Larka - Алмазный венец севера

Угу, знаем мы этих безобидных пчёлок в розовом бутоне — если ширнёт такая своим шильцем, мало не покажется…

Через некоторое время король переглянулся с канцлером, тот с волшебницей, и хмельному не столько от бокала тут же вышедшего с испариной вина, сколь от волнения Ларке тут же поручили новое задание. Впрочем, не стоит пока забегать вперёд и разглашать — нынче даже у стен и дымоходов имелись жадно прислушивающиеся уши…

— Увы, на отдых времени нет, поручик — потому завтра же грифоном и отправляйтесь, — король на прощание с бледной улыбкой, бокалом отсалютовал своему верному солдату и кузнецу.

— Да, срочно аж пищит, — канцлер подхватил Ларку под локоть и уже на полпути к выходу доверительно понизил голос. — Пойдёмте, я вкратце введу вас в курс дела. Тут чертовски деликатно сработать надо…

Третий за второй, а первый за третий… как бы не сбиться тут! Оказалось, что пальцы, стоило их ненадолго оставить без внимания, тут же нашли себе работу. И теперь в ладонях Ларки наговорные бронзовые спицы проворно сплетались во что-то весьма диковинное.

Наблюдавшие за этим делом двое приказчиков скобяной лавки всё же сумели захлопнуть свои неприлично отвисшие челюсти. Глаза их из круглых, правда, уже и вовсе стали квадратными, но жестом один показал — продолжайте, ваше благородие!

Леди Хельга всего в пару слов живо вынула душу да вымотала жилы из купца да его старшего приказчика — и теперь развлекалась тем, что вгоняла почтенных торговцев в пот. Каких-то там женских финтифлюшек, которых кровь-из-носу возжаждалось знатной даме, на прилавке не нашлось. Но хозяин оказался намерен перевернуть в своих запасах всё вверх дном, но этой леди угодить — и теперь в кладовых бушевал вихрь, ураган да погром одновременно.

Наконец, торжествующая миледи вышла из задней части лавки, с сияющим личиком неся себя в вычурном пышном платье с турнюром. Следом купец с весьма запаренной физиономией торжественно волок что-то в небольшой коробке с бантиком. Ну, а морда следующего в хвосте процессии потного приказчика куда больше походила уже и вовсе на простую харю…

— Укусила мушка собачку — за больное место, за ср… ох! — Ларка подпрыгнул от неожиданности, когда крепкий кулачок неприметно, однако весьма чувствительно сунулся под рёбра.

Тем более, что с другой стороны примерно в такое же место пришлась бела рученька ради конспирации переодевшейся в нечто селадоново-воздушное госпожи Велерины.

— При леди этаких словечек не напевать! — с весьма ядовитой улыбочкой обе вроде мельком осмотрели друг дружку. Как только и не зашипели, кобриолетки…

Ларка легонько скривился и классически огрызнулся в том смысле, что порядочным леди и словечек-то таких знать не положено. А сам с весьма озадаченной миной разглядывал — что же это за диковина такая в его руках вышла? Прочные и упругие спицы нагартованной бронзы, коробку с коими он в ожидании почти переполовинил, образовали нечто такое… этакое. Больше всего оно теперь напоминало венок, который деревенские девчонки затаив дыхание с пением надевали приглянувшемуся им в хороводе парню. Ну точно — вот василёк, следом одуванчик, а потом горный тёрен и ещё не упомнится доподлинно что. Правда, всё хоть и бронзовое, но уж не признать цветы оказывалось решительно невозможным.

Единственно смущали обнаружившиеся внутри весьма острые и крепкие шипы.

— Да это же диких роз венец мук Спасителя! — ахнула приглядевшаяся леди Хельга.

Э-э, да в самом деле — Ларка смутно припомнил что-то подобное на истерзанном челе той здоровенной статуи в соборе. Он совсем уж было собрался скомкать в ладонях это непотребство да заплатить честному купцу за порчу да потраву. Однако, тот с переменившимся лицом неожиданно заверил, что должен за такую тонкую работу ещё и весьма крепко приплатить — сию красивую диковину он продаст за хорошие деньжищи местным любителям самоистязать себя (а то как же, господин поручик, в нашем городе и таковые имеются — не хуже других мы, чай, не деревенщина бескультурная)

Сконфуженный парень пробормотал что-то весьма похожее в более привычных выражениях на да пошёл ты … и подхватив обеих девиц под ручки, быстренько ретировался на улицу.

Раскалённый полдень незримой горой упал на плечи. Залитый беспощадным солнцем квартал самых дорогих и роскошных лавок сразу показался местом весьма неуютным. Тут в армейском мундире несладко — а каково же приходилось леди в их шелках-кринолинах с кружевами, страшно даже и подумать. Впрочем, обе при виде друг дружки мгновенно взвинтили себя до такой степени, что тут впору оказалось всерьёз озаботиться — не выйдет ли какой некрасивой сцены с битием друг дружки зонтиками и молниями.

— Передай этой столичной штучке, что я ей уши на ходу поджарю! — дерзкий шепоток Велерины, сладко улыбнувшейся попавшемуся навстречу министру с дочерьми, ввинтился в левое ухо.

Но лишь с тем, чтобы леди Хельга, не забывшая на ходу стрельнуть глазками в сбившегося от такового залпа с шага адмирала, тут же парировала в правое:

— Скажи той расфуфыренной выдре, что я всерьёз намерена сплясать тур вальса на её могилке!

Ларка переставлял свои сапоги посередине и с самой серьёзной физиономией, философски раздумывал о самочувствии попавшейся меж молотом да наковальней поковки. Да ведь с чего бы, спрашивалось, сцепились? Если бы из-за него, тогда было бы хоть что-то понятно — однако, обе откровенно не претендовали… но всё же единственным, кому безразличны остались становившиеся всё острее шпильки девиц, оставался гордо несущий покупки следом неразлучный домовёнок.

— Нашпигую молниями, изжарю — а прах развею на всех четырёх ветрах… — эх, таким бы мечтательным голосом Велерине стоило слова любви шептать!

Стоило ли и упоминать, что леди Хельга голосом записной пай-девочки сладко мурлыкнула:

— Специально куплю себе самого низкого пошиба притон, и одна выскочка в розовом не успеет и пискнуть, как окажется там и как раз на своём месте!

Взгляд безмятежных голубых глаз потемнел.

— А вот это ты зря сказала, змеючка — никто ещё не смел попрекать меня прошлым! Вот теперь тебе пришёл полный и безоговорочный пи… — однако, Ларка не стал дожидаться развития ситуации и дальнейших эпитетов с неминуемым продолжением.

Помилуйте, дамы и господа! Позволить, дабы в самом сердце медного королевства, посреди столицы и сошлись в драке две могучие силы? А уж если учесть, что на острие атак Света и Тьмы оказались две напрочь безбашенные, как у них водится, девицы? Никак не можно…

Вертлявый служка на террасе летнего кафе, откуда из благословенной тени каштанов открывался великолепный вид на площадь Старого Короля, поперхнулся вопросом и мгновенно исчез, едва сюда из Купеческого квартала вывернула перевитая неистовыми сполохами грозы троица.