Larka - Алмазный венец севера

Полковник осторожно взял со стола клинок, повертел его в пальцах, и на странное выражение лица его стоило в этот момент посмотреть!

— Положите на стол и глубоко вздохните, — посоветовал внутренне хохочущий от своей шалости Ларка.

Тот послушно выполнил подсказанное, затем взял кинжал вновь — и наконец усмехнулся.

— А теперь представьте — как вы или ваши потомки, и с каковым ощущением будете вонзать его в тело врага, — поручик этак доверительно и бесхитростно усмехнулся, как он умел.

Сквозь любопытно обступившую толпу церковных и воинских чинов, беззастенчиво раздавая пинки, протолкалась леди Хельга. Стоило признать, что она и в самом деле переоделаясь в чертовски приятного вида брючный костюмчик зеленовато-серого муара, так шедший к её чуть рыжеватым волосам и так выгодно подчёркивавший и без того весьма недурственную фигуру. Но боги! Как же она сейчас яростно блистала божественной силой! Да уж, избранница небес, как ни крути…

— Что здесь такое? — миледи немилосердно заломила бровку в неуклонном требовании тотчас же получить ответы на все тайны мироздания.

Полковник с лёгким поклоном в сторону дамы положил клинок на столик.

— А попробуйте сами оценить, миледи, — он с озорным и любопытным блеском глаз посмотрел на неё.

Леди Хельга не колебалась ни мига. Кинжал хоть и не подчинился её требовательно и нетерпеливо вытянутой ладони, не вплыл в неё сам и покорно, как не преминуло бы сделать сейчас почти любое оружие, но молодая женщина снизошла к этой строптивой железке и взяла её со столика сама.

Клинок здорово шипел и брезгливо отплёвывался, однако через несколько мгновений глаза у миледи подозрительно заблестели. На как обычно бледные щёчки вымахнул смятенный румянец, а на для контраста побледневшем носике снова проявились веснушки.

— Опасное оружие… впрочем, как раз для мужчин, — ноздри миледи трепетали в гневе, как крылышки неугомонной бабочки. Ещё бы! Попасться в такую коварную ловушку! И даже божия благодать не защищает…

Однако, стоило только вернуть клинок на стол, как через некоторое время леди Хельга всё же сменила гнев на милость.

— Ох и юмор же у вас, молодой человек, право… — она всё же не смогла сдержаться, прыснула смехом и шепнула пару слов своей соседке в бледно-шафрановой рясе с кружевами. Та испуганно округлила глаза, но смотрела на кинжал со вполне понятным теперь нездоровым любопытством.

Ларка заверил полковника, что о таковом клинке нигде в истории и летописях с легендами даже не упоминалось. Мало того, кинжал и мог быть сделан только сегодня и только здесь — даже он сам не сможет повторить и изготовить точно такой же. Он прервался на полминуты ради того, чтобы полюбоваться весьма огорошенным видом дерзнувшего тоже полюбопытствовать оружием сира Андреаса.

— Так что, подарок, какового ни у кого нет и больше не будет, — он взял со стола уютно мурлыкнувший в его ладони клинок и рукоятью вперёд протянул полковнику.

Тот немедля вынул из ножен старый кинжал, на место того с заметным облегчением сунул новый. Покачав головой, вытер вспотевший вовсе не от жары лоб батистовым платочком. И лишь усмешка в жёстких умных глазах полковника напоминала о случившемся.

— Кажется, я знаю теперь — отчего милость отца нашего небесного не оказала на этого юного нахала своего обычного воздействия, — полковник подкинул к голове ладонь, намереваясь откозырять на прощание, однако передумал в последний момент и просто протянул руку в извечном жесте.

— Спасибо, поручик — и спасибо тоже.

Ларка осторожно пожал поданную ему руку и проводил полковника задумчивым взглядом. А отчего это у окружающих физиономии такие вытянутые?..

Однако оказалось, что снаружи величественно гудящего собора, с паперти которого уже хлынула разношёрстная толпа, история получила совершенно неожиданное продолжение и даже развитие. На поручика медной армии косились хоть и беззлобно, однако вовсе не дружелюбно, потому-то он без особого труда и пробрался на боковую сторону храмовой площади, где полковник и величественно покуривавший трубку сир Андреас о чём-то спорили в компании двух кардиналов с блестевшими от пота выбритыми тонзурами, и одной чопорной монашенки возрастом эдак лет под пятьсот-шестьсот.

— Что за шум, а драки нет? — весело поинтересовался Ларка.

Выяснилось, что руководство светлого королевства после совещания в соборе со своим Спасителем всё-таки приняло правильное решение. Да-да, бытиё — и возликовавший парень мысленно поздравил себя… всё-же он не зря прожил свою жизнь. Начать войну куда проще, чем остановить её. А сколько детей теперь не останутся сиротами, а женщин вдовами? То-то же.

— Остался только вопрос с остроухими, — мрачно заметил полковник. — Правда, есть тут один весьма интересный нюанс…

В краткой речи его и в самом деле обнаружилось одно чертовски любопытное обстоятельство. Оказалось, что ещё в прошлом веке отряду святых рыцарей посчастливилось взять в плен никого иного, как принца эльфов — одного из сыновей увенчанного вечнозелёной короной остроухого короля. Именно этим-то до сих пор тщательнейше оберегаемым секретом, кстати, и объяснялась ненависть племени перворождённых к светлому королевству — а с другой стороны, сдержанность и даже половинчатость позиций тех.

— Жизнь этого нечестивца берегут и тщательно поддерживают, — с недовольной физиономией процедила святая сестра. — А живут они почти вечно.

Но оказалось, что существовало с тех пор ещё и предсмертное проклятие старого рыцаря — одного из немногих, кому посчастливилось выжить в том бою. Дескать, никогда и ни за что не возвращать елфам лесного демона. А проклятия это дело такое, знаете ли, весьма серьёзное…

— Ну и какие проблемы? — поручик с облегчением вздохнул на свежем воздухе. Наверное, уже и рассвет скоро. — У вас в королевстве, кажется, рабство ещё имеет хождение? Так и продайте мне елфа… ну, скажем, за бочонок пива — а я уж буду знать, что и как мне с ним делать.

— Эльфийского принца? Обменять на бочонок пива? — паладин заржал громко и весело — так понравилась ему эта мысль. — Клянусь муками Спасителя, это мне по душе!

Полковник тоже усмехнулся в ус — да и святые братья с сестрой переглянулись с просветлевшими лицами. В самом-то деле — продать на сторону эту хуже смерти надоевшую всем занозу в заднице пророчеством вроде бы не возбранялось… а уж меднолобый офицер пусть потом проклятие и расхлёбывает. Хотя, скорее всего, ему опять всё как с гуся вода пройдёт — коль скоро и благостью Спасителя в соборе не проняло.

— Так значит, мы продадим принца вам… за бочку пива, — полковник тоже усмехнулся. — А вы вернёте того в лес. Что ж — похоже, умаслить племя перворождённых таки удастся. Лучше худой мир, чем полностью проигранная война?