Елена Звездная - Игрушка императора

Забавляясь столь оскорбительными для некоторых мыслями, дошла вслед за юношей до огромных двустворчатых дверей из белоснежного камня. Некоторое время удивленно разглядывала сие чудо архитектуры, так как каменные двери были для меня определенно в новинку, затем решительно постучала. Ответом мне была тишина, но я все же Астаримана, и тишиной нас не напугать.

Решительно толкнув дверь, вошла в помещение.

Это оказалась внушительная гостиная, но самое интересное не в этом — спальня располагалась по правую руку, и вот как раз туда дверь была открыта, что позволило мне разглядеть совершенно обнаженную блондинку, которая при моем появлении взвизгнула и стремительно прикрылась одеялом. До моего вторжения леди лежала на животе и что-то увлеченно читала. Видимо, отсутствие наряда ей совершенно не мешало уделять внимание чтению!

Я застыла, находясь в каком-то странном оцепенении… Вспомнились все слухи, что доходили даже до меня, шепотом оброненные фразы… О том, что любовницы кесаря иной раз не покидают пределов его спальни, о том, что нередко количество фавориток превышает число три, и о том, что супруг мой, несмотря на возраст, пользуется популярностью… А после мне вдруг стало очень любопытно узнать, о чем же таком любопытном читала девица. Решительно войдя в спальню супруга, я подошла к постели, резким движением взяла раскрытую книженцию. Картинки, оную украшающие, заставили меня покраснеть…

— Нежная моя, для этого ты еще слишком… невинна, — совершенно одетый кесарь появился весьма неожиданно и стремительно лишил меня любопытного чтива, попросту отобрав книгу.

И вот после этого супруг насмешливо поинтересовался:

— Бесцеремонная моя, чем я заслужил возможность лицезреть тебя в собственных покоях?

Книгу он закрыл и бросил обратно на постель… видимо, для дальнейшего ознакомления некоторыми обнаженными. Убеждаюсь в том, что верность мне, даже номинально, хранить не собираются. Более того, правила приличия не затронут наши отношения с супругом. Прискорбно.

Бросив еще один взгляд на девицу, притворяющуюся составной частью постельного гарнитура, медленно обернулась к кесарю и, стараясь говорить спокойно, вежливо произнесла:

— Возник вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами… если вы уделите мне время, мой повелитель.

И, несмотря на объективную необходимость провести успешные для меня переговоры, мысли то и дело возвращались к фаворитке кесаря. Точнее, даже не так — к той откровенной наглости, с которой эту самую фаворитку даже не пытались скрыть от законной супруги. Вскинув голову, заметила оценивающе-пристальный взгляд супруга и постаралась выкинуть посторонние раздумья из головы.

Портал за моей спиной открылся как-то неожиданно, после чего кесарь вежливо протянул руку, галантно предложив мне помощь. Видимо, для ускорения процесса покидания его покоев. Что ж, в этом браке мне оставалось лишь подчиняться.

Оказавшись в собственной спальне, я судорожно вздохнула и бросила перчатки на столик. Следом туда же полетел плащ.

— Видеть тебя раздраженной мне еще не приходилось, — прозвучал насмешливый голос.

Как оказалось, кесарь решил все же удостоить супругу вожделенной аудиенции. Поверх плаща полетел и шарф.

— Разгневанная моя, ты ревнуешь?

Было бы кого… Стоп, не думать об этом! Катриона Ринавиэль Уитримана, соберись немедленно!

Развернувшись, я взглянула на супруга исключительно для того, чтобы выдвинуть требование:

— Айсир Динар Эвейтис Грахсовен должен оставаться в добром здравии!

Взгляд кесаря из насмешливо-любопытного сделался ледяным. Ледяной свет — как же точно его охарактеризовал мой папочка!

— Да, любопытная характеристика! — Араэден прошел к креслу, величественно опустился в него, затем, сцепив пальцы, задал свой вопрос: — Нежная моя, кто дал тебе право выдвигать мне какие-либо вздорные требования?

И улыбка… ласковая такая. Запугивает! Причем бесцеремонно и откровенно, прекрасно зная, что у всего Альянса Прайды на такую вот его улыбочку уже определенная реакция выработалась — леденящий ужас.

Но вопрос, конечно, резонный.

— Это просьба, — попыталась исправиться я.

— Неужели, — сверкающие глаза чуть сузились. — Наивная моя, я дважды сообщил, что в Рассветном мире для меня нет тайн и не существует ничего, о чем я не осведомлен… Ты же не пожелала меня понять… Прискорбно!

Вы даже не подозреваете, как много прискорбного в наших отношениях, уважаемый!

Мне вдруг стало очень неловко под этим проницательным взглядом кесаря. Словно мне снова пятнадцать, а наш бессмертный молча взирает, не делая даже попытки нарушить тягостное молчание. Но если тогда мне хотелось, чтобы он заговорил, то сейчас я неожиданно поняла, что предпочтительнее все же его молчание.

— И не надейся, — ласково произнес повелитель. — Айсир Грахсовен сегодня был здесь, — кесарь величественно указал на то самое место, где ранее стояла лампадка. — Он был здесь и прикасался к моей жене.

Неудивительно, что кесарь бессмертный… С такой-то осведомленностью. Впрочем, на любой свершившийся факт всегда найдется два совершенно различных взгляда!

— Знаете, — я вскинула подбородок, — начнем с того, что между мной и айсиром Грахсовеном ничего не было, а вот вы явно не церемонились с обнаженной девой, что согревает вашу постель! Или вы попытаетесь убедить меня в том, что в вашей спальне располагается своеобразная библиотека для обнаженных посетителей?

Кесарь рассмеялся мне в ответ. А затем столь же насмешливо продолжил наш малоприятный разговор:

— Наивная моя, и все же вернемся к требованию, — его улыбка стала откровенно ироничной, — неужели у тебя есть что предложить мне?..

Я уже собиралась ответить «да», как кесарь продолжил:

— Учитывая, что я и так могу получить абсолютно все, использовав столь простой, но действенный способ, как намек на угрозу благополучию Оитлона?

Дохлый гоблин! Если рассматривать вопрос в подобном контексте, то предложить мне действительно нечего. Что-то в груди оборвалось…

— Орки тебя совершенно испортили, — насмешливо продолжил супруг. — Где та жестокая, эгоистичная и практически беспринципная стерва, чьими успехами я так гордился? Нежная моя, жертвенность тебе не идет, особенно жертвенность в отношении старого врага.

Уел! Триста лет — это не двадцать… Зато опыт вполне можно заменить энтузиазмом.

— Энтузиазма не хватит, — кесарь продолжал смотреть на меня с нескрываемой насмешкой. — Нежная моя, ты постоянно упускаешь из внимания тот факт, что я не так стар, как тебе хотелось бы. По меркам элларов я еще очень даже молодой мужчина, полный сил и стремлений.