Клара - Смерть любит танцы

По телу бегала дрожь, а разум слегка туманился. Руки принца скользили по моей коже — без малейшей силы, не причиняя боли, практически неощутимыми прикосновениями — но внизу живота всё больше пульсировал жар.

— Приятно, правда? Так почему же — противен? Как бы там ни было, зря ты меня с ним сравниваешь. Я тебя не трону…

От его пальцев исходила волнами магия, огибая всё моё тело, раздражая кожу и превращая тепло в животе в самую настоящую боль…

— Я тебя не трону, — и его дыхание на коже — тоже ласка… — Пока ты САМА не попросишь!

— Не дождёшься!!

— Да?

Всё внутри — горит. Волны силы, словно обезумев, безостановочно бегают по коже, осторожно испепеляя одежду. Я смотрела, как огнь лижет мою кожу, причиняя наслаждение…

Уж лучше б ожоги…

Лёгкие прикосновения, никакого насилия…

Безумное желания — и никакого выбора…

— Бес… с тобой… твоя взяла… — кто б на белом свете знал, чего мне стоили эти слова…

Дорожка из поцелуев всё ниже и ниже.

— Ты что-то сказала, милая?

— Довольно…

Мне больно… Боги, как же я хочу…

— Что? Я не слышу… Громче…

Тихий шепот, нежные прикосновения языка…

— Чтоб тебе! СДЕЛАЙ ЭТО!!!!!

Сит

Сижу. Пью. Какая это уже бутылка? Кажется, третья. Глоток — головная боль прошла, и нужно быстро записать всё, что пришло в голову, пока снова не накатило. Перечитал. Поморщился. Ещё глоток…

— Ты что, пьешь?

Я обернулся и помимо воли расплылся в улыбке:

— Тан?! Ты всё же пришла! Слушай, прости, что тогда нагрубил, я просто…

— Сит, успокойся. Как ты?

— Что, не видно? Отлично! У меня, например, новый придворный маг…

— Лассан?!

— Угу. Он принёс мне Клятву Верности…

Она широко распахнула свои бездонные, болотно-зелёные глаза, и я невольно залюбовался. Какая она красивая!

— Сит, — выдохнула она восхищенно, — Всё же ты — Правящий…

— Это комплимент?

— Даже не знаю… Он ради Хан это сделал?!

— Почти. Ради своего ребёнка. Смотри! — и я отправил Тан визуальные образы всего, что произошло, стараясь скрыть от неё, какой тварью я себя чувствовал…

Она призадумалась, а потом заговорщицки уточнила:

— А что там было?

— Где? — притворился я дурачком.

— Ну, в той бутылке с красным зельем?

— Как это — что? — начал было я, но под скептическим взглядом Тан сдался, — Сок ли-тьа с юга. Знаешь ли, племянничку полезно с учётом того, что пережила его мамочка…

Она секунду смотрела на меня — а потом расхохоталась:

— Сит, ты…

— Угу, Правящий. Я помню…

— Не-а, ты — умная сволочь!

— Сестричка, это одно и то же… Как ты там?

— Весело! Топаю себе к оплоту магии вместе с торговым караваном.

Я поморщился:

— Это опасно… Ладно, бес с тобой, цветочная фея! Не трать особо силы!

— Ладно… Братик?

— Что?

Она вдруг шагнула ко мне, присела у моих ног и выдала, глядя снизу вверх:

— Береги себя!

Я невесело улыбнулся, и, не удержавшись, провёл рукой по мягким волосам:

— Ты тоже… сестрёнка…

Она улыбнулась и растаяла дымом. Я остался сидеть в кресле, с отвращением чувствуя, что снова придётся глотать мерзкое пойло — голова снова раскалывалась надвое…

Кин

Снова — обряд инициации. Ещё одна Жрица Жизни. Я поморщилась, сбивчивым голосом пробормотала благословение и ушла. В своей комнате я, наконец, облегчённо вздохнула, присела в кресло и прикрыла глаза.

Война выматывала, утомляла неизвестность. Я носилась, как сраный веник, из стороны в сторону, организовывала Жрецов, исправно притворялась Верховной Жрицей и вежливо отнекивалась от бесед с богами. Я отвечала за свой Клан. Я шутила, смеялась, поддерживала их.

Я тосковала по Императору. Я боялась за жизнь своей дочери. Я не могла поверить, что он хотел нас убить…

Я поморщилась и откинулась на спинку кресла. Вскрикнула, подскочила…

— Племяшка, чтоб тебя в разных позах! Предупреждать-то надо!!!

Тан, до того пристально разглядывавшая меня, хмыкнула и пропела:

— Да вы тут чокнулись все! Ты в депрессии, Сит спивается…

Я моргнула:

— Шутишь?

— Нисколько, потому и пришла. Слушай, я сейчас далеко. Позаботься о нём! В конце концов,

Твой будущий зять…

Я хмыкнула. Да, что скрывать, я думала об этом — если он выживет, то станет идеальной партией для моей дочери. А не влюбиться в неё он просто не сможет… Только…

— Вряд ли, Тан.

— Тётя…

— Да?

— Скажи, ты любишь Императора?

— Нет, ни капли. А что?

— Видишь ли, я хочу, чтоб Сит жил. Я еду к магам, и…

— Нет. Он — мой! Я сама должна его прикончить!

— Прости, Кин. Но я не могу видеть, что ему больно, понимаешь?

— Да. Но тогда этим займусь я! Я выеду хоть сегодня!

— Тётя, у тебя уже живот появился…

— И что? Он совсем маленький!

— Кин. Я приказываю. Ты не имеешь права меня ослушаться.

Я застыла, ошеломлённо глядя на неё. На Силу в глазах, на гордо вздёрнутый подбородок, на небрежную позу… Вот вы и выросли, ма ирра…

— А если я скажу, что не хочу, чтоб он умер? — мне стало любопытно, что она ответит.

Тан улыбнулась уголком губ:

— Тогда скажи мне другой способ спасти братца. У тебя на это где-то неделя.

— Братца? — хмыкнула я, — Это называется по-другому…

И тут она сорвалась:

— Довольно!! Кин, и ты?! Он — мой друг, он младше, я не…

Я только рассмеялась:

— Тан.

Она умолкла, а я продолжила:

— Он НЕ БУДЕТ с моей дочкой, но не потому, что умрёт. Мне он тоже дороже, чем Император. Почти. Но речь не о том! Просто он уже выбрал себе Жрицу. И он её не отпустит!

Она покачала головой:

— Кин, я не позволю…

— О, поверь моему опыту — твоё мнение там роли не играет!

Она вдруг закатила глаза:

— То же мне, опыт! Ты ненамного меня старше! Всего-то лет на сто пятнадцать!

— Наглый поклёп!!! На сто четырнадцать!

Мы переглянулись — и расхохотались, как полоумные.

— Тётя, позаботься о нём, — попросила моя девочка на прощание, — И о моей сестричке!

— Непременно. А ты — не суй башку в муравейник!

— Ты ещё попроси не танцевать на краю и не совершать безумств! Есть неизменные вещи, тётя!

— Вот. Я говорила о том же…

Она покачала головой и растаяла. Я печально улыбнулась ей вслед. Какая ты всё же маленькая, девочка…

Решительным шагом, покачивая бёдрами, я шла к кабинету Правящего и мысленно пыталась построить наш разговор. Ладно, что можно предвидеть с такими, как он? Будем полагаться на милость богини…

— Ситтирр? Я могу зайти?

— Да, ма ирра, в любое время, — отозвался парень устало. Я вошла в комнату и с любопытством уставилась на стоящие на столе бутылки. Лиссэ… Всё хуже, чем я думала!

Это гребаное зелье создали в своё время демоны. У обычного человека привыкание вызывает даже один глоток, понемногу уничтожая нервную систему. Разумеется, мозг Правящих куда как сильнее, но долго этот бег по краю не может продолжаться…