Клара - Смерть любит танцы

Вот такой разговор в исполнении грубых, прокуренных голосов я и услышала, проснувшись. Ой, супер! Кажется, мне «повезло» встретить местных жителей! Грёбаный случай! А я-то надеялась, что мне это снится! Так, глаз лучше не открывать…

— Слышь, Лом, она дышит!

— Угу, дышит, но молчит! Так неинтересно! Эй, девочка, открой глазка!

Я не пошевелилась. Нет, мальчики, простите, но я сплю…

— Оглохла, сучка?! Зенки открой!!! — и, подтверждая вышесказанное, кто-то добрый с размаху ударил меня в живот. Судя по ощущениям, сапогом. Боги, как больно! Я охнула и инстинктивно свернулась клубочком, задыхаясь от боли.

— Глянь! — обрадовался кто-то, — Очухалась, лярва! Вот как с бабами обращаться нужно! Ну-ка, детка, иди сюда! — и меня бесцеремонно сжватили за волосы, запрокидывая голову. Ощущения, мягко говоря, не очень, зато я смогла рассмотреть своих мучителей.

Трое. Высокие, массивные, волосыневнятно-светлые, тупые бесцветные глазки — короче, типичные представители человеческого населения юга. К слову сказать, на диво вонючие. Смесь пота и перегара — убойный парфюм! Судя по нарядам, парни — охотники. Счастье привалило, однако! Опасней всех, кажется, здоровяк, сейчас вцепившийся в мои волосы. Я встретилась с его красноватыми заплывшими глазками, и он, похабно оскаблившись, начал толкать речь:

— Эй, цыпочка, мы тебя нашли! Спасли, можно сказать! Отблагодарить не хочешь?

Это недоразумене наклонилось и свободной рукой бесцеремонно пощупало мою фигуру.

Я вздрогнула от отвращения, но заставила себя успокоиться. До поры мальчиков злить не стоит.

— Отблагодарю, милый! — улыбнулась я, стараясь, чтоб голос не дрожал.

Он в ответ похабно ухмыльнулся и резко рванул моё платье. Ткань затрещала. Бесы… Дёрнувшись, как от удара, я подалась к нему навстречу и, превозмогая отвращение, поцеловала. Да! Он убрал руки!

Медлить было нельзя. Собрав все силы, я оттолкнула урода и кинулась бежать. Они рванулись за мной.

Наверно, так я не носилась по лесу никогда в жизни. Деревья мелькали, как декорации, ноги болели, а сзади раздавались угрозы и ругательства, подгонявшие меня похлеще пресловутых кнутов.

Голоса приближались. Я резко рванулась в сторону, перецепилась и куда-то полетела кувырком. Перед глазами замелькали стволы покорёженых деревьев, и я рухнула в кучу листьев, преющих в овраге. Спину снова пронзила боль, и я с ужасом поняла, что бежать не смогу. Собрав последние силы, я отползла к кустам, зарылась в листья и затихла.

Меня искали — в конечном итоге, они потеряли меня из виду лишь на миг. Они бродили по краю, но в овраг заглядывать не стали — чересчур крутой спуск, должно быть. Скоро они приблизились к краю настолько, что я услышала голоса:

— В овраге девка, больше негде!

— Идём отсюда, ей же хуже, — бросив эту таинственную фразу, мои преследователи, наконец, убрались. Я попыталась встать — спину пронзила боль, нога ныла, но уходить необходимо. Я тоскливо глянула на крутой подъем — представляю, как буду вылазить…

С третьей попытки встала на ноги. Схватилась за куст — исколола до крови руки. Выругалась, сделала шаг…

Ногу пронзила боль, сумасшедшая, раздирающая. Я закричала, и моё сознание меня окончательно покинуло…

Кин

Я понимала, что это сон, но не могла ничего с собой поделать — нежно поцеловала его в губы, провела рукой по волосам…

Он удивился, глянул с подозрением. Странно, раньше такого не было…

— Ты мне снишься, — сообщила я наставительно, — Ты должен делать то, что я хочу. Понял?

Эльф насмешливо прищурился:

— Ты хочешь сказать, что сама себе проецируешь сны с моим участием?

Я хихикнула:

— Ага, эротически-романтичные. Был бы ты настоящим, тебя б стошнило, а так… Что-то ты очень умный сегодня. Видно, для таких целей дочкиной силой лучше не пользоваться!

Он потрясенно покачал головой:

— Кин, ты…

— Я помню, как меня зовут! Хватит уже пререкаться, я не буду спорить с собственной эротической фантазией! Переходим к делу, ночь короткая, а у меня был паршивый день!

— Прости, милая, но я всего лишь хотел тебе сказать, что твоя племянница в опасности, и дать тебе её координаты.

— Стоп. Ты… настоящий?! Но это невозможно… Ты ведь умер, так?

Эльф в ответ скромно промолчал. Мне стало дурно.

— Подожди, милый… То есть, ты жив?!

— Кин, — вздох, — Ты отлично знаешь, что я умер. И то, что я вырвался из-за Грани, чтоб тебя предупредить — не в счёт. Давно пора меня забыть!

— Серьёзно?! И что, ты можешь хоть каждый день выбираться в мир живых? — спросила я, чувствуя, как к горлу подкатывает бешенство.

— Да, — отозвался он тихо, с сочувствием глядя на меня. Это выражение его глаз меня убило, и я кинулась на него с кулаками, крича:

— ТЫ!!!! Я не спала ночами, когда ты умер, я убила кучу времени на то, чтоб просто потанцевать с тобой в ночь мёртвых, я создаю твой фантом, как последняя извращенка, чтоб он был в моих снах, — а ты не приходил!!!! Сволочь, гад, предатель!!! Ненавижу!!!!

Он стойко терпел мои удары, пощечины, оскорбления. В какой-то момент, правда, ему это надоело, и он перехватил меня за руки, крепко прижав к себе.

— Кин, — тихий шёпот на ухо, — Успокойся, милая, тебе сейчас нельзя волноваться. Твоей дочери это вредно, слышишь? Ты ведь так хотела иметь дтей…

От горечи, прозвучавшей в его голосе, я вздрогнула.

— Каррар… — шепнула я, но он жёстко оборвал меня:

— Просыпайся! Кин, твоя Тан в опасности, поспеши…

Я замерла. Тан… Думаю, минуту она подождёт.

— я не проснусь, пока ты не пообещаешь, что завтра ночью опять придёшь.

— Кин, нет.

— Да!!! Пообещай мне, гад бесов, что ты придёшь! Иначе я не проснусь!

— И кому от этого будет хуже? — осведомился он. Я нахмурилась. и, осознав правоту его слов, изменила тактику:

— Каррар… Ты мне нужен, понимаешь?

Он нахмурился и оттолкнул меня, язвительно заметив:

— Кин, у тебя есть муж. Хватит глупостей.

— Напомнить о тех временах, когда у тебя была жена? — бросила я язвительно. Он замер. Я ухмыльнулась.

— Что, скушал, милый? И каково это — быть в моей шкуре?

Он вздрогнул и провел рукой по моей щеке.

— Кин…

— Заткнись. Просто пообещай, что придешь, и всё! Ты ведь почти никогда не нарушаешь слова, верно?

— Я не приду! Просыпайся, или Тан умрёт!

— Просыпайся!

— Обещай!!!

Его желтые глаза потемнели, он заметался по громадному мягкому ковру, созданному мной в качестве деккораций, но сдержать эмоций не смог:

— Ну, хватит! Думаешь, ты одна тут обственница!! Думаешь, я хочу смотреть, как ты живешь с другим, как родишь ему дочь?! Думаешь, мне приятно знать, что ты спишь с моим убийцей?! Думаешь, мне хочется смотерть на тебя каждый день — и знать, что ты не моя?…

Он умолк. Мы стояли, тяыжело дыша, и смотрели в глаза друг другу. Облизнув пересохшие губы, Каррар негромко сказал: