Елена Малиновская - Игра в прятки

— А что получу я? — грустно спросила я.

Теплое дыхание коснулось моей шеи. Я дернулась было в сторону, но заставила себя стоять прямо. А Себастьян шепнул мне на ухо, по-прежнему не касаясь меня:

— Ты тоже внакладе не останешься. Уж поверь мне.

— Позволь я сама буду решать, нужно ли мне то счастье, которым ты насильно собираешься меня облагодетельствовать! — резко ответила я. Развернулась и вскинула руки, упершись ими в грудь Себастьяна, оказавшегося даже ближе, чем я предполагала. — Прости, но между нами ничего и никогда не может быть!

— Посмотрим, — весело пожал плечами он. — Я терпелив. Могу ждать целую вечность.

— Хочу узнать, как ты сумеешь меня остановить, если завтра, нет, сегодня же я найму карету и уеду из Арильи? — Близость Себастьяна начала меня нервировать. Я сделала крохотный шажок в сторону, но он, словно издеваясь, передвинулся вслед за мной, преграждая мне возможный путь к бегству.

— Попробуй — и узнаешь, — флегматично отозвался он. — Правда, не обижайся, если я прилюдно вытащу тебя из кареты и хорошенько отшлепаю за непослушание.

Я невольно содрогнулась. Себастьян произнес эту угрозу столь спокойным тоном, что мне стало ясно — он не шутит. Неужели действительно способен на такое? Как-то не тянет проверять, если честно.

— Я ведь все равно найду способ сбежать, — тоскливо протянула я и плаксиво скуксилась.

— Не сомневаюсь, — мягко сказал Себастьян. Наклонился чуть ниже и проговорил, глядя мне в глаза: — Только захочешь ли?.. Трикс, ты можешь сколько угодно обманывать себя. Обмануть меня у тебя не получится. Я чувствую, как твое тело реагирует на мою близость. Даже тогда, в доме рода Криас. Признаю, в тот момент я несколько перегнул палку, но все же. Если бы я был тебе омерзителен, как ты усердно пытаешься мне это продемонстрировать, то я при всем бы желании не добился от тебя такой реакции. Или собираешься солгать, что мне все это почудилось и на самом деле ты не готова была отдаться в мою власть целиком и полностью?

Я пристыженно молчала, не зная, что сказать в свое оправдание. Мои чувства к Себастьяну были слишком противоречивы, чтобы я могла объяснить их даже себе. Чаще всего он раздражал меня до зубовного скрежета. Но порой, когда он стоит так близко от меня, что я чувствую его дыхание у себя на губах… О-о-о, в такие моменты я сама не понимаю, что со мной происходит.

Впрочем, Себастьян и не ждал от меня ответа. Он ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, чуть задержавшись на подбородке. Наклонился еще ниже, так, что его губы почти коснулись моих, и прошептал, словно гипнотизируя своими странными светлыми глазами:

— Трикс, прямо сейчас ответь мне, только честно. Я тебе действительно отвратителен? Если ты с трудом выдерживаешь мое общество, то, клянусь, я больше никогда не буду докучать тебе. Нет, из Арильи я тебя не отпущу, это не связано с моим к тебе отношением, но позволю остаться Седрику. Хотя не уверен, что его обрадует это. Вопрос лишь в том, готова ли ты взять на себя такую ответственность — отнять у Седрика шанс на блестящую карьеру в обмен на любовь. Но главное, простит ли он тебе подобное самоуправство.

Было тихо. Небо, как же было тихо! Я смотрела на Себастьяна и не знала, что сказать. Язык словно прирос к нёбу. И в то же время я понимала, что своим молчанием подписываю себе приговор.

— Правда, нелегко принимать решения за других?

Себастьян понимающе улыбнулся, и от дразнящей близости его губ мне стало жарко. Между нами оставалось настолько ничтожное расстояние, что я слышала, как бьется его сердце, чувствовала знакомый пряно-древесный аромат его одежды. Больше всего на свете мне хотелось сейчас, чтобы он сделал первый шаг и привлек меня к себе.

— Из-за тебя мои родители бежали из Итаррии, — хрипло проговорила я, решив припомнить все прегрешения Себастьяна передо мной и моей семьей и таким образом разбудить в себе знакомое чувство ненависти к нему. — Из-за тебя меня лишили дворянства.

— Твой отец контрабандист, Трикс. — Себастьян мягко приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. — Что мне следовало сделать, когда открылась его афера с гриадием? Демонстративно закрыть глаза на то, что он долгие годы обворовывал казну? Кстати, учти, я обошелся с тобой намного мягче, чем требовалось по закону. Намного! В любой другой стране тебя сослали бы на рудники, заставив отрабатывать долги семьи. И ты потеряла бы не только дворянство, но даже фамилию.

— То есть я должна быть еще и благодарной тебе? — с сарказмом спросила я, пользуясь тем, что Себастьян опустил руку, позволив мне вновь говорить.

— Элементарного спасибо будет вполне достаточно. — Себастьян пожал плечами. — Впрочем, я не настаиваю. Просто перестань представлять меня бесчувственным чудовищем, поломавшим тебе всю жизнь.

— А как еще назвать человека, способного ударить девушку? — зло осведомилась я.

— О небо, опять ты об этом! — Себастьян закатил глаза и затряс головой. Затем тяжело вздохнул и нарочито ласковым тоном, словно говоря с несмышленым ребенком, принялся растолковывать мне: — Трикс, право слово, если бы я знал, что ты запомнишь мою пощечину, то скорее бы отрубил себе руку. Сколько раз я еще должен извиниться? Или мне встать на колени перед тобой? И потом, прости, но я искренне не понимаю, чем мой поступок хуже действий твоего ненаглядного жениха. Да, я ударил тебя, будучи совершенно уверенным, что ты не запомнишь этого. А он в свою очередь, убежденный в том же самом, несколько раз вырезал на твоих запястьях знаки подчинения, чтобы призвать духов. Хочешь сказать, что боль, причиненная им твоему телу, была меньше, чем боль, причиненная мною? Ой, сомневаюсь что-то.

Я совершенно растерялась. Одно дело было переругиваться с язвительным и колким типом, каким обычно представал передо мной Себастьян. От таких перебранок я даже получала своеобразное удовольствие. Но теперь я не знала, что сказать. Все заготовленные слова мигом вылетели из головы. Как оказалось, куда сложнее иметь дело с серьезным Себастьяном, переставшим отпускать свои вечные сомнительные шуточки.

А в следующее мгновение Себастьян поцеловал меня. Точнее, именно поцелуем это было назвать сложно. Просто наши губы на какую-то неуловимую секунду соприкоснулись. И он тотчас же отпрянул, словно сам испугался того, что произошло. Со стороны это выглядело так, будто на какое-то мгновение он потерял равновесие.

— Рядом с тобой мне становится все тяжелее держать себя в руках, — с неожиданной досадой проговорил он, не дожидаясь, пока я разражусь возмущенной тирадой. И отошел прочь.

Я ошарашенно хлопала ресницами, пытаясь собрать мысли воедино. Как-то не так я представляла себе визит в дом Себастьяна. Пожалуй, куда с большим удовольствием я переколотила бы всю посуду в его доме, не пожалев даже коллекцию ольгестского фарфора. А теперь даже не знаю, как реагировать. Вроде бы надо возмутиться. Однако с другой стороны, как ни прискорбно осознавать, но даже жалко, что продолжения не последовало.