Елена Звездная - Игрушка императора

«5. Выяснить истоки обращения „кесарь“».

Потому как у нас ничего подобного не встречалось. Кесарь сам именовал себя так, именно так к нему и обращались. Позже появилось «император», «повелитель», «властитель», и помнится, что как-то бабушка по отношению к нему произнесла «пресветлый».

Служанка внесла масляную лампу. Та чадила нещадно, да и свет ее, живой и теплый, казался странным под холодным освещением магических шаров, но так определенно было светлее.

— Свободны, — не поднимая головы, произнесла я, вчитываясь в написанное.

Я читала список снова и снова, меняя пункты местами, выстраивая по мере важности, удаляя те, что сочла незначительными. Краем сознания отметила, что осталась в спальне одна. Потянулась, старательно игнорируя усталость, и уже собиралась вносить следующий пункт, как вдруг огонек на фитильке лампадки затрещал. Треск был громким, для лампадки нетипичным. Вскинула голову, с удивлением глядя на пламя, и едва не закричала, едва пламя посмотрело на меня!

— Кат… лампу на пол поставь.

Молча последовала указанию.

После его появления в той самой печи в Орхаллоне я уже ничему не удивляюсь! В оцепенении проследила за тем, как ракард с красноватыми волосами преспокойно выбирается из пламени, но, едва он весь появился здесь, совсем рядом, я, забыв и про листок, и про кесаря, и про все на свете, вскочила со стула и бросилась к рыжему.

— Катенок, — он обнял так крепко… и растерянно прошептал: — Кат… — но уже в следующую секунду: — А прощальные письма у тебя дурацкие!

— Твои малопонятные намеки из быстровянущей флоры не лучше! — обнимая рыжего вредину, напомнила я.

— Да кто ж знал, что ты такая недогадливая, — возмутился Динар.

Следовало бы оскорбиться, но я, обняв его за шею, только прижалась сильнее, стараясь не плакать.

— Кат, — простонал Динар, обретая прежние формы и размеры. — Все хорошо, родная, я рядом, все хорошо…

— Про «хорошо» ты нагло врешь, — сообщила я, уткнувшись носом в его грудь.

Но тут за дверью послышалась тяжелая поступь стражников, и это вернуло к действительности. Стремительно отступив от рыжего, я задала только один вопрос:

— Где ты был?! — подумала и добавила: — Где ты был все эти дни?

Нахмурившись, он прошел к столу, сел на мое место. Нервным движением взял исписанный листок, вчитался. И выражение его лица стало еще мрачнее. А я стояла, жадно всматривалась в каждую черточку уставшего и родного человека, в морщинки вокруг плотно сомкнутых туб, в тени, залегшие под серыми глазами… И все мои проблемы отступили в тревоге за него.

— Динар, — осторожно подошла, прикоснулась к его плечу.

Он вздрогнул, вскинул голову, посмотрел на меня, заметил мой встревоженный взгляд. Мотнул головой, словно отгоняя все тревоги, и вдруг весело улыбнулся, затем нахально так ответил:

— Где я был, где я был… А пил я!

— Что?!

Он еще и издевается?!

— Что пил? Вино, — Динар, развернувшись, обнял, сжал, уткнулся лицом в мою грудь и все так же бесстыже добавил: — На Вишневом острове, помнишь такой?

— Помню, — растерянно отозвалась я, запуская пальцы в его рыжие волосы.

— Вот там и пил… вино. Кат, у тебя очень нежные руки!

При чем тут мои руки?.. Главное, что ты рядом, чудовище рыжее. Я нагнулась и поцеловала его волосы, прижалась щекой, потом вспомнила, что мы вроде как разговаривали.

— С Мейлиной? — Ну и разговор у нас получается!

— Нет, — ответил Динар, — она отказалась и все пыталась навязать свое видение мира.

— И как?

— Активно, — он тяжело вздохнул, затем поднял голову, так по-хулигански улыбаясь, что до меня только сейчас начало доходить, к какой именно части тела рыжий умудрился прижиматься лицом. — Кат, ты краснеешь!

Рыжее чудовище ехидно рассмеялось.

— Отпусти! — прошипела смущенная я.

А Динар сжал сильнее и прошептал:

— Нет, родная, прости, но тебя я не отпущу даже под страхом смертной казни.

И вроде шутка, и сказано это было с веселыми интонациями, но что-то было не так. Что-то было совсем не так. Слишком уставший рыжий, слишком явная попытка сделать вид, что все хорошо, слишком… Да все слишком!

— Динар, — напряженно позвала я, — что случилось?

Молчит. Нахмурился, оторвал голову от моей груди и смотрит на мои же губы, стараясь не глядеть в глаза.

— Не молчи, пожалуйста, — попросила я.

— Кат, — он снова прижался к тому, к чему не следовало, — если я скажу, легче тебе от этого не будет. — И вдруг тихо простонал: — Все равно не отдам, Кат! Никому не отдам, и плевать я хотел даже на последствия! Я найду решение, в любом случае! Я просто не могу потерять тебя, Кат! Не могу…

Почти рык… И я вздрогнула, осознав, что произошло нечто страшное, гораздо более страшное, чем он хочет показать.

— Все хорошо, Катенок, — попытался успокоить Динар. — Давай лучше поговорим о важном. Что это за список и откуда данные?

А я… вдруг вспомнила свою первую брачную ночь… свои чаяния и ожидания… Свои МЫСЛИ! Кесарь прочел все мои мысли! От осознания случившегося меня словно накрыло волной ледяного ужаса!

— Динар, — я отстранилась, обняла любимое, сейчас суровое, лицо ладонями, вгляделась в серые потемневшие глаза и задала прямой вопрос: — Кесарь… угрожал тебе?

Рыжий вдруг улыбнулся и даже негромко рассмеялся, и только тут я осознала страшное: кесарь не угрожает… никогда! Он просто не опускается до угроз… это ниже его достоинства. И он не угрожал… он пытался убить!

— Тшш, — Динар усадил меня к себе на колени, погладил по щеке и проницательно поинтересовался: — Мой умненький Катенок все поняла? Кат, это мелочи, Кат. Все со мной в порядке.

Да-да, признаешься ты… как же. Хотя способ пролить свет на случившееся имеется.

— Надеюсь, твой уродливый замок не устоял, — стараясь произнести это ехидно, сказала я.

— Вот видишь, — мгновенно оживился рыжий, — все, что ни происходит, все к лучшему. Мне родовой дворец тоже никогда не нра… — серые глаза мгновенно сузились, и уже раздраженно Динар произнес. — Вот ты… змея!

Несмотря на весь ужас произошедшего, я торжествующе улыбнулась, это действительно была приятная победа. А потом улыбаться перестала, осознав масштаб проблемы. Кесарь вынес ему приговор! Приговор кесаря — смерть! Мучительная и быстрая. Смерть!

— Это мелочи, Кат! — жестко произнес Динар.

Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как по щекам текут слезы, подбородок задрожал, а сказать я ничего не могла, просто прижалась к нему и уткнулась мокрым носом в его шею.

— Катенок, перестань, — Динар осторожно погладил по спине. — Кат… я жив, все хорошо.

Жив… да… жив… Стоп!

Отпрянула от рыжего, выпрямилась, торопливо вытерла слезы подолом юбки и поняла, что в этом что-то есть. Надо понять, что именно.