Клара - Смерть любит танцы

Он теперь смотрел только на меня. Повел головой, словно отмахиваясь от комара — и безудержным потоком Могущества рванулся в ночь. К своему Хозяину.

Сит

Неожиданно сквозь боль в голову ворвался голос Дэрра:

«Тише, тише, расслабься! Бесова Жрица, чем она думает?! Постарайся успокоиться — и помни, кто ты, слышишь?!..»

Мне кажется, Дэрр говорил ещё что-то, но его голос начал смазываться и отдаляться. Я попытался дотянуться до него — но тщетно. Перед моими глазами полыхнула синяя вспышка, и я увидел собственную сияющую копию, стоящую надо мной. Я-второй глянул абсолютно чёрными, бездонными глазами и протянул ко мне руку…

Показалось, что я падаю в пропасть. Перед глазами мелькали тысячи странных образов: какие-то странные люди, лаборатории, боль, кровь, власть, смерти и рождения, какие-то отношения… Я тихо сходил с ума, наблюдая, как жили другие. Я был то эмбрионом, то стариком, то женщиной…

Кто я?!

Неожиданно перед глазами ярко вспыхнуло знакомое лицо. Я изо всех сил потянулся к нему…

Она стояла передо мной, тонкая и гибкая, с бездонными зелёными глазами и длинной копной тёмных волос. Я небрежно потянулся. Надо же, какой интересный подарок подготовили мне Познающие! Внешне, вроде бы, девочка как девочка, но какая аура…

— Эй, рабыня, — позвал я лениво, — Подойди!

Её глаза вдруг опасно вспыхнули:

— Меня зовут Танирра.

Я изумлённо приподнял бровь:

— Тан, значит?.. Ладно, пусть так. Подойди, я сказал!

— Да, Дэррир.

— Для тебя я — Хозяин, девочка!

Стоп. Я — не Дэррир. Мне тут не место…

Я решительно рванулся в сторону. Уже уплывая в туман видений, не выдержав, оглянулся.

Они застыли друг напротив друга, как противники. Он с яростью смотрел на неё ярко-зелёными глазами с тёмным ободком. Моими глазами…

Вдох-выдох. Очень болит голова, ломит тело. По коже пробегают какие-то странные искры.

Мерзко. Перед глазами до сих пор стоят жизни моих милых предков — плеваться хочется. Никогда не думал, что в жизни столько грязи…

Я видел женщину, очень похожую на Тан. И видел Дэрра.

«Эй, дед!» — позвал я осторожно, — «Что это было?»

Вздох.

«Полная инициация. Тебе передалась память Клана, а также наша Сила. Теперь ты — избранный богами правитель. Сочувствую, малыш!»

Ой ё-моё как пьяный гном! Судя по тому, что я успел увидеть в воспоминаниях, это — паршиво!

«Ну, почему? Сила, власть, экстрим!»

«Угу, а ещё интриги, одиночество и легкая шиза! Судя по тому, что все мои предки, включая тебя, погибли не своей смертью…»

«Угу, и все в возрасте от ста до тысячи лет! Малой, не тормози! Тебя признали своим сыном боги, тепрь ты выздоровеешь! Ну, скорей всего»

Я застыл. Стоп. То есть, я буду жить?!

«Да. Если тот, кто тебя проклял, или умрёт (если он не из Правящих), или заберёт слова обратно (подействует в любом случае). Ясно?»

Я вздохнул. Призрачная надежда осыпалась, как карточный домик.

«Мы оба знаем — этого не будет!»

«Поспорим?» — уточнил Дэрр весело. Я невольно улыбнулся в ответ. Правда, веселье быстро сменилось печалью.

Мне нужно было как-то выкинуть из головы то, что я увидел. Боги, как это страшно — быть правителем…

Блеск золота, холод стали, тишина пустынных залов, блеск витражей… Привкус яда, соль крови, тёрпкое унижение… Надменный взгляд, спрятанная боль… Одиночество…

Не выдержав, я со всхлипом снова сполз на мостовую. Так, отвлечься…

Пошатываясь, упрямо встал и поплёлся куда-то, жадно вдыхая ночной воздух. Нужно успокоиться. Нужно подумать о другом.

Но мысли упрямо возвращались к словам деда. Пропасть между мной и жизнью стала намного меньше — но осталась такой же непреодолимой. Я невольно рассмеялся — обидно вдвойне…

Сколько себя помню, я знал, что скоро умру — об этом шептались слуги у меня за спиной, это я читал в глазах родственников. Как я не спятил — не знаю. Может, потому, что всегда хотел узнать, кто я, перед тем, как исчезну.

Появилась Тан. Всё мне рассказала. Но тогда, когда её сила разбудила мою, я понял — хочу жить. Хочу вырасти, измениться. Хочу, чтоб она гордилась мной…

И только что я поверил, что это возможно. Ха. Ха. Прав братец, жизнь — один сплошной облом…

Перед глазами снова, в который раз, поплыли чужие воспоминания, заставив схватиться за голову. Боги, так что, постоянно будет?!

«Подработаю божеством: такие глюки булдут ещё пару лет, потом устаканится!» — жизнерадостно сообщил мне голос Дэрра. Я застонал. Перспективы, однако…

«Не переживай. Где не сможешь, я помогу. Всё нормально будет!»

Я хмыкнул и решился-таки задать мучивший меня вопрос:

«Дэрр, а что случилось с той Тан? Почему она как-то странно на тебя смотрела?»

Молчание. Я терпеливо ждал, но предок так и не соизволил ответить.

«Эй, Дэрр!»

Тишина. Вот моллюск, чуть что — шасть в раковину! Покачав головой, я отлепился от стеночки, к которой страстно прижимался последние минут пять, и пошёл дальше. Ночь длинная, а настроение — мерзость. Как поступали почтенные предки в таких ситуациях? Либо устраивали драку (в моём состоянии противопоказано), либо совершали в постели акробатические этюды (тоже покуда недоступно — хотя, судя по их воспоминаниям, очень интересно, так что нужно будет попробовать), либо напивались. Вариант номер три мне показался интересным…

Покопался в воспоминаниях снова, на этот раз целенаправленно. Заработал мигрень, но прочувствовал вкус около трёхсот алкогольных напитков. Не предки, а алкоголики…

Выбрав три самых любопытных варианта, снова нырнул в их воспоминания — и двинулся к ближайшей межрасовой таверне. Там, как утверждает память, во все времена подавали что угодно кому угодно…

То, что нужно, отыскал быстро — кажется, к чужой памяти понемногу начинаю привыкать. Толкнул дверь, вошёл, утонув в любопытных взглядах посетителей. Отметил, что некоторые тут же моргнули и отвернулись. Умные ребята!

Стараясь не шататься, решительно направился к стойке трактирщика. Правда, как и подсказывала мне не в меру ехидная память какого-то моего пра-пра, нормально закончить свой недолгий путь мне не позволили…

Кто-то с силой вцепился в моё плечо. От резкого рывка я зашатался и только чудом не упал. Развернувшись, смог лицезреть орка из Каменного клана, пьяного в доску.

— Эй, сосунок, — дыша убойным перегаром, рыкнула эта туша, — Здесь щенкам не место, особенно высокородным. Тут таких не любят!

Вежливость — оружие правителей, правда?

— Будьте добры, пропустите меня.

Туша захохотала:

— Тупой маменькин сынок, ты уже труп, понял?

Я безмятежно улыбнулся, ощущая, как в груди поднимается чёрное бешенство. Что ж, урод, сам нарвался! Улыбка моя плавно перешла в оскал, когда я призвал Силу.