Корнелия Функе - Чернильная кровь

— Да, только отец у нее был никудышный. — Карлица посмотрела на Огненного Лиса так пристально, словно хотела определить, чья кровь течет в его собственных жилах. — Ты слишком много пьешь! — заметила она. — Ты только взгляни на свое лицо. Если будешь продолжать в том же духе, у тебя печень скоро лопнет, как перезрелая тыква.

Вокруг раздались смешки, но Огненный Лис одним взглядом заставил весельчаков присмиреть.

— Слушай, карлица, я позвал тебя не затем, чтоб ты давала мне советы! — сердито рявкнул он. — Мне нужно, чтобы ты посмотрела одного пленного, мы во что бы то ни стало должны довезти его живым до дворца Змееглава.

— Да я уж знаю, — проворчала старуха, не отрывая от Лиса угрюмого взгляда. — Чтобы твой хозяин мог убить его по всем правилам. Принесите мне теплую воду и чистые полотенца. А еще мне нужен помощник.

Огненный Лис сделал знак мальчишке, и тот побежал за требуемым.

— Помощника присмотри себе сама, — буркнул он, потихоньку ощупывая себе живот, где, по его мнению, находилась печень.

— Из твоих солдат? Ну уж нет, спасибо! — Кикимора презрительно сморщила крошечный нос и оглянулась. Взгляд ее упал на Мегги. — Вот эту, — сказала она. — Девочка на вид не полная дура.

И не успела Мегги понять, что происходит, один из солдат грубо схватил ее за плечо. Последнее, что она видела, прежде чем ее втолкнули в конюшню вслед за кикиморой, было испуганное лицо Фарида.

Когда кикимора наклонилась над Мо, он был в сознании. Прислонившись спиной к влажной стене, он искал глазами среди пленных Резу. Мегги он заметил лишь тогда, когда кикимора нетерпеливо подозвала ее. Конечно, он сразу понял, что даже тень улыбки выдаст ее, но как же трудно было не притянуть ее к себе, как тяжело скрыть радость и страх, разом наполнившие сердце.

— Что ты там встала? — прикрикнула на Мегги старуха. — Ну-ка иди сюда, балбеска.

Мо хотелось ударить ее, но Мегги послушно опустилась на колени рядом с кикиморой, собирая кровавые лоскуты, которые старуха быстрыми движениями срезала с его груди. «Не глядеть на нее! — сказал себе Мо, заставляя глаза смотреть куда угодно, — на руки старухи, на других пленных, — только не на дочь. — С ней все в порядке, — подумал Мо. — Да, точно. Не похудела, не побледнела, никаких повреждений незаметно. Интересно, Реза ее видела? Если бы можно было обменяться с Мегги хоть словом!»

— Тьфу, пропасть, да что с тобой? — огрызнулась кикимора, когда Мегги чуть не расплескала протянутую миску с водой. — Эдак я могла и солдата взять в помощники.

Она начала шершавыми пальцами ощупывать рану Мо. Это было больно, но он крепко сжал зубы, чтобы Мегги ничего не заметила.

— Ты всегда так строга с девочкой? — спросил он старуху.

Та мямлила что-то неразборчивое, не глядя на него, зато Мегги бросила ему быстрый взгляд, и он улыбнулся ей, надеясь, что дочь не заметит в его глазах тревоги и страха. Надо же было встретить ее именно здесь, среди всех этих солдат! «Осторожней, Мегги!» — пытался он сказать ей глазами. Как дрожали у нее губы — наверное, от всех тех слов, которые она не могла произнести, как и он. Как же хорошо было видеть ее! Даже здесь! Как часто в эти горячечные дни и ночи он думал о том, что никогда уже не увидит ее лица.

— Эй, поживее там!

За спиной у Мегги вырос Огненный Лис, и она поспешно опустила голову, протягивая старухе миску с водой.

— Скверная рана! — заметила кикимора. — Странно, что ты еще жив.

— И вправду странно. — Мо чувствовал взгляд Мегги, словно она прикасалась к нему. — Может быть, это феи нашептали мне в ухо несколько спасительных слов.

— Спасительных слов? — Кикимора сморщила нос. — Это каких же? Болтовня фей так же ни к чему не годна, как они сами.

— Значит, кто-то другой мне их нашептал.

Мо видел, как побледнела Мегги, помогая кикиморе заново перевязать его рану, рану, от которой он чуть не умер. «Это все ерунда, Мегги, — хотелось ему сказать. — Со мной все в порядке». Но единственное, что он мог сделать, — это взглянуть на нее еще раз, мельком, как будто ее лицо значило для него ничуть не больше, чем все другие лица.

— Хочешь верь, хочешь нет, — сказал он старухе, — но я слышал слова, чудесные слова. Сперва мне казалось, что их произносит голос моей жены, но потом я понял, что говорит моя дочь. Я слышал ее голос так ясно, словно она сидит рядом со мной.

— Ну, в лихорадке чего не услышишь! — брюзгливо отвечала кикимора. — Я слыхала, как люди клянутся, что с ними говорили мертвые. Мертвые, ангелы, черти… Лихорадка пригоняет их к постели больного толпами. — Она повернулась к Огненному Лису: — У меня есть мазь на этот случай, и еще я приготовлю отвар, который ему нужно выпить. Больше я ничего не могу сделать.

Когда она повернулась к ним спиной, Мегги быстро накрыла ладонью пальцы Мо. Никто этого не заметил, как и его легкого ответного пожатия. Он снова улыбнулся ей и отвел глаза, лишь когда кикимора обернулась.

— Ты бы посмотрела заодно и его ногу! — Мо кивнул на шпильмана, в полном изнеможении спавшего на соломе рядом с ним.

— Нет, не нужно! — вмешался Огненный Лис. — Помрет он или нет, меня не интересует. С тобой дело другое.

— Ах вот оно что! Вы все-таки принимаете меня за того разбойника. — Мо прислонился головой к стене и на мгновение прикрыл глаза. — Видимо, бесполезно вам твердить, что я — не он?

Огненный Лис смерил его презрительным взглядом.

— Скажи это Змееглаву, может быть, он тебе поверит, — фыркнул он и грубым рывком приподнял Мегги. — Эй, пошли вон! Хватит уже возни! — прикрикнул он на нее и кикимору.

Его солдаты подтолкнули их к дверям конюшни. Мегги попыталась еще раз оглянуться, найти глазами мать, сидевшую где-то среди пленных, но Огненный Лис схватил ее за плечо и вытолкал наружу. О, как хотелось Мо иметь сейчас слова, слова вроде тех, что убили Каприкорна! Он бы растворил их на языке и послал вслед Огненному Лису, чтобы тот обратился в прах у него на глазах, как его прежний хозяин. Но сейчас некому было эти слова написать. Их окружала со всех сторон лишь книга Фенолио с ее ужасами и тьмой — и, возможно, его смерть уже прописана в следующей главе.