Экипаж

- А там кто-то жил? – удивился Ежов.

- Кто-то жил... – пожал плечами Моручи. – Когда-то. Когда мы прилетели туда впервые, там уже не было никого разумнее тапирников [11] Крупное непарнокопытное животное, обитающее на Свароге. Похожи на сильно отощавших тапиров, отсюда и название. Отличаются высокоразвитым интеллектом – почти как человекообразные обезьяны. Удлиненным носом могут пользоваться, почти как слоны – хоботом. . И несколько древних развалин – какие-то храмы, статуи, даже парочка городов... Но никакой полезной информации. Мы до сих пор не знаем даже, как онивыглядели.

- А как же статуи?

- Не статуи – развалины статуй. Просто бесформенные глыбы, которые когда-то что-то изображали. Все это очень древнее – все ученые и ментаты в один голос утверждают, что на Свароге нет разумной жизни уже семь тысячелетий, не меньше. Еще глубже заглянуть не получается...

- Хорошо, допустим. Давайте-ка еще раз просмотрим план Куросавы, как мы его сейчас видим...

- Начинай, лейтенант, - согласился Моручи.

- Итак, перед нами Александр Куросава. Человек, до определенного момента тихо живущий на своей станции... кстати, откуда она у него?

- Купил. Лет тридцать назад.

- А деньги откуда? Такая вещица должна стоить немало...

- Ну, он все-таки принадлежит к Императорскому Дому, - пожал плечами Моручи. – У нас у всех есть кое-какие средства. А стоила станция немного – кому нужна эта дряхлая развалина? Это ведь даже не станция на самом деле – там нет никакой техники, один только корпус. То есть, раньше не было – теперь-то Куросава, конечно, что-то установил...

- Хорошо. Понятно. Итак, начнем с мотива. Предположительно, мотив примерно тот же, что был у... ну... да вот хоть... как этого звали, из «Гамлета»?

- Кого?

- Ну этого... который дядя... – потер лоб Ежов. «Гамлета» он не читал, только один раз видел фильм. – Либо Клавдий, либо Полоний, точно помню...

- Не имеет значения, - поморщился Моручи, который вообще смутно понимал, о чем толкует детектив.

Имя Шекспира к семьдесят второму веку все еще помнили, но уже очень смутно – примерно так, как в двадцать первом Еврипида или Аристофана. Любой грамотный человек знает их имена, но вот сказать, что конкретно они написали, это уже посложнее... А попробуй найди такого, который их произведения еще и читал!

- В общем, Куросава хочет влезть на трон, - вздохнул с облегчением Ежов, выпутавшийся из литературных аллегорий. – Но ему это сделать посложнее, чем этому Клавдию или Полонию – он где-то в середине шестого десятка. Попробуй-ка, дождись своей очереди! И тогда он начинает убивать тех, кто стоит перед ним. И проявляет неслабый талантище! Двадцать четыре убийства, и все безукоризненные – на него не падает даже тени подозрения!

- Возможно, меньше, - поправил его Святослав. – Кто-то из них мог умереть и сам.

- Возможно. В любом случае два года назад Куросава решил сменить курс. Похоже, понял, что этот путь слишком долгий. К тому же рано или поздно он все-таки мог бы ошибиться. И тогда он решает убить всех зайцев одним ударом. Он подготавливает новый план – сложный, но действенный. Четыре дня назад в новостях сообщили о трауре на Свароге – умерла императрица Белинда...

- Да, я уже знаю... – печально склонил голову Моручи.

- Послезавтра состоится церемония... прощания с телом, кажется?

- Да, у нас хоронят только через неделю после смерти, - объяснил Святослав. – До этого тело держат в специальном саркофаге-консерватории...

- В общем, послезавтра все родственники и друзья императрицы соберутся на эту церемонию, - перебил его Михаил. – И среди них в обязательном порядке будет сам император и тридцать шесть старших членов Императорского Дома...

«Вурдалак» слегка качнулся. И все предметы, до этого свободно болтающиеся в воздухе, попадали на пол. Вновь включилась искусственная гравитация.

- Опца... – выдавил из себя Ежов, приземлившийся на копчик.

Остап, шмякнувшийся на спину, что-то невнятно промычал и проснулся. И с непониманием уставился на Джину и Николая, использующих его живот вместо матраса.

- Нет, ну это что-то совсем уже неправильное! – возмутился алкморег. – Ну, Кроу ладно – она дивчина хоть и вредная, да зато гарная. А ты что тут расселся, Денисов?! Я тебе не подушка! А ну, слазь быстро, а то щас как стукну!

Дитирон тоже упал. Но он даже не проснулся – спящим уу-де-шуу можно играть в футбол, как мячиком, он ничего не почувствует.

- Алло, капитан, я все починил, - объявился на мостике широко улыбающийся Рудольф.

- Уже видим, - кивнул Моручи, отстегивая себя от кресла. – Хорошая работа, механик. Ву, сколько нам еще быть в гипере?

Перед VY-37 высветились голографические цифры. 02:36:44... 02:36:43... 02:36:42...

- Понятно, два с половиной часа, - махнул рукой капитан. – Экипаж, это время можете отдыхать. Заодно перекусим. Чья у нас сейчас очередь готовить?

Повисло ожидающее молчание. Никто не знал, но все надеялись, что кто-то знает.

- Ах да, я же еще списка не составил, - вспомнил капитан. – Ладно, сейчас составлю. А первым у нас будет... хм-м...

Моручи незаметно включил в личном информе генератор случайных чисел и заказал число от одного до двенадцати, предварительно пронумеровав всех членов экипажа. Выпало двенадцать.

- Тщательно все взвесив, я пришел к выводу, что первым на дежурство по камбузу заступает сержант Денисов, - важно сказал он.

- Ф-фу... – облегченно выдохнули все, кроме вышеназванного.

- Но поскольку он пока еще не умеет обращаться с современной техникой, в помощь ему придается второй пилот Кроу, - добавил Моручи, вновь запустив генератор случайных чисел. На этот раз выпала тройка. Точнее, сначала выпала единица – сам капитан, но Моручи решил, что информ ошибся.

- Ну, юнга, ты вляпался, - тихо пообещала Николаю Джина, незаметно пиная его в лодыжку. Тот ответил тем, что наступил ей на ногу, широко при этом улыбаясь.

Оказавшись на камбузе, вдали от глаз отца-командира, эти двое первым делом передрались. И, к великому удивлению Джины, победил в этой стычке Денисов.

Нет, сначала десантница, разумеется, задавала ему взбучку, а тот от нее драпал, заставляя за собой гоняться. Но потом он заманил разгорячившуюся Джину в полупустой консерваторий, выпрыгнул оттуда и запер дверь. Изнутри консерваторий не отпирался – еще чего не хватало! А вдруг продукты разбегутся?

- А ну-ка, выпусти меня! – озлобленно потребовала десантница.

- Сначала попроси как следует, - скучающе сказал Николай, глядя на нее в прозрачное окошечко.

- Я же все равно выйду! – сжала кулаки Джина. – Я же тебя покалечу и изнасилую!

- Вах, баюс, баюс!

Они некоторое время ругались сквозь дверь. Кстати, получалось это довольно плохо – дверь у консерватория стояла металлопластиковая, очень прочная, и звуки через нее практически не проникали.