Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — курпринц

Армия пошла в сторону зарева, Клемент и Сулливан повели ее слегка в стороны, врага следует зажать в клещи, за это время странно и дико загорланили в лесу петухи, выдавая спрятавшихся сельчан.

Небо посветлело, на востоке разгорается бледная заря, а черная масса конницы наконец-то распалась на отдельных всадников, даже можно различить, где заканчивается человек, а где примерно начинается конь.

Я уже начал беспокоиться, все время выезжал вперед, наконец прибыла рыцарская конница Клемента, заняла позиции, следом тяжеловооруженные войска шателленцев, вендоверцев, бриттских лордов, а последними, но с небольшим отрывом, прибыли пехотные части Макса и тут же встали на указанные им места.

Солнце уже поднялось над лесом, когда на взмыленном коне примчался посыльный от Норберта, прокричал, удерживая на месте разгоряченного коня:

— Мунтвиговцы идут!

Все повернули ко мне головы, я спросил:

— В каком порядке?

— Колонна тяжелых рыцарей, — крикнул он. — Примерно человек восемьсот, а следом тысячи три панцирной конницы!

— Ожидаемо, — ответил я. — Как видите, одно из условий победы — сделать что-нибудь неожиданное, дабы смутить противника. А наш враг действует строго по шаблону… к которому мы уже примерились.

Послышался топот, примчался второй конник, прокричал с седла:

— Они нас заметили!

— И что? — спросил я с интересом.

— Выстраиваются для битвы!

— Все, — сказал я громко, — как мы и заказали. Молодцы. Как хорошо иметь дело с противником, чьи действия известны наперед.

Их встревоженные лица светлели, я излучаю оптимизм и радость близкой победы, а это так важно, я даже вижу, как в их сердцах разгорается огонь отваги и жажды смертельных схваток.

Военачальники садились на коней и подчеркнуто неспешно разъезжались к своим войскам. Со мной ненадолго остался только епископ Геллерий, а Хреймдар, как понимаю, вместе с рядом алхимиков и священников сейчас где-то в рядах войска, скорее всего в пехоте, которой придется выдержать основной удар.

Я видел, как тот край долины, зеленый и радостный, быстро темнеет, словно по небу в нашу сторону катит тяжелая грозовая туча. Грозно и опасно заблистали холодные искры на металле доспехов и обнаженном оружии.

Армия мунтвиговцев в полном боевом порядке двигается через долину и, как я понял, останавливаться не собирается, у нас с виду вдвое меньше людей, да и то почти одна пехота, а спрятанные за деревьями конницы Клемента, Мидля, Сандорина и Паланта не видно. Зато все дружины бриттских лордов стоят красиво и гордо, готовые принять удар бронированного противника.

Я даже не пытался уговаривать их подчиниться стратегическому замыслу напасть из засады, это недостойно и негоже, скажут обязательно, что рыцари так не поступают…

Уже все на поле различают знамена неприятеля, больше всего знамен из Пекланда, затем из Эбберта, Сакранта, но большинство все равно не определить, это, скорее всего, знамена и значки удельных лордов, что не желают делиться властью даже с королями.

Когда они приблизились еще, до нас донеслась боевая песнь, которую красиво и мощно ревут могучие мужские голоса:

Принц Сандорин проворчал с неприязнью:

— Ничего, сломим и эту силу.

Я ответил сухо, не поворачивая головы:

— Принц, займите свое место среди своих воинов. Пока никто не сказал, что вы избегаете схваток.

Он вспыхнул румянцем, как девушка, которой сказали нечто скабрезное, вскочил в седло и пропал, только быстро удалился стук копыт.

Со стороны мунтвиговцев раздались звуки боевых рогов: хриплые и страшные, они пронеслись над их войском и, преодолев разделяющее противников расстояние, ударились в копейщиков Макса и замерших справа и слева от них конных рыцарей бриттских лордов.

Рыцарская конница двинулась шагом, длинные копья с блестящими остриями начали медленно наклоняться. Кони перешли на рысь, затем в галоп. Грохот становился все сильнее, земля застонала от тяжести.

Стальная лавина, ощетинившаяся копьями, несется прямо на нас с такой мощью, что сердце мое на миг остановилось в страхе, ибо нет силы, чтобы сумела остановить эту лавину, что страшнее любой, срывающейся с высоких гор…

Епископ Геллерий вышел к копейщикам Макса и, повернувшись спиной к набирающим скорость мунтвиговским рыцарям, вскинул высоко руку с крестом и прокричал:

— Во имя Господа!.. Сегодня вы одержите великую победу!.. Ангелы наблюдают за вами! Кто падет в этот день, того примут в объятия и унесут в рай, обнимая крыльями!.. Слава Господу!

В ответ раздался мощный рев тысяч глоток:

— Слава Господу!

Даже я, наблюдающий с пригорка, ощутил добавочную силу в мышцах, а сердце затрепетало чаще и преисполнилось некого осознания величия момента.

Длинные копья из балийского ясеня пошли вниз, грозно блистая длинными стальными лезвиями, нацелились в сторону надвигающейся ураганом стальной лавины.

Я стиснул челюсти и задержал дыхание, все чувства кричат, что ничем это не остановить, но глаза отслеживают, как бойцы упирают копья тупым концом в землю, прижимая подошвой, а острия направляют в бронированных рыцарей на таких же бронированных конях.

Раздался тяжелый грохот, послышались крики боли и ярости. Десятки раненых коней поднялись на дыбы, сбрасывая всадников под копыта. Я видел рыцарей, что роняют мечи и хватаются в недоумении за вонзившиеся в них копья, не понимая, как те достали их в седлах и даже пробили стальные панцири.

Обезумевшие от ужаса кони с опустевшими седлами с диким ржанием поворачиваются от страшных жал и вносят сумятицу в ряды наступающих.

Макс покрикивает громко и уверенно, отдавая приказы. Копейщики время от времени отступают на шаг, их моментально сменяют другие. Стальная щетина на длинных копьях смотрит на мунтвиговских рыцарей в несколько рядов, прорваться немыслимо, если часто-часто не забросать этих дерзких простолюдинов, к примеру, тяжелыми камнями из катапульт, однако это из-за спин копейщиков то и дело взлетает рой тяжелых стрел, каких еще не знают здесь на севере, что бьют тяжело, нанося серьезные раны.

Я сцепил челюсти и ругнулся: бриттские лорды, не дожидаясь приказа и спеша выпендриться друг перед другом, ударили справа и слева по конной армии мунтвиговцев.

Завязалась страшная сеча, рыцари против рыцарей, но это на флангах, а основная масса мунтвиговской конницы ломилась вперед, в ярости стараясь опрокинуть ощетинившееся копьями в пять рядов войско простолюдинов.

Темная туча стрел то и дело обрушивается сверху и вышибает из седел знатнейших рыцарей с пышными султанами на шлемах, но одна большая группа отделилась и начала огибать не только войско копьеносцев, но и бриттских лордов справа.