Елена Малиновская - Игра в прятки

— Подожди! — взмолилась я, особенно заинтересовавшись последним пунктом. — Как это — улизну от погони?

— Ты услышала ровно то, что я хотел сказать. — Себастьян флегматично пожал плечами. — Подумай — как мне удалось так быстро попасть в дом семьи Криас? Между поместьем и Арильей был не один десяток миль. А между тем я преодолел их с немыслимой скоростью.

Я невольно вспомнила слова нейна Винсона о том, что если я стою в сумеречном мире лишь одной ногой, то Себастьян давно и прочно обосновался в нем обеими. Вот, значит, как. Получается, у него тот же дар, что и у меня. Если, конечно, он говорит правду, а не вешает мне лапшу на уши.

— Получается, если я начну развивать свои способности… — медленно начала я, силясь понять, в чем же скрывается подвох.

— Именно так, — перебил меня Себастьян, не дожидаясь, когда я завершу фразу. — Рано или поздно, но мой запрет покидать Итаррию для тебя потеряет всякий смысл. Поскольку ты без проблем обманешь даже самую надежную приставленную к тебе охрану и обойдешь посланную погоню. Разве не заманчиво?

Нет, теперь я абсолютно перестала понимать Себастьяна. К чему он рассказывает мне это? Неужели не осознает, что отныне я все свое свободное время буду посвящать развитию своего дара? Просто так, чисто из упрямства и вредности. Чтобы одна слишком самоуверенная личность больше не думала, что имеет право распоряжаться моей жизнью.

— Заманчиво, — согласилась я, глядя на Себастьяна в упор. — Даже очень.

— Я так и знал, что ты заинтересуешься, — лукаво усмехнулся тот, подлив мне еще кофе. — В общем, Трикс, твоя свобода в твоих руках. Чем быстрее научишься управлять своим даром, тем скорее получишь возможность воссоединиться со своим ненаглядным женихом.

— И в чем же подвох? — прямо спросила я.

Себастьян расплылся в широкой улыбке, словно только и ожидал этого вопроса. Подался вперед и вкрадчиво прошептал:

— В том, что научить тебя могу только я. Так что в твоих же интересах, чтобы мы начали проводить как можно больше времени вместе.

Я со свистом втянула в себя воздух. А вот и ложка дегтя в бочке меда. Вообще-то я предполагала нечто подобное.

— Первые уроки легче и лучше всего проводить тогда, когда ученик находится в нематериальном виде, так сказать. — Себастьян опять вальяжно откинулся на спинку кресла. — То есть во сне. Так что настоятельно советую тебе отыскать мой подарок и носить его, не снимая.

— Подожди, я не понимаю, — честно призналась я. — То есть ты собираешься меня учить, но при этом прекрасно осознаешь, для каких целей я намереваюсь использовать полученные знания. Почему? В чем будет заключаться твоя выгода, если сразу же после окончания обучения я рвану в бега?

— А ты уверена, что тебе захочется бежать? — снисходительно осведомился Себастьян. — Трикс, у меня будет достаточно времени, чтобы заставить тебя забыть Седрика. Если у меня не получится справиться со столь элементарной задачей — что же, получается, я ошибался и твоя любовь к нему настоящая. И тогда мне ничего не останется, как отпустить тебя. Однако не оставляет меня чувство смутной уверенности, что на самом деле ты была с Седриком лишь из-за желания насолить мне.

— Не льсти себе! — вскинулась я от возмущения. — Ты ошибаешься!

— Время покажет, — спокойно ответил Себастьян и потянулся с нескрываемым предвкушением. — А его у нас будет более чем достаточно.

Я неполную минуту с глухим раздражением смотрела на его улыбающееся самодовольное лицо. Ох нелегко мне придется! Быть может, отказаться от учебы? Право слово, не заставит ведь он меня насильно таскать на шее эту проклятую подвеску. Но тогда, возможно, мне до конца жизни будет закрыт выезд из Арильи. Конечно, не сказала бы, что до сего момента я отличалась большой тягой к путешествиям, но когда тебя чего-либо лишают против воли, то больше всего хочется вернуть все на круги своя.

— Я буду самой прилежной ученицей в мире, — наконец процедила я.

— Надеюсь. — Себастьян тихо фыркнул от смеха, позабавленный моей неловкой угрозой. В его голосе прозвучали томные чувственные нотки, когда он продолжил: — Кстати, Трикс, я очень суровый учитель. Сразу предупреждаю: тебе не будет никаких поблажек. Хотя… пожалуй, ты знаешь, как смягчить мое сердце.

— Ты невыносим, — пожаловалась я, без труда поняв, что подразумевалось под последней фразой. Мол, будь поласковей ко мне — и тебе вернется сторицей.

— Каким уж уродился.

Я одним глотком допила остывший кофе и встала. Неторопливо прошлась по гостиной, пытаясь успокоить нервы. Себастьян, видимо, решив, что и без того сказал достаточно, молчал. Однако я чувствовала на себе его взгляд, и это меня нервировало. Ждет ответа. Понимает, что загнал меня в ловушку, и сейчас наслаждается моментом, не сомневаясь при этом, что мне придется согласиться. А что поделать? Другого пути получить свободу я не вижу.

«Ты полагаешь, Себастьян даст тебе ключи от оков, в которые сам же тебя и заковал? — скептически вопросил внутренний голос. — Ой, вряд ли. Ты ведь знаешь, какие у него планы на тебя. И так просто он тебя точно не отпустит».

— Как дела у Айи? — наконец прервала я затянувшуюся паузу, обернувшись к Себастьяну, но не торопясь занять прежнее место.

— У Айи? — Он вскинул брови, несколько опешив от столь резкой перемены темы разговора. — А, ты про дочь Валенсии? Неплохо.

— Долго ее еще будут держать в заключении? — спросила я.

— Как понимаю, тебя навестил Кайл, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Себастьян. Недовольно покачал головой. — Ну и трус. Ко мне, значит, побоялся с вопросами обращаться, решил через тебя действовать. Что же, придется заняться воспитанием паренька. Пора ему взрослеть.

— Не уходи от ответа, — одернула я Себастьяна. — Что с Айей? Почему ее не выпускают?

— Потому что она темная ведьма. — Себастьян, словно удивленный, что надо объяснять настолько прописные истины, пожал плечами. — Причем очень сильная. Пожалуй, даже сильнее, чем ее мать. В пятнадцать лет совершить ритуал некромантии по призыву духа… Знаешь ли, это даже не каждому выпускнику университета дано, а тут девчонка, в жизни не державшая книг по магическому искусству.

— Но она ведь сделала это, чтобы помочь нам, — попыталась я защитить Айю. — Побоялась в открытую выступить против матери, поэтому решила оживить нейна Винсона.

— Я в курсе, — заверил меня Себастьян. — Однако фактов это не отменяет. Айя — темная ведьма. Рано или поздно, но она почувствует, какая власть таится в чужих смертях. Ты готова взять на себя ответственность и выпустить ее? Только учти, если она кого-нибудь убьет, то это будет на твоей совести.

— Подожди! — Я упрямо вздернула подбородок. — Но она еще никого не убила. Какие основания для того, чтобы держать ее под замком? И вообще, не слишком ли смело судить человека за то, чего он еще не совершил и, вполне возможно, вообще никогда не сделает?