Larka - Алмазный венец севера

Велерина оторвалась от соломинки, через которую с сомнением отведала нечто из запотевшего бокала.

— Да бросьте, голубушка — у ведьмы всё равно невидимая броня куда лучше.

Ларка хоть и нехотя, но всё же получил от обеих разрешение присоединиться за столик. Потому он с видом знатока кивнул и добавил, что ведьминская защита и сейчас есть на леди Хельге. Только, та забыла, как ею пользоваться. Вон, в прежнюю Ольчу бесполезно было из арбалета или лука стрелять. Даже мухи не кусали. Признавали вроде как за часть природы, что ли — им таковое просто и в голову не приходило.

— А вот если бы неправильная муха попалась? — один глаз волшебница закрыла от кокетливого блаженства, зато другой лучился игривым весельем. — Предположим, сумасшедшая?

Разумеется, тут же разгорелся спор — возможно ли мухе сойти с ума, или же насекомое это по определению настолько бестолково, что там и сходить-то не с чего?

Ларка выпал из разговора мгновенно, вместе с покрывшей всё тело холодной испариной. Только сейчас он и начал что-то соображать. Нет, Ольча потомственная ведьма демон знает в каком поколении, тут спору нет — между прочим, в табели о рангах таковая вполне приравнивается к патентованной волшебнице и стоит всего лишь на ступень ниже маркиза. Но с другой стороны… а ведь, прежний барон Эшле чаровницу привечал да отличал от других. Со старой ведьмой из Кривого Урочища даже и не сравнить-то.

А ведь, наверняка имелась в той капелька дворянской крови… то-то насчёт отца молодой ведьмы никто ни сном, ни духом — догадывались лишь, что старая ведьма той приходилась вроде как прабабкой, что ли. Значит, Ольча покойной Гражинке сестрицей приходилась? А что, сходство с бароном есть, и несомненное — вон, такие же светлые глаза и какая-то несуетливая солидность в суждениях. Да и привитые повадки знатной леди пришлись ей впору, как толково пошитая по мерке одежда…

С другой стороны, Велерина как раз из наших, из простых. Хоть и поговаривали злые языки насчёт борделя — но уж очень сомнительно! Очень даже могло быть, что распустили ту баечку специально, дабы направить возможные поиски злопыхателей по ложному следу. Во всяком случае, Ларка таковую тактическую хитрость вполне допускал.

Подкинуть окружающим о себе нечто якобы порочащее — и пусть они грызут тебя за это, наивно полагая что делают больно. А ты знай себе посмеивайся втихомолку над этими недотёпами, терзающими принятую за истину нелепицу. Люди-то ох как любят почитать себя хоть в чём-то лучше других…

— О чём задумался, поручик? — как-то так сразу сложилось, что Ларка обращался к дамочкам на вы да чуть перед ними на задних лапках не ходил — а те взамен беззастенчиво помыкали им, как хотели. Ничего, нас то не задевает, пусть тешат свою злокозненность.

— Да вот, подумалось мне — вон, на той стороне площади Дворянское Собрание вроде бы? Надо бы леди Хельгу подвести к гербовому щиту баронов Эшле, да чтоб с соответствующими словами ладошкой припечатала. Сдаётся мне, что рановато его перевернули…

Выражение лица самой леди в этот момент надо было просто видеть — описанию эта смесь задумчивости и удивления просто не поддавалась. Ещё там имелась капелька досады, остатки злости на так непочтительно обошедшегося с хозяйкою нахала и даже истома по случаю полуденной жары.

— А если вдруг сработает? — спустя некоторое время поинтересовалась она.

Ларка беззаботно поинтересовался — тогда новоявленная госпожа баронесса ему отпустит все грехи? И тут же, решительно взмыл из-за столика.

— Мы на минутку отлучимся, — заметил он крутящемуся над головами духу воздуха и гостеприимно подставил локти обеим леди.

Путь через залитую солнцем площадь показался маленькой пыткой — против воли парень даже посочувствовал статуе короля. Торчи тут как дурак у всех на виду, в любую погоду. Да ещё и голуби…

В галерее славы дворянского собрания оказалось тихо, прохладно и сумрачно. Со стен и простенков взирали хмурые или же весёлые лица, красовались или печально зияли траурной ленточкой оборвавшиеся династии и роды.

— Вот сюда прошу ваши милости, — бесшумно ступающий смотритель в сюртуке с достоинством поклонился и указал в нужную сторону.

Волшебница, утопающая в пене белоснежных кружев и бледно-зелёного пышного наряда, шёпотом подсказала заметно волнующейся спутнице нужные слова. И когда так идущее леди Хельге тёмно-синее платье окуталось нежно светящейся дымкой, а с кокетливо прилепленного над… над турнюром, скажем так — банта слетело несколько искорок, чиновник переменился в лице. Только сейчас до болезного и дошло.

Но сама шалунья с мятущимся личиком уже приподнялась на цыпочки.

— … эст веритас эччеленца! — громко почти выкрикнув эти последние слова, леди Хельга с размаху припечатала ладонью о середину грустно перевёрнутого щита баронов Эшле.

По всему величественному, притихшему в ожидании неминуемого зданию прошёл неслышный звон. Заплясали в отблесках знойного полудня из окон редкие пылинки, встали дыбом усы у чучела большой полосатой кошки в углу — а зубчатый ободок графский короны на стоявшей в нише статуи в полном доспехе подпрыгнул и с дребезжанием ухарски съехал набекрень.

Щит просиял нежной весенней зеленью, а повязанная поперёк чёрная лента, словно признавая своё поражение, сама собою развязалась и неслышно стекла к ногам нарушительницы спокойствия.

Ларка демонстративно поковырялся в ухе — ещё звенит или уже нет? А потом покосился на набирающую обороты суету вокруг и лишь обречённо вздохнул…

— Ваша милость, вам придётся либо принять на себя титул, равно как все прилагающиеся к нему права и обязанности — либо на расширенном дворянском собрании да непременно в присутствии Его Величества отречься от оного, — канцлер оказался неуступчивым до жёсткости.

Ещё бы! Не так уж часто в истории бывало, чтобы древний род с его печально поникшим и тихо догнивающим щитом вдруг обретал вторую жизнь. Последний пример, это хм-м… да вон, в соседней галерее, герцоги Сеймуры ещё в прошлом веке.

Что ни говори, а знатная оказия вышла — Ларка втихомолку проклинал себя за догадливость, но ещё крепился. На шум, поднятый преисполнившимся от волнения важности смотрителем, тотчас сбежалась немалая толпа всякого титулованого сброда, солдатни да магиков. И когда смутившаяся леди Хельга повторила своё действие, то все доподлинно приметили — пятиугольний церемониальный щит потом сам собою перевернулся на стене правильной стороной кверху. Тут уж, как говорится, шутки прочь. Баронский титул не то дело, чтоб с ним обращаться легкомысленно. А ведь, хоть как ни посмотри, последняя представительница рода…