Елена Звездная - Игрушка императора

Но потом было не так весело. Мы спустились вниз, и сначала орки втолковывали гоблинам правила мирного сосуществования, потом гоблины занялись воспитанием троллей. В результате грот первыми покинули тролли, у которых к многочисленным опухолям от укусов муравьев добавились синие пятна вокруг глаз — гоблины, в отличие от орков, сначала били, потом думали, потом снова били.

Затем шенге еще несколько слов сказал гоблинам, но тут земляные вновь изобрели какой-то странный танец. Они переминались с ноги на ногу, затем в ход пошли колени, затем… вожак пытался держаться с достоинством, но остальные уже давно с вожделением поглядывали на кустики, и, едва шенге сказал последнее слово, стайка танцующих нимф, стыдливо зажимаясь, ринулась в кусты.

— Не… — начала я.

Но меня остановил шенге:

— Утыррка, воспитание Черного короля плохое… совсем. Гоблин желает остаться наедине с природа!

Мы с Рхарге обреченно переглянулись и невольно схватились за и так уже больные от смеха животы. И нашим животам пришлось нелегко, когда кустики сначала стыдливо, потом основательно, а в итоге яростно затряслись, и выбежавшие из них гоблины поторопились перенять троллий опыт кувырканий на земле!

В общем, во дворец я вернулась, постанывая от хохота и потирая шею, которой досталось от шенге. Шея болела… Эх, ну хорошо, хоть орки бьют только раз.

Выйдя из портала, на ходу сбрасывала одежду, стремительно расплетала косу. Пора отправляться в торговую гильдию, но сначала следовало вымыться, ибо от шенге мы с Рхарге удирали напролом через лес — все равно зря, он не догонял нас, он просто опередил, и шеи теперь болели у обоих. Да и лекция была… ух, орки народ суровый!

Я потянулась к ремню на штанах и, не удержавшись, хихикнула: восторженный стон гоблинов, сменившийся странным «э-э-э» и трясущимися кустами, оставил неизгладимый след в моей памяти!

Только не думать об этом — и так живот несколько дней теперь болеть будет!

— Чему тебя орки учат? — раздался голос кесаря, и я от неожиданности вздрогнула.

Прикрывшись схваченным с постели покрывалом, с удивлением обернулась к супругу. Судя по вальяжной позе устроившегося в кресле, меня тут ждали еще до моего появления и бесплатное представление с раздеванием явно с удовольствием посмотрели.

— С большим удовольствием, — подтвердил мои мысли император.

Я хмыкнула, оценив и хитрую ухмылочку кесаря, и подчеркнутое внимание к оголенным частям моего тела…

— Непослушная моя, я ждал тебя на завтрак, — намекнул кесарь.

— На обед я вас не устраиваю? — несколько враждебно поинтересовалась я, ибо страх всегда проще замаскировать некоторой долей агрессивности… а я боялась.

— На обед? — лениво-задумчиво произнес император, усмехнулся и ответил: — И на обед, и на завтрак, и на ужин. Но это не меняет сути вопроса. Нежная моя, ответь, ты посмела меня проигнорировать? — голос кесаря был предельно ласков.

А вот это уже не смешно — он в ярости!

Нервно сглотнув, попыталась исправить ситуацию:

— Я… я прошу простить мне мою забывчивость, — холодок прошел по спине, — я…

Император поднялся и направился ко мне… плавно, уверенно, не спеша… Он казался абсолютно спокойным, равнодушно-ироничным, вот только улыбался… слишком ласково.

— Мой повелитель, — делаю шаг назад, не в силах покорно дожидаться его приближения, — я… я просто испугалась. После вашего вчерашнего… Я… этого больше не повторится.

— Стой, где стоишь, испуганная моя! — и это был приказ.

Я замерла, только сейчас осознав, что в страхе сделала не один шаг назад, а все десять, и сейчас практически подошла к стене.

Кесарь медленно приблизился. Одна его рука скользнула к шее, сжав так, что не оставил и возможности пошевелиться, вторая, вырвав из моих несопротивляющихся пальцев покрывало, отбросила ткань и… кажется, кто-то решил наверстать упущенное в первую брачную ночь.

— Никто не смеет меня игнорировать! — пугающий шепот раздавался возле виска, а дыхание кесаря шевелило волосы, которые и так были на грани того, чтобы встать дыбом. — Но что касается лично тебя, полностью проигнорировавшую тот факт, что ты замужем, меня бесконечно интересует вопрос: тебе понравилось?

Понравилось что? О чем речь?!

Почему-то, едва кесарь взял меня за горло, думать о чем-либо, кроме его руки, сжимающей мою шею, уже не получалось…

— Не понимаешь, — насмешливо констатировал супруг, — так я могу и напомнить, нежная моя, твои эротические приключения в мире элементалей!

Дохлый гоблин! У меня глаза округлились, но на сей раз не от ужаса, медленно, но верно сковывающего мое тело, а от удивления — кто доложил? Неужели Цвет?! Как иначе кесарь мог узнать?

— И это все, что тебя интересует? — На величественном челе скользнула мрачная усмешка. — А где же раскаяние? Стыд? Совесть?! Где?

Я сглотнула и честно ответила:

— Что касается совести, то вы лично приложили усилия для того, чтобы ее у меня не было! По поводу стыда — там не произошло ничего такого, за что мне было бы стыдно! Кстати, даже вопрос с отрубанием вашей головы не поднимался! А по поводу раскаяния… — Все время, пока говорила, я старалась смотреть исключительно на воротник его рубашки, но сейчас уверенно взглянула в глаза супруга и добавила: — Оно там же, где и ваше!

Ледяные глаза яростно сверкнули, тонкие губы стиснулись и побелели, пальцы на моей шее сжались сильнее, но меня это не остановило:

— Я же не устраиваю скандалов по поводу ваших любовниц!

И вот тогда кесарь улыбнулся… ласково. И желание предъявлять ему требования исчезло моментально, испарилось просто. Мне снова стало очень жутко, а сердце забилось быстрее. И как-то особо остро я ощутила всю свою беспомощность в руках того, кто привык казнить и миловать по собственной прихоти… Хотя о чем это я, миловать кесарь не умеет, только казнить!

— Радует, когда жена тебя понимает, — прошептал кесарь, чуть ослабив хватку, и начал медленно наклоняться ко мне.

Медленно, неотвратимо, жутко… кажется, опять будет кровь пить!

— Так, — я тяжело дышала, — оправдания меня не спасут… да?

Он не ответил, все так же неторопливо склоняясь ко мне. Каким бы ни было предстоящее наказание, началось оно с легкого покусывания мочки уха… а вторая рука потянулась к расстегнутому ремню, забралась под ткань… Это уже было что-то новое, и от этого более… страшное.

— Не нужно так со мной.

Да, мне было страшно, но покорно терпеть я не собиралась!

— Это угроза? — ласково вопросил кесарь.

— Предупреждение! — Сама не знаю, что сделаю, но молчать и бездействовать не буду.

Безжалостный рывок — и застежки брюк посыпались на пол. Неуловимое движение — и я оказалась прижата к стене, а руки императора начали медленно исследовать мое тело. И я испуганно сжалась, боясь просить его остановиться, опасаясь того, что может произойти… до слез страшась самого кесаря. Ощущая спиной холод двери, я пыталась сосредоточиться на дыхании, на мыслях о государстве, на чем угодно, лишь бы не думать, не осознавать, не верить в то, что и зачем делает властитель всей Прайды! А дело явно шло к исполнению супружеских обязанностей.