Корнелия Функе - Чернильная кровь

— Зачем они это делают? — шепотом спросил Фарид.

— Зачем? Чтобы его труп служил доказательством, что на этот раз он действительно мертв! — с горечью ответил Сажерук.

— Да, на этот раз он действительно мертв, — тихо сказал Черный Принц. — Наверное, раз вернувшись из царства мертвых, человек начинает считать себя бессмертным. Но он был так же смертен, как и его воины, и теперь Омбра состоит почти целиком из вдов и сирот.

Прошло много часов, пока солдаты Змееглава покинули поле битвы, нагруженные награбленным у мертвецов добром. Уже стемнело, когда под деревьями наконец стало тихо, так тихо, как бывает лишь перед лицом смерти.

Роксана первой начала спускаться с обрыва. Она уже не плакала. Лицо ее окаменело, Фарид не мог бы сказать, от гнева или от боли. Разбойники последовали за ней не без колебания, потому что между мертвых уже появлялись там и сям Белые Женщины.

Фенолио бродил среди мертвых, когда на него наткнулись разбойники. Настала ночь, но он не знал, которая по счету. Он не знал, сколько прошло дней с тех пор, как он выехал вместе с Козимо из ворот Омбры. Ему было известно лишь одно — что теперь все они мертвы: муж Минервы, их сосед и отец того мальчика, который так часто просил его рассказать сказку… Все мертвы. И он сам был бы мертв, если бы конь, испугавшись, не сбросил его. Тогда он уполз за деревья, забился в кусты, как зверь, и смотрел, как вокруг убивают.

С тех пор как ушли солдаты Змееглава, он бродил от одного трупа к другому и проклинал себя, проклинал свою книгу и мир, который создал. Почувствовав чью-то руку у себя на плече, он на мгновение вообразил, что Козимо снова восстал из мертвых. Но за его спиной стоял Черный Принц.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул ему старик, ему и людям, стоявшим вокруг. — Ты что, тоже хочешь погибнуть? Уходите, прячьтесь и оставьте меня в покое!

Фенолио ударил себя по лбу. Проклятая голова, выдумавшая их всех и вместе с ними беду, в которой они бредут по горло, как в черной вонючей воде! Он опустился на колени рядом с трупом, смотревшим в небо открытыми глазами. Фенолио бессильно проклинал себя, Змееглава, Козимо и его торопливость и внезапно замолчал, увидев рядом с Черным Принцем Сажерука.

— Ты?! — пробормотал он и, покачиваясь, поднялся на ноги. — Ты жив?! Ты не умер, хотя я написал твою смерть!

Он вцепился в локоть Сажерука.

— Какое разочарование, правда? — отозвался Сажерук, резко вырываясь. — Может быть, тебя утешит, что я, наверное, давно был бы таким же трупом, если бы не Фарид? Ведь он в твоей истории не был предусмотрен.

Фарид. Ах да, тот мальчик, которого Мортимер вычитал из книги про пустыню. Он стоял рядом с Сажеруком и смотрел на Фенолио, словно хотел испепелить его взглядом. И правда, мальчишка совсем не отсюда. Кто бы ни послал его Сажеруку как ангела-хранителя, это был не он, Фенолио! Но в том-то и ужас! В его историю вмешивался кто попало. Разве это может хорошо кончиться?

— Я не могу найти Козимо! — пробормотал он. — Я ищу его уже много часов. Никто из вас его не видел?

— Огненный Лис велел увезти его, — ответил Принц. — Они, наверное, хотят выставить труп для всеобщего обозрения, чтобы потом никто не мог утверждать, что Козимо жив.

Фенолио так долго в упор смотрел на Принца, что медведь зарычал. Тогда старик затряс головой.

— Как это могло случиться? Значит, Мегги не прочла того, что я написал? Что, Роксана ее не нашла?

Фенолио в отчаянии глядел на Сажерука. Как хорошо он помнит день, когда написал его смерть. Отличная сцена, одна из лучших, вышедших из-под его пера.

— Нет, Роксана отдала Мегги письмо. Спроси ее, если мне не веришь. Хотя ей сейчас, похоже, не до разговоров.

Сажерук указал на женщину, бродившую среди трупов. Роксана. Красавица Роксана. Она наклонялась над мертвыми, смотрела в застывшие лица, а потом опустилась на колени перед одним из лежавших, к которому приближалась Белая Женщина. Она скорее прикрыла ему уши руками, склонилась к его лицу и подозвала двух разбойников, шедших за ней с факелами в руках. Да, ей действительно было не до разговоров.

Сажерук не сводил глаз со старика. «Что ты смотришь на меня с таким упреком? — хотелось крикнуть Фенолио. — Ведь и твою жену тоже создал я!» Но он проглотил слова, просившиеся на язык.

— Хорошо. Значит, Роксана передала Мегги письмо, — сказал он вместо этого. — А Мегги прочла его вслух?

Сажерук смерил его полным отвращения взглядом:

— Она пыталась, но в ту же ночь Змееглав послал за ней своих людей.

— О боже! — Фенолио оглянулся. Со всех сторон на него смотрели мертвые лица воинов Козимо. — Так вот в чем дело! — воскликнул он. — Я думал, все случилось только из-за того, что Козимо поторопился с выездом, но нет! Мои слова, чудесные слова… конечно, Мегги не успела их прочесть, иначе все было бы хорошо!

— Ничего не было бы хорошо! — Сажерук говорил так резко, что Фенолио невольно отпрянул. — Ни один из тех, кто здесь лежит, не погиб бы, не воскреси ты Козимо!

Черный Принц и его люди изумленно уставились на Сажерука. Они, конечно, не понимали, о чем говорит Фенолио. Зато Сажерук, судя по всему, понимал его отлично. Кто рассказал ему о Козимо — Мегги или мальчишка?

— Что вы на него так уставились? — гневно бросил Фарид разбойникам, становясь рядом с Сажеруком. — Все так и есть, как он говорит. Фенолио воскресил Козимо из мертвых. Я видел это своими глазами!

Как они отпрянули, глупцы! Только Черный Принц задумчиво посмотрел на Фарида.

— Что за чушь! — проговорил наконец Фенолио. — В этом мире никто не воскресает из мертвых. Я создал нового, совсем нового Козимо, и все было бы хорошо, если бы Мегги не помешали дочитать! Мой Козимо был бы замечательным правителем, он бы…

Фенолио не успел договорить. Черный Принц заткнул ему смуглой рукой рот.

— Хватит! — сказал он. — Кончай эту болтовню, когда вокруг лежат мертвецы. Твой Козимо мертв, откуда бы он ни взялся, и тот человек, которого из-за твоих песен принимают за Перепела, скоро, может быть, последует за ним. Ты, похоже, любишь играть со смертью, Чернильный Шелкопряд.

Фенолио хотел возразить, но Черный Принц уже повернулся к своим людям.

— Пойдите еще поищите живых! — приказал он. — Быстрее! Нам пора уходить с дороги.