Надежда Кузьмина - Магиня для эмиссара

Было странно видеть, как крепкий, средних лет мужчина смущённо теребит усы.

— Кажется, я ей нравлюсь.

Ну, это не новость. Вспомнила случайно подсмотренную в прихожей сцену.

— Тир знает? — поинтересовался Рейн.

— Да что ты! — встопорщился Ленарт. — Я даже думал, не пора ли мне отправить свояченицу восвояси…

Я улыбнулась каламбуру.

— …но сейчас она нужна Тир. И по хозяйству, и для поддержки. Значит, дальше. Мариза тут чуть ли не дольше меня самого, с Агнессой — её дочкой — тоже всё понятно. Кстати, я обещал ей, как замуж соберётся, небольшое приданое. Вторая горничная в доме не живёт — приходит работать днём. И у неё двое детей, вряд ли она бы во что-то такое полезла. Садовник, правда, новый — он у нас всего полтора года. Но также кажется надёжным — рекомендации были отличными. С ним тоже ничего необычного, кроме жалоб, что красная тля буддлеи замучила.

Пока слушала этот монолог, в голову пришла мысль: ведь Винарта просто проверить! Поставить на видное место синюю жестянку, позвать парня в комнату и посмотреть на ауру, когда он увидит коробку. И когда Ленарт, которому Рейн ещё раз повторил наказ не пускать никого к Тирисии и не трогать пока Винарта, ушёл — озвучила идею.

— Не пойдёт, — покачал головой Рейн. — Винарт в курсе всех дел в доме. И, если ни при чём, наверняка захочет отнести жестянку Маризе. После чего преступник, кем бы он ни был, услышит и о нашей находке, и о том, что мы знаем — Тир отравлена мышьяком.

Ну вот. А с первого взгляда мысль казалась такой разумной…

— Жаль, что у нас нет ларца святой Яниры… — вздохнула я.

Рейн с интересом посмотрел на меня.

— А если сделать так…

Ну и ну! Мой муж — настоящий авантюрист! Только я не уверена, что справлюсь.

Когда Брайт, которого Рейн отправил на поиски ларца, сошедшего бы по виду за известный храмовый артефакт, закрыл за собой дверь, Холт поднялся со своего места. Лицо было непроницаемым, но я уже заметила, что когда муж похлопывает ладонью правой руки по бедру, значит, что-то задумал.

Уставился на меня.

Не знаю, что у него там за тараканы в голове, но мне надо дописать учителю. Отправлю — однозначно почувствую себя спокойнее.

Рейн действительно оказался за моей спиной.

— Подожди, — подняла я указательный палец. — Надо закончить письмо.

— Ньеру Расселу?

— Да, прошу его взять Соль, если со мной что-то случится.

— Почему его?

Обернулась и серьёзно посмотрела мужу в лицо:

— Потому что он — маг, а ты — сыщик. Как думаешь, с кем лучше и безопаснее расти девочке, наделённой магическим даром?

— Ясно. А почему ты вообще об этом думаешь? Тебе продолжают сниться те сны?

Я, прикусив губу, молча кивнула. Тема была больной, и обсуждать её не хотелось.

— Сита! Как часто?

— Каждую ночь.

— А чем они сейчас заканчиваются?

— Я умираю, — криво улыбнулась. — Только я уже научилась делать это тихо, не пугая ларру и Соль.

— Ох, Сита… Дописывай и поговорим. И позволь мне спать рядом? Я не хочу, чтобы ты была одна.

Я покачала головой. Ни к чему такое.

— Не отказывайся. Разрешишь — обещаю, объясню, почему не хочу разводиться.

Интересно как… Передумал играть в тайны королевского Двора? Воспользоваться его слабостью или вспомнить про пресловутое кошачье любопытство?

— Ньера, вы ёрзаете, — улыбнулся за спиной Рейн. — Соглашайся. Буду храпеть — выгонишь.

Ну и что с таким делать?

Перед ужином Холт вошёл в мою комнату с коричневым конвертом в руках.

— Хочешь узнать, что это?

Мы с ларрой, оторвавшись от лежавшей между нами Соль, уставились на Рейна.

— Что?

— Подтверждение ума и чутья твоего мужа, — улыбнулся Рейн, присаживаясь к нам на край кровати. И тоже потянулся к Соль.

— Ты руки мыл? — забеспокоилась я.

— На, читай. Сейчас помою ещё раз.

Открыла распечатанный конверт.

Высылаем Вам по Вашему требованию копию свидетельства о смерти ньера Падерика лен Бурани и показания врача, его лечившего…

Гм-м, знать бы ещё, кто такой этот Падерик и зачем он нам сдался? Отложив сопроводительное письмо, взяла лист бумаги, исписанный кривыми каракулями. Точно, та пара кудесников из порта училась в медицинской семинарии! Но после знакомства с их талантами я легко разобрала «острое отравление», «кровавая рвота», «остановка дыхания».

Вернувшийся Холт снова присел рядом.

— Поняла? — и протянул палец немедленно зажавшей его в кулачке дочке. Улыбнулся: — Ух ты, сильная какая!

Я кивнула — поняла. Только все равно картина не складывается. Зачем Анарде, старый муж которой умер при подозрительно схожих обстоятельствах, травить ньера Ленарта? Мстила за то, что тот её отверг? Да не похоже. Судя по тому, что я видела за столом во время обеда, когда Анарда успешно замещала ещё не вставшую с кровати больную сестру, отношения между хозяином дома и свояченицей были самыми радужными.

А может, это вообще кто-то третий? Например, тот же Сириньи, который решил добавить к приданому невесты отцовское наследство. И подкупил кого-то в доме. Садовника, например. Или обольстил Агнессу.

Или кто-то из конкурентов ньера Ленарта… Тогда вообще искать будем век.

— Брайт раздобыл похожую шкатулку. После ужина и начнём. Задачу поняла? Как увидишь всплески в ауре — греешь крышку, да посильнее.

Угу. И завтра вся семья будет ходить с обожжёнными руками, поминая тихим добрым словом Яниру и меня. Потому что мало ли отчего оно там всплеснёт…

— Я постараюсь не задавать лишних вопросов, — хитро прищурился на меня Рейн. — И сяду рядом. Аур я не вижу, а вот враньё засекаю неплохо. Так что справимся.

Хотела бы я в это верить, как он.

Сегодня Тир впервые встала, чтобы спуститься к ужину. И сейчас слабо улыбалась, сидя рядом с мужем и отправляя маленькими ложечками в рот пюре. Остальная семья с энтузиазмом оприходовала бараний окорок с чесноком. Приготовлено было и вправду замечательно. Распоряжалась за столом Анарда, занимавшая место по другую сторону от хозяина.

После того, как все оценили десерт — вафельные рожки с земляничным кремом, — то есть ужин подошёл к концу, ньер Ленарт поднял ладонь. Все — Тирисия и Анарда, Элина и Сания, Винарт и Брайт, мы с Рейном — уставились на главу дома, ожидая, что тот скажет.

Ньер Ленарт тяжело вздохнул, нахмурился, обвёл глазами лица сидящих за столом:

— Даже не знаю, как о таком говорить-то… — покачал головой. — Все вы знаете, что четыре дня назад мои жена и свояченица заболели, поев салата с осьминогами. Ну так вот, стало известно, что это — не случайность. Отравить хотели меня, но сильнее всех пострадала Тир. И сделал это кто-то из домашних — ни у кого другого не было возможности подсыпать в салат яд.

Слово «яд» разорвалось пушечным ядром в пороховом погребе. Все заговорили разом: