Алла Матвеева - Досадный случай

Трактирные слуги деловито бегали по двору, не обращая на меня никакого внимания. Я поправил воротник-стойку, скрывающий ошейник, с наслаждением потянулся и покрутил головой, демонстрируя умеренное любопытство обычного путешественника, прибывшего в незнакомое место.

Забор высокий, но с этой стороны можно перелезть по штабелю дров. Ворота открыты. Отлично, через них и пойду — не стоит смущать воображение слуг неуместными акробатическими упражнениями. Да и неудобно в таком длинном плаще.

Я подхватил с козел один из дорожных сундучков с гербом Кайтега и прогулочным шагом двинулся в сторону ворот. Целительский амулет, оставшийся у моих похитителей в качестве трофея, легко перекроет стоимость прихваченного барахла.

Из пекарни на другой стороне улицы выскочила ладненькая светловолосая служанка с блюдом пирожков и побежала к трактиру. Хоть истинное зрение пока что и недоступно, но тут вывод очевиден. Раз трактирщик распродал всю заготовленную на сегодня еду и вынужден закупаться у посторонних, чтобы накормить постояльцев, значит, народу набилось действительно много и Селриху понадобится больше времени, чем обычно, чтобы договориться о ночлеге и ужине.

Кстати, об ужине. Я на ходу стянул из миски пирожок и улыбнулся девушке. Кайтег потом оплатит, не разорится. Да и глупо мелочиться после того, как я его сундуку «ноги приделал».

Служанка набрала воздуха для гневной тирады, но разглядела соболиный плащ и герб на камзоле и очаровательно улыбнулась в ответ. Хорошо быть титулованным дворянином! Был бы в своем плаще ученика мага, дождался бы только испуганного «ой!» и знака от сглаза в спину. Еще и сплетню оригинального содержания пустила бы, в которой непостижимо переплетались пирожки, невинные младенцы и сильномогучее волшебство. А лет через двадцать сплетня превратилась бы в полноценную местную легенду. Бр-р-р-р. Я прибавил шаг и запустил зубы в свою добычу. Ага, не подвел нюх, с грибами вытащил. Обожаю.

На околице древняя как мир бабка подозрительно оглядела меня с ног до головы и после некоторого раздумья осчастливила названием деревни. Кильшорха? Кильшорха… Что-то такое на карте было. Кажется, недалеко от границы между центральной и северной провинцией. Значит, теперь мне на северо-восток.

Не знаю, сильно ли бушевали оскорбленные в лучших чувствах заговорщики, но местные на ночь глядя в лес не полезли. По крайней мере (как же неудобно без магии), преследователей увидеть или услышать не удалось.

Едва не свернув шею на очередной колдобине, я убедился, что блуждать по незнакомой чаще без «ночного зрения» дело бесперспективное. Почти на ощупь нашел травку, призванную отбить мой запах, натер ею сапоги на случай, если завтра собак по следу пустят, и быстро вывернул на пустой проселок, ведущий в условно нужном направлении. Покалечиться впотьмах и здесь можно, но, по крайней мере, не заблужусь.

Хозяин злополучного постоялого двора, в котором находилась вторая точка всплеска, давно перешел от паники и заикания к обреченному спокойствию, но следствию это не помогло. И трактирщик, и прислуга, и постояльцы, и большинство жителей деревни очень смутно помнили тот вечер. Да, вроде что-то такое было — то ли плохо кому стало, то ли драка была, то ли еще что. Никаких более конкретных показаний добиться не удалось, и амулеты, снимающие магические блоки с памяти, оказались бессильны.

Родрих досадливо крутанул в пальцах бесполезный кулон. Может, ребятам на улице больше повезло? Хоть и два дня уже прошло, но энергетический след затереть труднее, чем память случайных свидетелей, а после телепортации маг должен был сиять, как факел в ночи. От трактирщика все равно ничего больше не добиться — вон, уже сидя спит.

— Хорошо, уважаемый Варс, на этом все. Да-да, можете идти.

— Еще не можете.

Тихо дремавший во время допроса Ларрех вылез вперед, нависая над тщедушным свидетелем. Трактирщик съежился на табурете, став еще меньше и тщедушнее, и исподлобья уставился на воина.

— Скажите, любезнейший, а карета с гербом «золотой пояс в червлени, обремененный двумя чернеными грифонами» тут не проезжала?

Варс, обрадованный тем, что сможет внятно ответить хоть на один вопрос, часто закивал.

— А как же, господин следователь, вчера и проезжала — уже почти ночью приехала, а сегодня на рассвете, незадолго до того, как вы пришли, отбыла. Совсем чуток вы разминулись.

Рыжий довольно оскалился.

— Ну что, догоним?

Ночь выдалась дивная — звездная, тихая, заполненная непрекращающейся возней ночных зверьков и резкими криками ночных птиц. И очень холодная. Единственным способом согреться было движение, поэтому к утру я прошел куда больше, чем можно ожидать от ночного путешествия без фонаря. Раздающийся на грани слышимости волчий вой тоже не располагал к неторопливым прогулкам, но настроил меня на философские мысли о человеческом бытии вообще и моем в частности. Вот почему я, пока был в деревне, хоть каким-то оружием не озаботился? Знал ведь, что магии нет, а хищники в лесу есть. Парадокс.

Накопленную за четыре дня энергию удалось основательно растрясти по ухабам — в сером утреннем свете я наконец смог разглядеть побочный результат своего забега: слой бурой дорожной грязи, равномерно покрывающий одежду. Тело под одеждой так же равномерно покрывал слой синяков. Прежде чем явиться перед людьми — все равно какими, — чиститься придется с ног до головы, иначе ни в один трактир и ни в одну лавку меня просто не пустят.

Найти родничок не составило труда: северные территории богаты прозрачными ледяными ключами и черными лесными озерами. Еще не успело как следует развиднеться, а я уже вышел к воде, ориентируясь на слух и тучи злобного рыжего комарья. И вся эта крылатая орава с радостным звоном ринулась ко мне. Магии на вас нет, упыри крылатые! Напившись студеной до ломоты в зубах воды и наскоро почистив одежду, я сбежал с поля боя. Стоянку, конечно, сделать все равно придется, но где-нибудь немного подальше.

Путешествовать без еды, ножа и огнива неудобно, но зато процесс обустройства стоянки сокращается совершенно чудесным образом. Отойдя на четыре перестрела от родника, я свернул в небольшой просвет между деревьями и кинул сундук под первый приглянувшийся куст, устроившись так, чтобы замечать неурочных путников раньше, чем они обнаружат меня. Надо уже наконец посмотреть, чем я у Кайтега поживился: может, я зря переживаю и все необходимое у меня есть. Тэ-э-экс. Рубашка, рубашка, брэ, запасные камзолы, серебряное зеркало с бритвой и кувшинчик жидкого мыла. Что, и все?! Разложенные на траве вещи поражали богатством отделки и абсолютной бесполезностью в данной ситуации. Надо же было из всего дорожного багажа прихватить именно сундук с нарядами! Нет, бритва пригодится, пока нормальным ножом не обзаведусь, у рубашек ткань хорошая, если что — на бинты пущу, но как-то… Не совсем то, на что я рассчитывал.