Александр Талал - Влюбиться в эльфа и остаться в живых

На дороге творился хаос. За какие-то десять минут ползущий поток машин, характерный для часа пик, поредел до струйки. Единичные автомобили проносились по улице в панической спешке. На Жениных глазах «Фольксваген Пассат» пошел косым тараном на правый борт «Опеля Астра»; страшный удар отправил обе машины в занос, закрутил в бешеном парном танце бок о бок, танце наподобие танго, где не совсем понятно, хотят партнеры выразить друг другу свою страсть или сломать шею, позвоночник и пару конечностей. Стремительно вращаясь и визжа резиной об асфальт, покореженные машины проскользили наискосок через проезжую часть и грохнулись плашмя о массивный мраморный бордюр подземного перехода. Тут же, как по сигналу, взорвался бензобак одного из горящих автомобилей. Эльфы вздрогнули и пригнулись, как стайка гиен у тела загрызенной антилопы, лягнувшей воздух копытом в предсмертной агонии. Не сговариваясь, они вышли на проезжую часть, пытаясь заставить проезжающие автомобили замедлить ход и остановиться. Похоже, им было уже все равно, кто за рулем.

Ловить попутку было бесполезно. Бежать к метро? Это дольше, да и неизвестно, что там творится, застрять в тоннеле сейчас никак нельзя. Женя взглянул на амулет. Шипы еще тлели, тусклым, но ровным свечением. Катя звала его на помощь.

Кто-то ткнул его в спину. Женя дернулся, но с облегчением услышал над ухом знакомый лай Пса, лай тревожный, настойчивый. Встав на задние лапы, Пес теребил передними Женино плечо.

– Не до тебя сейчас, друг. Шел бы ты во двор. Спрятался где-нибудь… – сказал Женя, разворачиваясь. Пес перебрал лапами, не опускаясь на асфальт, и теперь упирался Жене в грудь.

В его лицо смотрели желтые зрачки волчьей морды. Пушистые серые «бакенбарды» обрамляли широколобую голову. Пес заворчал и беспокойно захныкал. Женя узнавал в нем своего дворового приятеля, поклонника сосисок и противника горчицы, и в то же время Пес был не псом, а крупным серым волком, волком обыкновенным , канис люпус из семейства псовых. Женя впервые смотрел на него третьим глазом.

Соскочив с Жениной груди, Пес встал перед ним боком, тявкнул, выражая готовность, и Женя, кажется, догадывался, к чему.

Его капюшон сполз на затылок. Он поймал на себе взгляды – его заприметили эльфы на дороге. Решаться нужно было немедленно. Белокурая шайка уже решительно шагала в его направлении.

– «Орки, орки ехали на волке…» – пробормотал Женя. Клыкастый четвероногий друг заурчал одобрительно и потоптался на месте.

Перекинув ногу через метровой высоты круп, Женя вцепился в грубую шерсть, и в тот же миг Серый Волк сорвался с места, взрыв когтями крошеный асфальт неважного качества и едва не скинув наездника.

В этот вечер улицы Москвы по большей части пустовали. Обычные граждане вида хомо сапиенс сидели по домам и лишь приблизительно знали, по слухам, толкам и интерпретациям малопонятных вечерних новостей, причину беспорядков. Два видных олигарха не поделили территории, говорили одни. Дерутся футбольные фанаты, утверждали другие. Третьи уверенно заявляли, что произошел дефолт. Меньшинства выдвигали теории о высадке враждебных инопланетян и аварии на адронном коллайдере. Склонные к активному участию в чем бы то ни было, особенно если под это дело можно влезть в магазин электроники или кого-нибудь побить, ринулись на улицы с личными целями. На следующее утро туман рассеется, и в прессе сформируются официальные версии, которые войдут в учебники по истории как причины и поводы войны. Все они будут неправдой, потому что лишь косвенно привяжут к теме близлежащие социальные явления и политические события, а то и представят в качестве корня конфликта его последствия, обтекая истинную причину, о которой обычные люди знать не могут.

Улицы пустовали. Но если бы кто-нибудь выглянул в окно на Садовой-Триумфальной в этот сумеречный час, то увидел бы, как в бликах горящего ресторана «Американский бар и гриль», облюбованного экспатами, по разделительной полосе скачет юный темноволосый парнишка на огромном псе. Завывали сирены милицейских машин. Где-то звучали выстрелы.

Проезжая Триумфальную площадь, Женя увидел на Тверской толпу из двух надвигающихся друг на друга лагерей, стенка на стенку, с палками и кирпичами. В сравнении с разъяренной толпой команда омоновцев в противоударных шлемах и штурмовых щитах выглядела довольно жалко.

– Я туда не полезу, – прошипел белобрысый омоновец соседу. – Ваши все замутили, вот вы своих и присмиряйте!

– Ты мне не указывай, понял? – возмутился темноволосый страж порядка. – Вы первые начали!

– А в табло? – блондин наседал на него, занеся резиновую дубинку.

– Мужики, да вы чего?! – третий полез разнимать их. Орк и эльф оттолкнули его с силой, и человек упал.

– А ты не лезь!

Женя не остановился.

У парадного высотки Женя ловко спрыгнул с Пса, и тот растянулся на автомобильной парковке, высунув язык. Дюша и Николай Петрович в форме уже ждали его у массивной двери подъезда. Капитан изобразил напряженную мысль на лице, стреляя глазами то на Женю, то на Пса с высунутым языком, но вопросов предпочел не задавать.

Когда Женя изложил свой план, Николай прищурился на него уважительно.

– Справитесь?

– Не лыком шиты, – рявкнул Николай деловито. – Да, диджей?

– Однозначно, – кивнул Дюша.

Женя протянул руку, и Николай вручил ему бронзовый восьмиугольник на шнурке, такой родной и такой незнакомый предмет, из-за которого могла начаться на этой неделе Третья мировая.

Как три нелепых богатыря, они шагнули внутрь сплоченной командой. Их встретил озабоченный швейцар в ливрее:

– Господа, вы к кому?

– К Макару Филипычу, – заявил Дюша. – И к Федору Афанасьевичу.

– Но… туда нельзя.

– Так всем и говори, – Николай хлопнул швейцара по плечу, поправил фуражку и зашагал к лифту. Дюша последовал за ним. Швейцар открыл рот, но ничего из него не сказал.

– У меня там… транспорт на стоянке, – Женя махнул на дверь большим пальцем. – Пить хочет.

Пока швейцар размышлял, что ему делать с зубастой псиной в разлинованном прямоугольнике платной стоянки, Женя, догнав соратников, надевал на шею отцовский амулет.

Навстречу им из лифта вывалилась кучка телевизионщиков, двое из них с камерами. Кивнув Жене на прощание, Николай шагнул к одному из репортеров и тронул за плечо:

– Капитан милиции. Есть разговор.

Перед тем как за Женей закрылись двери лифта, Дюша подмигнул ему, пообещав:

– Джага-джага.

В резиденции, в спальне, где совсем заиндевела Катерина Бурмистрова, Эльфийский Принц паковал чемодан. Растерянный Корней наблюдал за его действиями. Он не знал, что в соседней спальне Гриша Матерый помогает со сборами в полет без возврата своему Принцу, Федору Афанасьевичу.