Елена Минькина - Хозяин шара

— А здесь, Марина, я маму свою нашел. Она меня вот по этому родимому пятну и узнала. — Сенах показал на спину.

— У сына Бенну такое же пятно! — вскрикнула Марина.

— Она родила?

— Конечно, ведь четыре месяца прошло! Она тоже очень за тебя волнуется.

Нюрка, внимательно слушавшая разговор, вдруг засуетилась, забегала по хате, делая вид, будто на стол накрывает, хотя накрывать нечего — в хате шаром покати. Только кусок хлеба, да и тот старый, да котелок каши. Она честно выставила все на стол, приглашая гостей отведать свою стряпню.

Марина с Николаем отказались. Сенах совсем сделался грустным. У Бенну ребенок, теперь надежды никакой.

«Ну и пусть, — подумал со злостью. — Все равно любить буду только ее».

Марина, погладив его по руке, прошептала:

— Сенах, разошлась она с мужем. И больше не помирится никогда. Прогнали его из Кемета.

Лучше этой новости Сенах в жизни не слышал. Глаза его засияли таким счастьем, что Марина засмеялась.

— Выздоравливай скорее, ты нужен Бенну. Только, — Марина пытливо взглянула на Сенаха, — муж изуродовал ей лицо.

— Он ее бил? — Сенах даже побледнел.

— Ударил по щеке плеткой. Остался шрам, но думаю, мы это исправим.

Вернулась Сусанна. Увидев гостей, удивилась.

— Вот так! Штой-то к нам зачастили гости!

Опережая ее, Сенах заговорил:

— Мама, ко мне они пришли, прими их хорошо. Это Марина, она мама Бенну, — сказал он и смутился.

А Сусанне повторять и не надо. Услышав слово «мама», задохнулась от счастья. Кинулась на стол выставлять купленные деликатесы. Сроду их хата таких продуктов и не видела. Тут и колбаска, и банка икры красной, и сырок импортный. А уже через час с радостью объясняла Марине, как найти дорогу к шару, показывая на карте место, где живет его хозяйка.

Дома Марину ждал сюрприз. Пока ее не было, привезли Машеньку. Юрий Иванович сам привез, да не одну, а с Виталием Аркадьевичем, так звали Дашиного дедушку. Маима, его жена, сильно избила Машеньку — та на собрании общины заявила, что она не та девочка, что зовут ее Маша и она не родственница Маиме, чем сорвала свое посвящение в Матери. Виталий Аркадьевич вызвал милицию, чтобы спасти девочку, и дал показания. Машу сначала отвезли в больницу, где оказали помощь, и сейчас она спала в своей комнате. На девочку страшно было смотреть: тельце в синяках и ссадинах.

Марина ужаснулась:

— Как посмели так изуродовать ребенка?

Виновато переминаясь с ноги на ногу, Виталий Аркадьевич сообщил:

— Не мог я все это больше терпеть. Маима совсем с ума сошла. Мне девочка и раньше говорила, что она не Даша, но вы сами знаете, дети часто фантазируют. Прежде чем выкрасть, я за ней три дня наблюдал, ее все звали Дашей.

Марина еле сдерживалась от гнева. Ей так хотелось придушить этого отвратительного старика, он и его жена принесли в ее дом столько горя. Словно отвечая на ее мысли, Виталий Аркадьевич произнес:

— Простите меня, если сможете, я ведь свою внучку забирал, совсем не думал, что это ваша дочка.

Сергей подошел к Марине, обнял.

— Успокойся, любимая, теперь все будет по-другому. Я найму охрану тебе и девочкам.

— Сережа, — Марина почти кричала, — не поможет твоя охрана! Все у меня в голове! Мой страх за детей притягивает к ним такие события. Последнее время я только и делала, что боялась, боялась… Так жила моя мама, этот страх записан в моих клетках. Но теперь этому конец, не нужна нам никакая охрана. — Почувствовав, что Сережа сейчас запротестует, добавила: — Не забывай про мою Силу. Теперь пусть только кто-нибудь попробует сделать плохо моей семье! Больше я не буду прятаться и бояться не буду, я не мама.

— Нам необходимо обсудить сложившуюся ситуацию, — вмешался в разговор Юрий Иванович. — Давайте успокоимся и поговорим. Сейчас надо подумать и о другой девочке.

Виталий Аркадьевич, волнуясь, заговорил:

— А что тут думать? Я возьму внучку к себе. У меня больше никого не осталось.

Следователь нахмурился, а Марина спросила:

— Зачем вам Даша? У нее и так очень слабое здоровье, ваша жена совсем ее доконает.

Старик втянул голову в плечи.

— Но ее ведь посадили. Я буду жить один с Дашей.

— Посадили? — Марина повернулась к Юрию Ивановичу. — А разве за хулиганство сажают?

— Да, — кивнул оперативник, — ее действительно задержали. Она обвиняется в убийстве. Помните ту, вторую женщину, которая пыталась отравить Машеньку? Так вот, Маима, или Галина Игнатьевна, — это ее настоящее имя, сама совершила с ней то, что та пыталась сделать с девочкой.

— Отравила?! — Марина удивилась. — Но тогда и этого старика посадят, он ведь с ней заодно.

— Нет, нет, нет, — Виталий Аркадьевич замахал руками. — Я никогда бы не пошел на убийство! Да, я помогал Маиме проводить собрание, собирал пожертвования, но не больше. И Маима никогда не рассказывала мне всего, ругала меня за то, что я больше похож на женщину. Но я и признаю это, у меня слабый характер. Я сам растил наших сыновей, Маима не подходила к ним. Она очень расстраивалась, когда рождались мальчики, а Миша сильно болел. Мне он тяжело достался. Не убивал я, только подслушивал, потому и знаю все. Но про то, что она отравила ту женщину, ничего не знал, меня Маима никогда в свои планы не посвящала, считала меня тюфяком. — Он помолчал немного. — Я все уже рассказал Юрию Ивановичу.

Оперативник кивнул.

— Да, благодаря Виталию Аркадьевичу нам удалось раскрыть это преступление. У Маимы есть соучастница, няня Машеньки, вы ее тоже видели. Она за идею готова была пойти на все. Мне удалось допросить нескольких членов секты, они все подтверждают, что Виталий Аркадьевич был, так сказать, на подхвате. В планы его не посвящали, решений он никаких не принимал. В общем, всерьез его никто не воспринимал. Но я хочу спросить вас, Виталий Аркадьевич: на что вы будете содержать ребенка? На вашу пенсию не проживешь, ведь секту мы прикроем. А Дашеньку надо лечить, ей требуется особый уход, дорогие лекарства.

— А мы в деревню поедем, — оживился Виталий Аркадьевич. — Там хозяйство заведу, коровку. У меня есть немного денег, чтобы коровку купить, и домик имеется под Тулой. Ничего, проживем.

— Послушайте, — Марина нервно зашагала по комнате. — Я понимаю ваши чувства, но девочка называет меня мамой. Она только-только начала приходить в себя после гибели родителей, ведь она месяцами молчала…

— Вот-вот, — радостно заметил Виталий Аркадьевич, — так и у Мишеньки было, он тоже молчал и грустил. Это болезнь такая — с психикой не все в порядке.

Марина начала терять терпение.

— Это у вас с психикой не все в порядке! Даша — нормальная девочка, ей просто не хватало материнской любви! Как, впрочем, и вашему Мишеньке.

— Да, но это теперь не важно, я ей эту любовь сполна дам, — гнул свое Виталий Аркадьевич.