Larka - Алмазный венец севера

— Мне придётся для того вознести святую молитву, хотя бы краткую, — нехотя признала она.

Поручик и капитан после обмена мнениями сошлись на том, что таковое дело ещё и прикрытием отменным послужит — уж святоши если и почуют близкие трепыхания Сил, то пакость нипочём не распознают. Это ж не магия, и не ведьминское чародейство? То-то и оно… дамы еле успели прикрыть ладонями ушки и старательно поморщиться, когда лорд Хок с высоты скалы так гаркнул вниз, что испуганные чайки с возмущёнными воплями взмыли изо всех щелей горы.

Если опустить посылы и отсылы ко всем морским чертям, рогатым русалам да прочей пакости, капитан всего лишь вытребовал сюда пяток матросов перетащить багаж. Леди Хельга доверила вести себя вниз под ручку бравому моряку — зато женственный корнет с вызовом посмотрел на Ларку. И таким ожиданием полыхнули голубые глаза, что тому ничего не оставалось делать, как под неодобрительным взглядом шкипера свернуть руку-локоть бубликом да предложить этому… гм-м, юному нахалу.

— Колись, Ларка — что мне ещё надо, чтоб безо всякой моей магии любой признавал во мне парня, а не напялившую мундир женщину? — признаться, после такового вопросика от игриво прижавшейся волшебницы поручик споткнулся и едва не загремел вниз — прямо на спины спускавшейся впереди паре и нескольким матросам с поклажей ещё ниже.

— Грудь замаскировать само собой… Запах, — подумав, добавил он. — Никаких парфюмов. Чуть-чуть пота — но не застарелой кислятины, а здоровый такой запах, хороший. Можно вином или табаком приправить. Надеюсь, вам знакомы такие ароматы?

Какую мордашку скорчила волшебница, это надо было видеть. Именно что скуксилась. Но всё же, спустя несколько шагов она нехотя кивнула.

— Чуть ниже голос — и более спокойную манеру говорить? — неизвестно, у каких лицедеев волшебница выучилась такому искусству, но сейчас она произносила слова точно, как мог бы её, допустим, брат. Вроде и похоже на сестру, но чуть-чуть.

— Но главное, манера себя вести… даже образ мышления и действий, — Ларка уже начал догадываться, что тут за бал-машкерад затеян.

Похоже, знаменитая во всём медном королевстве и далеко за его пределами волшебница-в-розовом вознамерилась пробраться туда неузнанной. А что, хороший сюрприз супостатам выйдет в случае чего? Если верить кое-каким обмолвкам полковника Блентхейма, в одних местах этой леди ставили памятники и слагали о ней легенды. Зато в других пугали ею детей, а голова оценивалась в весьма кругленькую сумму.

Госпожа Велерина на этот раз думала уже куда дольше. Спускавшиеся уже обогнули бок горы, где наверняка просто вырубленная в камне тропинка углубилась в скалу на пару шагов. И когда Ларка уже начал надеяться, что так оно тихо и пройдёт до самого корабля, волшебница всё-таки отозвалась.

— Манера вести себя, менее агрессивная словами — но больше делом? И чуть ли не демонстративная этакая готовность самца беззастенчиво и в любой миг задрать подол какой-нибудь прелестнице? Да по малейшему поводу за клинок хвататься?

Поручик покивал и усмехнулся в усы.

— А если ненароком выйдет наоборот — какая-нибудь святая сестра, любительница юнцов, сластолюбиво полезет в чьи-то корнетские штаны?

Острый взгляд ожёг левую щёку словно пощёчина. Ну, что эта дамочка к девяткам не имела и не имеет никакого отношения, Ларка мог бы догадаться и сам. Но что это вызовет такой всплеск брезгливости?

— Ладно, я придумаю что-нибудь, — госпожа Велерина успокоилась так же быстро, как перед тем и вспыхнула.

Корабль вблизи оказался весьма немаленькой двухмачтовой посудиной, довольно соразмерной на вид. Впрочем, Ларка лишь в своих кузнечных делах разбирался хорошо — а в морских примерно как в дамских фасонах. То есть, никак. Прищурившись, он поглядел в вышину с пугающе тонкими мачтами и верёвками, куда проворно полезли муравьями матросы в своих шапочках с помпонами и привязанными к поясам раскладными ножами.

Капитан Хок заметно приободрился на палубе своего любимца. Кстати, корабль именно так и назывался — "Любимец ветра", как прочёл перегнувшийся через перила на заду поручик. Правда, знак порта приписки трудно было разобрать под таким углом, да ещё и вверх тормашками… и Ларка махнул на эти любознательные потуги рукой.

А корабль уже, как оказалось, снялся с места и отошёл от одинокой скалы на приличное расстояние. Как пояснил пробегавший мимо матрос, "якорь не отдавали, ваш-милость! Реи обрасопили да на швартовых балансировали с-под ветру". Что означала эта, по глубокому убеждению поручика, полная ахинея — ему оказывалось решительно невдомёк. Но кивнул он с самой умной физиономией и жестом отпустил приплясывавшего от нетерпения моряка. Но по крайней мере, зад корабля оказался на самом деле кормой, и то хорошо.

Физиономия капитана, когда тот над картой советовался с леди Хельгой по поводу каких-то там узлов и бакштагов, слабо поддавалась описанию. Недоверчивость, брезгливость так чудно перемешались с весёлым удивлением… Но в конце концов миледи осторожно согласилась с каким-то зубодробительным азимутом, и каблучки её застукотели по палубе в опасной близости от затаившегося возле кормового флага Ларки.

— Брысь, — равнодушно уронила та особым тоном, когда-то специально оговоренным и ныне означавшим "безоговорочно, я тут разбираюсь куда лучше".

И вдохнула воздуха.

Ларка не заставил себя упрашивать или ждать. Если святая сестра намерена маленько поколдовать с ветрами или течениями, пусть её! Он быстренько сбежал по широкой лестнице с кормового возвышения на основную палубу. Послонялся там меж каких-то странных верёвок и непонятного назначения устройств. Пару раз едва не получил в лоб и поддых от носившихся матросов — те буркнули на бегу "виноват-ваш-милость", но уж слишком похожим на проклятия тоном.

А то будто не слыхал он, как матюгается перебравшая или же недобравшая рома матросня… Над головой бесцельно полоскались огромные серые полотнища парусов, матросы все куда-то подевались, а поручик забился в узкую щель между зачем-то поднятой сюда лодкой и каким-то ящиком и теперь тоскливо смотрел в море.

Самое главное он едва не пропустил. С кормы, почти не видной отсюда, вымахнул яркий, так непохожий на солнечный, свет. Не желтовато-золотистый, а снежно-белый, резкий и беспощадный.

— Надеюсь, Ольча, ты не решила утопить нас тут сразу всех, как крыс, — по спине от близких святых дел пробежали знакомые мураши, а виски сразу вспотели.

Да только, это оказалось лишь приправой перед основным блюдом. И вот тут только началось такое, что Ларка потом ничуть не удивился бы, если б оказалось, что его офицерские брюки немного промокли в известном месте.