Керстин Гир - Таймлесс. Рубиновая книга

— … Как держать веер? Как танцевать? Как вести себя, если в зал входит принц-регент?

— Точно!

— Да, я могу тебя этому научить, — сказал Джеймс.

— Ты просто замечательный, — сказала я и развернулась, чтобы идти дальше. — Да, вот ещё что. Джеймс! А ты умеешь фехтовать на шпагах?

— Само собой разумеется, — сказал Джеймс. — Не хотелось бы себя хвалить, но среди моих друзей я считался лучшим фехтовальщиком. Сам Гальяно говорит, что я настоящий самородок.

— Супер! — сказала я. — Ты настоящий друг.

— Ты хочешь, чтобы привидение научило тебя фехтовать? — Лесли следила за нашим разговором с нескрываемым любопытством. Конечно, она слышала только мою часть диалога.

— А привидение сможет вообще держать в руке шпагу?

— Посмотрим, — ответила я. — Во всяком случае, он в восемнадцатом веке как дома. Он ведь оттуда родом.

Гордон Гельдерман нагнал нас на лестнице.

— Ты снова разговаривала с аркой, Гвендолин. Я точно видел.

— Да, Гордон. Это моя любимая арка. Она обижается, когда я прохожу мимо и не здороваюсь.

— Ты вообще в курсе, что ты странненькая?

— Да, дорогой Гордончик. Я знаю. Но у меня, по крайней мере, голос нормального тембра.

— Это пройдёт.

— Было бы хорошо, если бы ты прошёл, — сказала Лесли.

— А-а-а, вы, наверное, опять хотите просто поговорить, — сказал Гордон. Он всегда был таким приставучим. — Понимаю. Вы ведь всего лишь пять уроков просидели за одной партой. Пойдём в кино сегодня вечером?

— Нет, — сказала Лесли.

— Да я всё равно не смогу, — сказал Гордон, следуя за нами по вестибюлю словно тень. — Мне же надо писать это тупое сочинение про перстни с печатками. Я уже говорил, что ненавижу мистера Уитмена?

— Да, всего лишь раз сто, — сказала Лесли.

Лимузин перед воротами школы я заметила прежде, чем мы вышли во двор. Сердце моё забилось быстрее.

Мне всё ещё было больно вспоминать события вчерашнего вечера.

— Вау, это ещё что за тачка? — Гордон тихонько присвистнул. — Кажется, слухи про то, что дочка Мадонны учится в нашей школе, подтверждаются. Она, конечно, записана под другим именем.

— Ну ясно, — сказала Лесли и зажмурилась, глядя на солнышко. — Именно потому её и забирает лимузин. Чтобы никто не заметил.

Вокруг лимузина уже собралась толпа. Синтия со своей подружкой Сарой тоже стояла на лестнице и пялилась на улицу.

Но их интересовал не сам лимузин, а кое-кто мило беседовавший кое с кем справа от машины.

— Никогда бы не подумала, что эта зануда водится с парнями, — сказала Сара. — А тем более, с такими симпатичными.

— Может, это её двоюродный брат, — сказала Синтия. — Или даже родной.

Я схватила Лесли за руку. На нашем школьном дворе стоял Гидеон собственной персоной. Он был в совершенно обычной одежде, в джинсах и футболке. И он разговаривал с Шарлоттой.

Лесли сразу же его узнала.

— Я-то думала, что у него длинные волосы, — укоризненно сказала она.

— Ну да, а какие же?

— Длинноватые, — сказала Лесли. — Это разные вещи. Он очень крутой.

— Он голубой, ставлю пятьдесят фунтов, что он голубой, — сказал Гордон. Он прислонился на моё плечо, чтобы лучше видеть, и выглядывал между мной и Синтией.

— О боже, он коснулся её! — сказала Синтия. — Он взял её за руку!

Улыбку Шарлотты было видно даже отсюда. Она улыбалась не очень-то часто (не считая роли Моны Лизы). Но в такие моменты она выглядела так трогательно. У неё даже появились незаметные доселе ямочки. Гидеон, должно быть, тоже это заметил. Шарлотта явно не казалась ему «серой мышкой».

— Он гладит её по щеке!

О боже мой. Точно! Вид Шарлотты и Гидеона вместе больно кольнул меня. И дальше не замечать этого чувства было просто невозможно.

— Сейчас он её поцелует!

Всё мы затаили дыхание. И действительно, казалось, Гидеон вот-вот поцелует Шарлотту.

— Но только в щёку, — Синтия облегчённо вздохнула.

— Это наверняка её двоюродный брат, ну ведь так же, Гвенни? Правда?

— Нет, — сказала я. — Никакие они не родственники.

— И он вовсе даже не голубой, — сказала Лесли.

— На что спорим? Ну, посмотри на его перстень!

Шарлотта одарила Гидеона ещё одной лучезарной улыбкой и летящей походкой направилась к воротам. Кажется, всё её скверное настроение как ветром сдуло.

Гидеон обернулся и посмотрел в нашу сторону. Хорошенькое зрелище его ожидало: четыре девчонки и Гордон, хихикают и выглядывают с лестницы.

Я знаю таких девочек, как ты.

Что и требовалось доказать. Ну и ладно.

— Гвендолин! — крикнул Гидеон. — Ну наконец-то!

Синтия, Сара и Гордон дружно обомлели. Да и я, честно признаться, тоже. Только Лесли не так-то легко было вывести из равновесия. Она легонько подтолкнула меня в спину.

— Давай-ка скорее. Твой лимузин ждёт.

Спускаясь вниз по лестнице, я буквально спиной ощущала провожающие меня взгляды. Наверное, там все просто рты поразевали. Гордон так точно.

— Привет, — сказала я, подойдя к Гидеону. Больше я не могла издать ни звука. В лучах солнечного света его глаза казались ещё более глубокими, чем раньше.

— Привет, — он посмотрел на меня как-то чересчур внимательно. — Как спалось?

— Нормально, — я застегнула куртку на груди. — Школьная форма немножко маловата.

Гидеон усмехнулся. Затем он перевёл взгляд на лестницу.

— Это что, твои подружки там, наверху? Мне кажется, одна из них вот-вот сознание потеряет.

О боже.

— Это Синтия Дейл, — сказала я, даже не обернувшись. — У неё повышенный уровень эстрогена в крови. Если интересует, могу познакомить.

Гидеон улыбнулся ещё шире.

— Может, в другой раз. А сейчас — нам пора! У нас сегодня ещё много работы.

Он взял меня за руку (с лестницы раздался громкий визг) и провёл меня к лимузину.

— Я должна делать домашнее задание в 1956 году.

— Планы изменились, — Гидеон открыл передо мной заднюю дверцу (дружный писк с лестницы). — Мы проведаем твою пра-прабабушку. Она очень просила, чтобы явилась именно ты, — рука Гидеона легла мне на спину, он помог мне забраться в машину (повторный писк с лестницы).

Я уселась на заднее сидение. Напротив появилось уже знакомое кругленькое лицо.

— Привет, мистер Джордж.

— Гвендолин, моя смелая девочка, как ты сегодня? — мистер Джордж и его лысина сияли почти одинаково ярко.

— Э-хм, спасибо, хорошо, — я покраснела, подумав вдруг, какое, должно быть, жалкое впечатление я производила вчера вечером.

Хоть бы Гидеон обошёлся сегодня без своих колкостей.

Он вёл себя так, будто ничего не случилось.

— Что ты говорил о моей пра-прабабушке? — поспешно спросила я. — Что-то я не очень поняла.

— Да мы и сами не разобрались до конца, — вздохнул Гидеон.

Лимузин тронулся в путь. Я боролась с искушением поглядеть в заднее окошко на лица своих друзей.