Кира Измайлова - Случай из практики. Возвращение

– Боюсь, я не имел такой возможности, – хмуро ответил капитан.

– Услали с другим поручением? – без особого интереса спросила я.

– Нет. – Лауринь мрачно посмотрел на меня. – Я счел необходимым сообщить вам об этом…

– Ничего не понимаю, Лауринь, – нахмурилась я. – А вы ведь вроде бы научились выражаться связно и гладко! Что произошло с вашим ординарцем?

– Ровным счетом ничего особенного, – светским тоном ответил он. – Кто-то разбил ему голову.

Я подавила желание сказать, что в подозреваемых наверняка окажется половина сослуживцев Лауриня, если не больше, но, похоже, тут было не до шуток.

– Жив? – коротко спросила я.

– Жив, но без сознания, – сказал Лауринь. – Маг-медик сказал, что он очнется дня через два, не раньше. Ударили сильно, еще бы немного…

– И как это произошло?

– Я уехал еще до рассвета, по делу, – сказал Лауринь. Оно и видно, физиономия серая, под глазами круги. – Зибо остался в доме. Я вернулся после полудня, не смог дозваться его, пошел сам открывать ворота. И в конюшне нашел его…

– В конюшне?.. – подалась я вперед.

– Именно. Ему повезло, задержись я на час-другой, все было бы кончено.

– Значит… – я прикусила губу. – Кто-то пришел за нашим вороным?

– Похоже на то. – Лауринь без приглашения сел в кресло. Похоже, ему сегодня досталось. – В доме был один Зибо. Видимо, этот кто-то не упустил шанса.

– А слуги? – поинтересовалась я.

– У меня только приходящая служанка, – ответил Лауринь. – Убирает в доме два раза в неделю. Стряпает кухарка из соседнего дома. Просто приносит еду, и всё, если я дома. Но это, – он усмехнулся, – бывает нечасто.

Ясно, холостяцкое житье…

– Значит, этот кто-то как минимум знал, что кроме Зибо, в доме никого нет.

– Может быть, – кивнул Лауринь. – Либо чересчур уж нагл. Следов на снегу достаточно, если я верно их разобрал, то Зибо открыл калитку, и какое-то время он и неизвестный стояли и разговаривали. Возможно, тот спросил о лошади, а Зибо ответил, что ее нет. Потом они пошли к конюшне.

– Видимо, неизвестный захотел удостовериться, что вороного там действительно нет, – кивнула я.

– Скорее всего, – согласился Лауринь. – И вот там-то и хватанул Зибо по голове. Зачем, ума не приложу.

– Видимо, чтобы не опознал… А потом что?

– Следы ведут к воротам, – ответил Лауринь. – Калитка была закрыта, но не заперта, снаружи этого не видно. Ну а на улице уже ничего не разобрать.

– Главное, во дворе следы остались, – сказала я. – Поехали, Лауринь, посмотрим. Может, что еще выясним. Соседей вы опрашивали?

– Конечно. Как водится, никто ничего не видел, – хмыкнул он. – Может, и правда. Утро, все чем-то да заняты.

– Неужели поблизости нет никакой старушки, что любит глядеть в окно, а потом сплетничать о соседях? – изогнула я бровь.

– Увы, – коротко ответил Лауринь. – Один из ближайших домов пустует, в двух других живут молодые семьи, им не до наблюдений за улицей. Если только слуги что-то заметили…

– Проверим, – я заглянула в конюшню. Вороной вроде бы чувствовал себя неплохо. Я кивнула Аю на мерина: он не так приметен, как невозможной масти кобыла. – Тея!

– Да, госпожа?

– Пока не вернусь, никого на двор не пускать, – велела я. – Даже ворота не отпирай, пусть хоть тараном колотят. Если депеша от Его величества, скажи, пусть через забор перекинут. Ясно?

– Да, госпожа… – Тея посмотрела на меня с испугом и бесшумно исчезла в доме.

– Аю, – сказала я девчонке, когда та подвела мне гнедого, и показала на вейрена. – Ту лошадь никому не отдавай. Ясно? Никому.

– Е-авай! – сдвинула брови Аю. – Аю ошша е-авай! И-аму!

– Правильно, – кивнула я, садясь в седло.

– Вы полагаете, эта малышка сумеет что-то сделать? – иронически спросил Лауринь, следуя за мной. Его буланый успел уже обнюхать мерина и счел, видимо, подходящим знакомством.

– По крайней мере, она поднимет шум на всю улицу, – хмыкнула я и на всякий случай накинула на ворота и ограду пару заклятий – одно запирающее, второе сторожевое. Если кто начнет ломиться или попытается перелезть забор, я узнаю. – А если вцепится кому-то в лицо, отдирать ее придется вместе со скальпом. Едем, Лауринь. По пути я расскажу вам кое-что занятное. Была, знаете ли, сегодня у папаши Власия, а он меня на интереснейшую мысль натолкнул…

Ехать пришлось недалеко, но на рассказ мне времени хватило.

– Флоссия, – негромко сказал Лауринь, когда я закончила. – Во что мы снова вляпались?

– В неприятности, разумеется, – усмехнулась я. – А все из-за вашего неуместного геройства!

Лауринь не нашелся, что ответить.

Придется сегодня заняться установкой защиты. Как все это не вовремя!

Дом, который снимал Лауринь, располагался в самом деле чрезвычайно удобно – для определенных целей, но в нашем деле это стало, скорее, помехой. Участок слева пустовал: по словам капитана, год назад там случился пожар, а после этого хозяева так и не отстроились. Дом соседей справа прятался за высоченными деревьями, переплетающими ветви так плотно, что не видно было ограды. Соседи напротив тоже отгородились кто внушительным забором с устрашающего вида шипами поверху, кто живой изгородью изрядной высоты. Похоже, на Садовой ценили уединение… Собственно, за обилие деревьев эту улицу так и прозвали, она считалась самой зеленой в старой части Арастена. Красиво, конечно, и спокойно, только там, где соседи друг у друга на виду, и свидетелей всегда отыщется масса, а здесь… Как и сказал Лауринь, никто ничего не видел и не слышал.

Мы по второму кругу опросили соседских слуг – тщетно. Все занимались своими делами, а если учесть, что много прислуги тут держать было не принято (некоторые нанимали, скажем, одну кухарку на два дома), то ни у кого не было времени, чтобы праздно торчать за воротами. Крайне прискорбно…

Конечно, время от времени кто-то выглядывал на улицу: забрать у разносчика из лавки продукты или еще зачем, но ничего подозрительного, опять-таки, не заметил. Может, просто не приглядывался, а если и увидел мельком кого-то у ворот соседа, то принял за того же разносчика или за знакомого и не обратил внимания.

– Скверно, – сказала я, убедившись, что от соседей и прислуги проку никакого. Одна хорошенькая купчиха, правда, вроде бы слышала «ужасно зловещий голос, а потом страшный крик», но верить ей не приходилось: она жила слишком далеко от дома Лауриня, чтобы действительно суметь расслышать хоть что-то. – Ладно, идем, взглянем на следы… Кстати, вы сыскарей с собакой вызывали?

– Конечно, – хмуро ответил Лауринь. – Первым же делом. Собака след взяла, но потеряла на перекрестке. Там с того времени столько народу прошло…

Я только вздохнула. Что ж, посмотрим!