Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь

Повернув наугад, всадник наткнулся на почти такой же переулок, отличался он разве что тем, что прямо посреди дороги несколько мальчишек играли в «бабки». Альфаран полез в карман и вынул оттуда пять медных монет, по числу мальчишек.

– Эй, братва! Кто подскажет, как к трактиру проехать? – во весь свой голос гаркнул он.

Надо сказать, что дети нисколько не удивились, даже наоборот…

– А сколько дашь, дядя?

Альфаран хрюкнул, сдерживая смех, и легонько побренчал монетами в кулаке:

– Скажете – по тарию на рыло.

Самый взрослый толкнул самого мелкого: «Покажи!» Подходя к коню, тот шмыгнул носом и махнул рукой, указывая следовать за ним.

– А монеты?!

– Так ведь не ты мне путь показываешь, – резонно отозвался в очередной раз поворачивающий Альфаран.

Трактир оказался точно возле колодца, который, в свою очередь, располагался в центре деревни. Собственно вокруг колодца располагались самые важные постройки – трактир, дом старосты, алтарь Йарры и несколько в данный момент пустых лотков, ведь было очень рано – рассвело всего сорок минут назад.

Спрыгнув с коня, Альфаран отсыпал монеты в сложенные ручонки мальчика:

– Спрячь, а то отберут!

– Пусть только попробуют! – гордо пропыхтел белобрысый карапуз, потопав обратно в переулок.

Парень понимающе хмыкнул – это все-таки не город.

Привязывая коня к коновязи, парень мысленно подсчитывал свои финансы. Всего Кларахот ему отдал 150 тенгиев (неплохая сумма даже для города) и 200 тариев. И если учитывать то, что 1 тенгий стоил 50 тариев, а за 10 тариев можно было очень неплохо пообедать (не во всякой харчевне конечно) – этого могло хватить довольно надолго.

Для начала Альфаран решил тратить только медные деньги, 50 из них были рассованы по карманам, остальные же были в мешочке, на боку. Золото же тоже было в мешочке, правда, он висел на шее, на прочном шнурке.

Крыльцо даже не скрипнуло под весом парня, дверь оказалась закрыта. Сразу за вывеской (колодец и кружка, увенчанная шапкой пены) висел шнурок с надписью: «Клиентам».

Оказалось, это был колокольчик. Довольно громкий… однако пришлось дергать раз шесть, если не больше, чтобы, наконец, раздался звук отпираемого затвора, и в открытом проеме появился толстяк. Лысая его голова поблескивала капельками воды – густая борода темного цвета, изрядно отмеченная сединой, тоже была мокрой. Карие глаза мужика молниеносно прошлись по всей фигуре парня. Наверное, на него был наклеен ярлычок – «Не богат, но клиент сносный».

– Чаго хотел? – мощнейшим басом спросил трактирщик.

– Для начала чего-нибудь поесть. А потом видно будет.

По-видимому, мужику понравился стиль разговора незнакомого парня – по крайней мере, хмурой мины на его лице как не бывало.

– Из еды только мясное и на мясном бульоне. Готовлю сам. Из питья только пиво нескольких сортов и квас. Тоже готовлю сам. За качество отвечаю.

– Миску супа, стакан кваса. Составишь мне компанию? А то поговорить охота – два дня по пустыне шкандыбал, язык чуть к глотке не присох!

– Ну отчего же не составить, погоди немного…

О том, что произошло в следующий момент, Альфаран рассказывал в дальнейшем. Ему часто не верили.

Мужик поднял трехпудовую бочку с пивом. Одной рукой. Второй рукой он поднял такую же бочку – после чего, топая, как медведь, унес их куда-то в заднюю комнату.

После этого, зайдя обратно, он насмешливо уставился на ошалевший взгляд Альфарана:

– Чаго так смотришь, парень? Только из-за бочек, что ль? Так не удивляйся – у меня батя, дед, прадед… в общем, все мужики в семье у меня такие. Батяня мой на спор оглоблю сгибал. Дед – с медведем на кулачках дрался. Прадед быка поднимал и зашвыривал на десять шагов вперед! Из «славных» мы.

Услышав о «славных», Альфаран удивляться перестал: Тит рассказывал, что, бывает, рождаются у них дети-богатыри. Считалось, что это души, «заграбаставшие» себе больше божеской составляющей, чем остальные. Такие обладали огромнейшей силой или внушительными магическими талантами. Или сходили с ума, пополняя категорию юродивых пророков и прорицателей.

– М-да… Сильный у тебя был прадед.

– Сто типунов тебе на язык! Почему был? – отмахнулся трактирщик. – Ему 183 года, и поныне здравствует – назад на родную землю уплыл.

Это тоже было отнюдь не выдумкой – богатыри действительно жили гораздо больше обычных своих сородичей.

– А дед и отец?

– Дед в очередной раз по-пьяни на медведя пошел… Нарвался на медведя с медведицей. Отец наемничал, и как-то раз, сопровождая караван, напали на них разбойники. Он всех перебил, но ему в печенку копье воткнули.

– Ну, тогда за них. Прости, что не пивом поминаю, но я в последнее время и так пил слишком много. Не могу больше. – Альфаран степенно поднял кружку с квасом и отпил пару глотков.

Мужик благодарно кивнул и огладил бороду:

– Ладно, парень, спасибо… – но тут же удивленно спросил: – А ты откуда обычаи наши знаешь? Пустынники же умерших не поминают?

– Не поминают – у нас это, в самом деле, не принято. Просто у меня наставник был родом из «славных», вот и нахватался.

– А-а-а… В самом деле, это бывает. Наши взяли привычку в молодости по белу свету шататься. Батя мой, к примеру… Кстати, что это мы балакаем, да все как два врага… Ратмир! – В сторону Альфарана протянулась здоровенная ладонь.

– Альфаран.

Мужик снова ушел в заднюю комнату – спустить бочки в погреб. А Альфаран не спеша доел наваристый суп (с трудом, надо сказать, – порции и в самом деле были великанские), перебил жирный вкус квасом и откинулся на спинку стула, слегка ослабив ремень.

Снова загрохали тяжелые шаги Ратмира.

– Ну, вот и все… А ты что спросить-то хотел?

– Да просто новости узнать – как у вас тут живется.

– Нормально жилось… До последнего времени. – Огромный кулак мужика сжался до хруста суставов и побеления пальцев.

Альфаран придвинулся к нему:

– А что такое?

– Поганая история. Наш деревенский плотник свою… свою… – Ратмир еще крепче сжал кулак, и глаза его заблестели искорками ярости, – свою дочку…

– Убил?

– Хуже. Из… изнасиловал.

Альфаран прекрасно понимал столь ярое проявление чувств. По законам «славных», за такое полагалось живьем топить в болоте. Чтобы землю не поганить. Ибо такое среди них было просто немыслимо! Убийство, воровство, грабеж… Это да, это было, было. Но вот такое…

Однако это была не земля «славных». И тут законы немножко, но все же отличались. Правда, для насильника особой разницы не существовало.

Альфаран не ожидал, что казнь состоится так скоро. Он сразу угодил в центр событий.

…Плотник стоял, потупив глаза. Он прекрасно знал, что его ожидает. Несмотря на то что все происходило рядом с колодцем, прислониться к нему не разрешали – а вдруг пакость какую напоследок учинит?