Ник Перумов - Боргильдова битва

— Но ты странствовал по Хьёрварду, — возразил Отец Дружин. — Неужели тебе не жаль его зелёных холмов, и привольных полей, и…

— Остановись, бог О дин. Твои слова пусты. Не заставляй меня пожалеть о сказанном и о данном тебе обещании сражаться вместе с ратями Асгарда.

— Отчего, могучий Сурт?

— Оттого, — небывалая, неведомая ранее горечь вдруг прорезалась в голосе чёрного великана, — оттого, что я не пойму, почему мне выпала эта участь. Почему я не могу властвовать над простыми смертными, жить в высоком замке, подобно тебе, Отец Богов? За что мне отдана огненная пустыня Муспелля? Я знаю, что должен принять волю судьбы, но…

— Неведома прихоть судьбы, — глухо сказал Старый Хрофт, поражённый в самое сердце словами великана. — Я тоже не ведаю, почему именно мне назначено сидеть в Асгарде и пировать с эйнхериями, в то время как тебе — пребывать здесь, на голом камне. Что ж, владыка Муспелля, знай, что, несмотря на пророчество вёльвы, ты — желанный гость в моих залах.

Пылающие алым глаза Сурта сузились.

— Благодарю за учтивые слова, бог О дин. Но я не приду. Вид твоих залов лишь заставит меня зря роптать на несправедливость судьбы. Я принял свой долг и стараюсь нести его. Не делай эту тяжесть ещё более неподъёмной, Отец Богов.

— Я не желал нанести тебе обиду, могучий Сурт.

— Это мне ведомо. Ты можешь удалиться теперь, владыка Асгарда. Когда тебе потребуются мои рати, пусть Мудрый Ас протрубит в свой рог. Муспелль хоть и далёк от равнин Иды, но я услышу его.

— Благодарю, — только и смог ответить Старый Хрофт. — И надеюсь, что мы всё-таки сыграем ещё хотя бы раз в тавлеи.

Сурт ухмыльнулся.

— Теперь-то я не оплошаю. Все эти века тавлеи оставались моим единственным развлечением. Прощай, Отец Богов. Если я правильно прочёл слова, начертанные в Пламени Неуничтожимом, тебя ждёт дорога в царство Хель.

(Комментарий Хедина: когда мы явились в Хьёрвард, там и близко не было никакого Муспелля. От него остались лишь смутные отрывки в преданиях. Как бы ни повернулась судьба великана Сурта, едва ли её можно считать завидной. Отдавший себя во власть Рока, он и впрямь представал братом Старого Хрофта, быть может, таким же Древним Богом, как и сам владыка Асгарда.)

(Комментарий Хедина: «Повесть о поездке Одина в Нифльхель» написана явно и совершенно точно не им. Чёткие руны выгравированы на пластинах чёрного железа, точь-в-точь под стать описанному. Такие «железные книги» делались гномами Кольчужной Горы и прекрасно сохранились. Скорее всего, Отец Дружин рассказывал кому-то эту историю во времена уже своего живания в Восточном Хьёрварде.)

Ты нашёл союзника там, где меньше всего рассчитывал, бог О дин, думал Отец Дружин, направляя Слейпнира на север, где среди снегов и льдов скрывался вход в Нифльхель. Великану Сурту поистине не позавидуешь. Созданный для одного-единственного дела — сжечь мир! — он сидит и ждёт исполнения своего предназначения, и ничто не должно помешать ему. Ради этого он готов сражаться с любой опасностью, встать на пути любого врага.

Восьминогий жеребец быстрее ветра мчится на полночь. Нельзя терять времени, если великаны Муспелля и Ётунхейма встанут на его сторону, остаётся только Хель.

Что обещать чудовищной дочери бога огня? Чем привлечь? Ведь ей ничего не надо. Хель богаче всех на свете, она властвует над умершими и наследует всем, кто скончался, не оставив потомства.

Сурт верит, что должен исполнить веление судьбы. Во что верит Хель, заточённая богами в мрачных залах Нифльхеля, страны без света, весны и радости? Скади и Ньорд по полгода живут на севере и на юге, а Хель никогда не покидает своих владений.

День сменяется ночью, а ночь днём, Отец Дружин, не зная отдыха, гонит Слейпнира всё дальше и дальше, прочь от огненных рубежей Муспелля. Путь его лежит на самый север Восточного Хьёрварда, к Гнипахеллиру. Туда, где в огромной пещере дремлет Гарм, сторожевой пёс Хель, которого она вскормила мясом мертвецов. Дорога Отца Богов проляжет дальше, сквозь лабиринт пещер, вниз, к подземной реке Гьёлль, за которой уже начнутся владения дочери Локи. Быть может, стоило бы взять с собой бога огня? Хотя нет, едва ли его встретили б там пылкими дочерними объятиями…

Гарм громко лает у Гнипахеллира…

Давно уже Отец Дружин не ступал под своды Валгаллы, однако он не может ни пить, ни есть, ни спать, пока не исполнит потребного, пока не соберёт рати семи волшебных царств своего мира.

…чёрный провал пещеры посреди унылой и безжизненной равнины, слегка всхолмлённой, словно застывшее море. Горы остались далеко позади.

(Комментарий Хедина: Предельные Горы появились в этих краях много позже, уже после Первого Дня Гнева. Очевидно, в дни Старого Хрофта Гнипахеллир оставался мрачным местом, где умершие словно прощались с остававшимся позади миром. Валгалла ждала далеко не всех, а лишь погибших с честью героев-эйнхериев. Стариков и старух, женщин, умерших родами, детей — всех забирала себе могучая Хель. Честно говоря, мне всегда делалось не по себе — каково пировать героям в залах Отца Дружин, если ты знаешь, что твои отец и мать, умершие от старости, отправились в подземное царство мёртвых? Но Старый Хрофт, похоже, считал это совершенно естественным. Битвы и пиры — лишь для павших в бою, никакая иная смерть не достойна человека.)

Преддверия Нифльхеля никогда не отличались ни красотой, ни радушием. В древней пещере, помнившей, как впервые прошла по ней ещё совсем юная Хель, царило зловоние, под ногами что-то хрустело и чавкало. Отец Богов знал, что попирают его сапоги — останки мёртвых тел, скормленных владычицей Нижних пределов своему чудовищному псу. Здесь, как всегда, было… людно.

Отец Богов опустил голову. Тяжко было владыке Асгарда глядеть на унылые серые цепочки призраков, ещё вчера бывших людьми — мужчинами, женщинами, детишками. Призраки брели не оглядываясь — последний раз они обернулись на пороге жуткой пещеры. Впереди их ждало… что? Вечное прозябание в бессолнечных залах Хель, вечное ожидание. Деды дождутся внуков, правнуков и праправнуков, узнают об их жизнях, об их делах, горько посетуют, что не удостоились Валгаллы, и ничего уже не исправить. Тихо порадуются, если сын, несмотря на вышедшие сроки, так и не появился здесь — значит, молодец, герой, ныне пирует у великого Одина, сражается в новых бессчётных схватках.

Так есть, так будет. Таков порядок вещей, установленный Творцом. Нет истинно-бессмертных, есть просто те, кто проживёт дольше других. Он, владыка Асгарда, не исключение.

Не так сложно Отцу Богов сделать так, чтобы призраки его не видели. Зато стали видны другие — высокие, тощие фигуры с уродливо вытянутыми головами, с серой кожей и пустыми провалами чёрных глазниц, одетые в лохмотья. Эти сохраняли телесность. Свисающие обычно до земли руки с семью или восемью гибкими пальцами тащили мёртвые тела, завёрнутые в погребальные саваны.