Клара - Смерть любит танцы

Ой…

— Дэрр, понимаешь…

Он закатил глаза:

— Ясно. Ты опять решил, что я плохо с ней обращаюсь, и куда-то отпустил?

— Ей надо поговорить со своим эльфом, — сказал я тихо, — И я подумал: возможно, стоит ей это позволить.

Дэрр поморщился.

— Эта ситуация… Ладно, я ничего не хочу об этом знать! Кроме того, что этот визит к эльфам станет последним. Если что, ты за этим проследишь!

— Договорились…

Дэрр кивнул мне и исчез из мира снов. Кажется, мне тоже пора…

Сан

— Вы — приверженцы демонов, порождения тьмы! Как земля только носит вас! То, что вы предлагаете — измена!!! Изменники!!!

Я поморщился, глядя на встрепанную, истерично визжащую волшебницу лет 20, которая с фанатично вытаращенными глазами втирала весь этот бред толпе пленников, которым мы с Тассерой, Ластом и Леаном до того планомерно промывали мозги. Молодые маги и их преподаватели, проникшиеся нашими речами, теперь с сочувствием взирали на девчонку.

Денёк у нас выдался сложный, голова раскалывалась от боли, а упрямые идиоты, по какой-то малопонятной шутке природы родившиеся магами, всё сомневались в правильности решения, которое мы предлагали.

И вот теперь мы с ребятами с редкостным отвращением взирали на сумасшедшую, из-за которой скорый поход до дому, до хаты отменялся. Когда она, наконец, выдохлась и заткнулась, я поморщился и собрал терепение в кулак, чтоб снова направить этих тупых овец на истинный путь…

Но кое-кто в нашей компании, что характерно, такой терпеливостью не отличался.

— Ну, всё, — рявкнула герцогиня, — Хватит с меня ваших выкрутасов! Детка, ты считаешь, с магами тебе будет лучше? Вали! Знамя в руки, кинжал в спину, я не держу! Давай так, кто хочет — валит. К пьянице-императору, к постоянному контролю, к поражению в войне. Кто не хочет — оставайтесь, будьте Чарующими. Но решать вам нужно СЕЙЧАС, и знаете, почему?! Да потому, что вы меня достали!!!

Вопль герцогини эхом разнёсся под куполом Храма. Мы все ошеломлённо застыли. Ну, больная, все старания пустит насмарку!

— Так вот, дорогие мои, наш совет затянулся! У нас за пределами этого дома друзья, родные и любимые нас ждут! Я хочу прижаться к мужу и просто уснуть, понятно! И хватит с меня пустых разговоров! Нам надоело переливать из пустого в порожнее! Хватит! Отвечайте — да или нет?!

По толпе пронёсся ропоток, но все молчали. Тасс хмыкнула:

— Всё ясно, значит — нет! Идём спать, ребята!

Она развернулась, и Ласт поднялся за ней следом. Я сначала опешил, но потом осознал: какого беса?! Я уже сутки дома не был, не знаю, как там Хан — какое мне дело до кучки тупых идиотов? Других выловим! Или воспитаем. С ноля.

Леан удивленно поднял брови, но тоже встал. Когда мы уже выходили, кто-то крикнул:

— Я с вами! — и этот одинокий смельчак словно спустил лавину. Второй — не первый! Я с уважением покосился на герцогиню. А она не так проста, как хочет казаться…

В дом я вошёл, крадучись. Позно уже, не хватало ещё Хан разбудить! Я осторожно переступил порог… и выругался, наступив на что-то тёплое. Это самое нечто тихонько охнуло в ответ подозрительно знакомым голосом.

— Хан?! Ты что здесь делаешь?!

— Как что?! Я… я просто шла, а потом голова закружилась, и я легла…

— На ковёр в прихожей? Не могла никого из слуг позвать?!

— Да пошёл ты, — надулась Хан и, вырвавшись из моих рук, убежала. Я рванул было за ней, но меня остановил смешок.

— Она тебя ждала, — заявила Али, пришедшая на наш крик, — Я несколько раз предлагала ей спать пойти, а она только посылала меня по непристойным адресам. А потом села на ковёр в прихожей и сказала, что никуда не денется, пока ты не вернёшься.

Я моргнул.

— Что за идиотизм? Она что, больная?! Ей сейчас сладко спать нужно! Что я, по её мнению, сам свою комнату не найду?

Али кашлянула:

— Найдешь-найдешь! Ты же большой сильный мущинка! Ты только ей таких претензий не предъявляй, ага?

— Спасибо за заботу, Али, — пропел ядовитый голос с лестничной площадки, — Но я уже достаточно наслушалась!

С этими словами Хани крутанулась на месте и взбешенным ураганом умчалась куда-то вглубь дома. Я закатил глаза:

— Что за день! Сплошные тупые истерики! Если у неё голова не варит — это её проблемы! Али, прикажи подать ужин!

Хани

Урод! Сукий сын! Маг!!! Что я в нём нашла, спрашивается?! Хотя…

Ложь! Ничего я в нём не находила, а ему от меня одно надо — ребёнок! И из того он непонятно кого вырастит, как пить дать!

Я поморщилась и тихонько свернулась в кресле в дальнем крыле. Бесы, а ведь я сама виновата в этом!

Просто он назвал меня невестой, всерьёз говорил о свадьбе, и я…

Когда-то, когда мне было семь, я с опекуншей жила в каком-то чахлом, пахнущем сыростью и плесенью доме. Пожалуй, несмотря на периодические побои, это было самое счастливое время моего детства — из-за Сайти.

Сайти была молодой женщиной, жившей с мужем и младенцем по-соседству. Раза два в неделю она забирала меня у моей сумасшедшей опекунши, и я проводила дни в уютном большом доме, вместе с этой худощавой гибкой бестией, для которой просто не могло быть правил и моральностей. Но — она меня любила.

Её муж был наёмным убийцей. Об этом Сайти мне рассказала, смеясь, приправляя пряностями своё любимое мясное блюдо. И я приняла это, как должное.

Сайти очень любила танцевать. В их культуре женщина обязана уметь показать любимому своё тело во всей красе, и она пыталась учить этому меня. Безуспешно, наверно — чтоб так плясать, нужно родиться со степным ветром в крови…

И вот, когда муж Сайти задерживался слишком долго, она садилась на пороге, или на скате крыши, или в прихожей — и просто его ждала. Столько, сколько было нужно. И я часто бывала в такие минуты рядом с ней, и она, рассказывала мне сказки, расчёсывая длинные волнистые волосы. Помню, тогда ей вслед часто бросали обвинения в распутстве: как это, замужняя женщина, позволяющая себе такую откровенность?

Но ей было плевать.

Эта девочка очень любила рассказывать о обычаях своего народа:

— О, да, у нас принято вот так ждать мужчин! Это дань уважения, признак того, что ты вышла за него по любви, а не просто так.

— А какие ещё есть подобные традиции?

— Для женщин и мужчин?

— Ну, да… Тех, что по любви!

— О! Во-первых, любимому ты должна танцевать, приносить удовольствие и ему, и себе. Во-вторых, ты всегда, в любую погоду, при любом настроении, должна быть красивой для него. В-третьих…

— Эй! Подкидыш!! Домой немедля! Нечего тебе общаться с этой бесстыдной дикаркой!

Ворвался в наш разговор визгливый голос моей опекунши, толстой, неопрятной женщины лет сорока. Больше мы к этой теме не возвращались.

Я точно знала, что Сайти надеялась выкупить меня. Но в тот же вечер опекунша увезла меня. Я больше никогда не видела степнячку, но её большие тёмно-зелёные глаза навеки остались в моей памяти, как и уроки любви. И втайне, в кошмарах, ночами я мечтала, чтоб именно она была моей матерью, и плакала оттого, что недостойна этой чести…