Larka - Алмазный венец севера

Пустота. Мрачная, холодная и словно метёлкой дотошной служанки вычищенная пустота. Душная, мерзкая и до звона гулкая, она выталкивала дерзнувшего сунуться в неё чувствующего, как вода поплавок. И всё же, Ларка таки пролез в неё. Ладони его ощущали тепло камня, а душа упрямо развернулась в недрах давно и напрочь пересохшего фонтана…

Двое суток бешеной скачки в столицу светлого королевства промелькнули как один долгий, непрекращающийся кошмар. Хотя, справедливости ради стоило заметить, что леди Хельга как уткнулась в свои долгожданные святые книги, так и просидела в карете, вряд ли заметив бы даже обещанный нам конец света. На её открытые наряды, пёстрые, яркие и жизнерадостные, уместные посреди всеобщей нарочитой скромности и даже серости как золотая монета в куче медяков, поначалу косились. Но всё же, под конец путешествия Ларка приметил в глазах сопровождавшей её святой сестры что-то уж больно подозрительно похожее на зависть.

Корнет дрых себе на подушках, как обожравшийся сметаны кот. И если иногда слезал оттуда, то лишь для того, чтобы сыграть на троих с паладином и домовёнкой в кости или проинспектировать во время краткой остановки кустики.

А сам Ларка большей частью потягивал винцо из монастырских подвалов да глазел в окно кареты. Речь святого отца напротив журчала и текла плавно, словно звук колёс. И как тот ни изощрялся, самые просветлённые и душераздирающие молитвы да места из святого писания оставляли поручика медного королевства равнодушным. Под конец у его преосвященства глаза стали как у бешеной белки — прочитанного с лихвой хватило бы, чтоб заставить биться в корчах дюжину самых закоренелых еретиков в пытошной, или же вспыхнуть ярким факелом привязанную к столбу ведьму на площади Всех Святых.

— Да как же такое может быть? — недоуменно возопил он, задрав очи горе.

Поручик лишь пожал плечами да с заветным чпок откупорил новую бутылку.

— Да кто его знает, святой отец. Я отметил это ещё когда для общего развития изучал ваши священные книги в Академии — не трогали они меня.

Вкрадчиво тот поинтересовался — а можно ли попробовать средства, так сказать, более тяжёлые?

— Это как? — Ларка недоверчиво заломил бровь. — Осиновый кол меж лопаток или раскалённые щипцы на известное место?

Святой отец досадливо поморщился. Не далее как полчаса назад, когда в придорожной кузне меняли слетевшую подкову пристяжному жеребцу, этот непонятный поручик запросто достал светящуюся поковку из горна и держал её голыми пальцами, пока потный кузнец с круглыми от изумления глазами хватался за сердце да усердно осенял себя крестным знамением.

— Не думаю, что калёное железо окажет на вас своё обыкновенное воздействие, — нехотя признал святейший брат. — Обычно святые молитвы оказывались куда действеннее даже пыток…

И вот сейчас, когда вокруг высились серые каменные громады столицы, поручик согласился на непреклонную просьбу плотно окруживших его святых отцов показать свою Силу. От псалмов и молитв в воздухе на площади было не продыхнуть. Налились неистовым светом требники, бросая на изнурённые аскезой и постами лица потусторонние синюшные сполохи, в вечере запахло грозой.

Как ни изощрялись королевские мастера, как ни освящали это место молебнами — а не шла сюда вода. Не журчала в резном каменном фонтане, не искрилась вожделенной влагой. И статуя паладина с весьма уважительного размера двуручным махальником в руке, казалось, стонала из-под сурово опущенного забрала — воды!

Правда, Ларка прежде вытребовал со святых отцов обещание не громыхать без разбору проклятиями да анафемой. Дескать, дела подземные это не совсем то же, что над поверхностью — там свой подходец нужен…

В гулкой, отдающейся пустоте послышалось весёлое сопение. Как леди Хельга умудрилась протиснуться сюда восприятием, Ларке оставалось решительно непонятно. По идее, от святой сестры с негодованием должен был бы отвернуться любой, даже самый забубённый дух — а уж тем более, куда той в запредельность прошмыгнуть? Впрочем, бывшая ведьма, возможно просто, что мать-земля отнеслась к сией заблудшей козе со снисхождением… или просто по оставленному самим парнем следочку прошмыгнула?

Откуда-то из самой глубины сюда скользнула синяя, яркая до неимоверности искорка. Она возмущённо шарахнулась от сущности неуверенно принюхивавшейся святой сестры и совсем уж было полыхнула аметистовой возмущённой яростью — но утихла, едва Ларка улыбнулся навстречу.

— О, привет, чувствующий! — дух земли, примчавшийся полюбопытствовать, кто же оказался столь дерзок или безрассуден, чтобы открыть проход среди изгаженной навеки земли, сразу полез обниматься.

Мало того, он даже согласился, чтобы эта мерзкая святоша тоже прикоснулась к нему. Ко всеобщему удивлению, не полыхнуло и даже не загрохотало — благость Спасителя, применённая с лаской вместо ненависти, даже подпитала огонёк сущности подземного жителя.

— Слушай, тут такое дело… — Ларка быстро объяснил суть.

Дух некоторое время кружил взволнованно, прежде чем отчётливо пыхнуть ощущением недовольства.

— Ждите! — промельтешил он напоследок и тотчас умчался вниз. Глубоко-глубоко вниз.

Время здесь текло совсем не так, как наверху. Порой Ларка замечал, что быстрее — а иногда, что во много раз медленнее. Во всяком случае, насчёт этого феномена весьма туманно отвечала даже старая ведьма из Кривого Урочища. А уж той веры было куда поболе нежели даже королевским Академикам.

— Держись, Ольча, — отправил он мягкий посыл бывшей ведьме. — Возможно, сейчас тебе и воздастся за все святые благоглупости…

Но взметнувшаяся снизу неодолимая сила всего лишь выбросила дерзкую парочку из земных недр. С гулким, тугим хлопком на пересохшем каменном дне фонтана обнаружились трое… спустя мгновение к ним присоединился упавший с вечереющего неба дух воздуха.

Ларка пошатнулся, но удержался на ногах. Утёр платочком вспотевший лоб и незаметно послал Нель особый взгляд — зря, что ли, почти час шептались тогда у борта корабля? Пусть даже для зрителей то заняло полминуты…

От плотнее сбившегося круга священнослужителей сюда шагнул властный, озарённый сполохами святого гнева старик.

— Изыди! — проскрежетал он перекошенным от ненависти ртом и воздел над четвёркой могучих духов истекающую призрачным пламенем длань.

Огненный демонстративно почесал себя пониже спины, Нель послала забавному старикану милую улыбку и воздушный поцелуй, а земляной неприкрыто повертел подобием пальца у подобия виска. А прибывший последним дух воздуха налился темнотой, принял форму и встал рядом со своими собратьями.

Ужас… кошмар… ещё полгода назад Ларка отнёсся бы к этакой четвёрке беззаботно и легко. Но сегодня он сполна мог разглядеть и оценить их неистовую силу. Вот уж… счастливы те, кто мало знают! Или блажен тот, кто вместо знания попросту верует, погрязнув во тьме невежества? Хех, вопрос вполне философский и даже спорный — но сейчас парень против воли почувствовал, как мелко затрясся за пазухой малахитовый талисман.