Елена Минькина - Хозяин шара

— Изольда, прекрати, у тебя слишком старое тело. Сила просто убьет тебя, а ты сейчас нужна мне. Обещаю: Сила рано или поздно станет твоей. Сейчас тебе придется заняться переездом. Надо собрать караван, мы переезжаем в Рим. Избавься от лишних женщин и имущества. Женщин продай, сколько сможешь, с собой возьми самых сильных и красивых, такой путь не каждая выдержит. Если не успеешь продать, то убей. Лишних вещей тоже не бери. Все сожжем, ничего этим уродам не оставим.

— Минос, может, лучше перейти в Рим через калитку?

— И оставить калитки здесь? Они нам еще понадобятся. Да, здесь останутся пространственные, но эти мы взять не сможем. Мы с тобой, естественно, не потащимся через пустыню, сделаем переход через калитки. Мои лучшие люди сами проведут караван и доставят калитки до места. И еще, выясни, кто нас предал. Этот человек должен умереть.

— Об этом не беспокойся! Задушу своими руками.

Халли старалась сохранять самообладание. Все, что нужно, она узнала. Как теперь выбраться из дворца? Можно спрятаться у Бенну, но до нее еще надо добраться. Она тихонько вышла из комнаты и нетвердой походкой направилась в сад. Пусть все думают, что идет работать.

Вдруг позади Халли услышала шум. Почувствовала, как кровь ударила в голову. Она была уверена, что Изольда все еще у Миноса, но старуха, подлетев к Халли, больно дернула ее за руку и прокаркала:

— Куда спешишь, крошка?

Халли как завороженная смотрела на старуху.

— Отпусти меня! — крикнула она, и ее голос эхом разнесся по дворцу. — Мне больно!

— Халли… — тяжело дыша, старуха притянула ее к себе.

От страха у Халли подкашивались ноги.

— Что вам надо? — прохрипела Халли.

— Что мне надо? Ты, по-моему, забыла, с кем говоришь? А я-то думаю, кто здесь разгуливает? Чего ты испугалась?

— Я? — Халли мучительно пыталась придумать хоть что-нибудь, но, как назло, все мысли от страха вылетели из головы.

Повисло тяжелое молчание. Первой прервала его Изольда.

— Небтаир, иди ко мне.

Перед ней возник чернокожий раб. Повернувшись к нему и указывая на Халли, старуха прокаркала:

— Отведи ее в комнату и не выпускай. Я скоро приду. И смотри, если она сбежит, не сносить тебе головы.

Раб низко поклонился.

Халли знала этого раба. Очень часто воровала для него сладости.

— Небтаир, — обратилась она к нему, — я знаю, ты не можешь помочь мне, но, пожалуйста, передай письмо Хорурру, он отнесет его Бенну. Ты сделаешь это для меня?

Раб молча кивнул.

Зайдя в свою комнату, Халли достала папирус и стала торопливо писать:

«Дорогая Бенну, пишет тебе твоя близкая подруга и сестра Халли. К сожалению, мы с тобой больше не увидимся. Сегодня Изольда лишит меня жизни. Я больше не боюсь этого, Бенну.

Перед смертью я хочу рассказать тебе правду. Я долгое время обманывала тебя и сейчас жалею об этом. Дело в том, что Минос — очень подлый человек. Может, даже не человек, потому что человек не способен на такие гадкие вещи. Мы с тобой сестры, но только по отцу, и отец наш — Минос.

Моя мама давно рассказала мне об этом. Видя твою любовь, я не могла открыть тебе правду. Не вини в этом и свою маму. Я разговаривала с ней. Она очень любит тебя и очень страдает. Я спрашивала, почему она не откроет, кто твой отец, но теперь понимаю: если бы ты узнала правду, тебя уже не было бы на свете.

Минос так и не получил ее сердце, поэтому создал тебя. Но хоть внешне ты и похожа на свою маму, но вы совершенно разные. Твоя мама для него — самый опасный враг, потому что носит под сердцем ребенка, который, если родится, уничтожит его. Я пишу «если родится», так как на твою маму объявлена охота. Ее жизнь в смертельной опасности.

Я все время завидовала тебе, потому что тебя любит самый замечательный мужчина в мире — Сенах. Он любит тебя не как брат сестру, поверь мне. За его взгляд я могла бы отдать жизнь. Он — настоящий мужчина, Бенну, у него золотое сердце. Бенну, пожалуйста, уходи с ним в свое время. Поверь, тебе там место. И кстати, Сенах тоже оттуда, он родился в твоем времени. Я это знаю точно, иначе он не мог бы находиться там долго. Я проверяла это на себе: человек, родившийся в наше время, не может находиться там долго, он быстро теряет силы.

Минос уходит навсегда отсюда, поэтому не тревожься больше за Сененмута.

Прощай, моя любимая сестричка. Не горюй по мне. Вся моя жизнь была пропитана ненавистью, я заслужила такой конец.

Я ухожу в поля Иалу с легким сердцем. Я прошу Амона только об одном: пусть он дарует мне легкую смерть. Но даже это зависит не от него, а от Изольды. Сегодня, когда я вступлю в Аментет, загробный мир, там будут взвешены мои деяния. Мне страшно, Бенну, оттого, что я сделала очень мало хороших дел. Неужели меня отдадут чудовищной собаке Амаит на съедение? Помнишь, нам об этом рассказывал Сененмут?

Не повторяй моих ошибок, не превращай свое сердце в камень. Не говори моей маме о моей смерти — это убьет ее. Пусть думает, что я с караваном Миноса уехала.

Обнимаю и целую тебя.

Халли скрутила папирус в трубочку и позвала чернокожего раба.

— Возьми, Небтаир, и сделай для меня то, что обещал.

Раб быстро спрятал папирус под одеждой. Халли поцеловала его на прощание. Оба знали, что больше никогда не увидятся. По щекам раба текли крупные слезы.

— Иди, Небтаир, иди. Это очень важное письмо. Если Изольда тебя здесь увидит, нам обоим не жить.

Она вытолкала его за дверь и стала молиться великому богу Осирису-Сокару. Ведь если повезет, ее оставят служить ему в загробном мире, и собака Амаит не сожрет там ее душу.

Вскоре в комнате появилась Изольда с бокалом вина. Обнажив в улыбке свои безобразные желтые зубы, она сказала:

— Ты провела нас, Халли. Я уважаю своих врагов, но у тебя не будет легкой смерти. Я сразу вспомнила, что в тот день ты бегала в храм. Ты рассказала все Аменхотепу. В этом бокале яд. Его природа такова: ты испытаешь такую боль, такую агонию, какую не испытывал никто на свете. И поверь, она продлится долго, очень долго. От этой боли можно сойти с ума. А я буду наслаждаться приятным зрелищем, ты будешь целовать мне ноги, моля о смерти.

Мрачно посмотрев на Изольду, Халли произнесла:

— Мне все равно, Изольда. Я уже умерла. Это случилось в тот день, когда мой отец изнасиловал меня. Он — животное.

— О, как ты много знаешь! Что еще тебе известно, крошка?

— Мне известно все, Изольда. Я слышала каждый ваш разговор с Миносом.

— Тем хуже для тебя, — прошипела старуха. — Пей!

Дрожащей рукой Халли взяла бокал и залпом осушила его.

Но Изольде не удалось насладиться страданием девушки. Боги сжалились над ней: Халли умерла от разрыва сердца, прежде чем яд проник в желудок.

Рано утром Марину и Альку разбудил звонок в дверь. Накинув халат, Алька на ходу заметила: