Роман Терехов - Авантюрист

Еще не успели волонтеры погрузить покупки на повозки, как подтянулась делегация граничар с аналогичной целью. Что бы там Руслан ни говорил про препоны, но смертельный товар пользовался ажиотажным спросом.

В обмен на службу по охране границы здешние казаки, как и в моем мире, освобождались от налогов и трудовых повинностей, но снабжать из казны огнестрельным оружием их никто и не думал. Теперь господа пограничники спешили воспользоваться удобной возможностью усилить собственную огневую мощь да прикупить «на вырост» для сыновей, коим скоро настанет пора «входить в службу». От меня не укрылось, что количество пистолетов и богатство их отделки определяли статус владельца. Граничарский старшина по фамилии Недоруб, к примеру, гордо нес два шикарных пистолета за многослойным алым кушаком, и еще два двуствольных покоились в «ольстрах», свисавших по бокам. Это помимо неизменного длинноствольного ружья, сабли и кинжала. Сразу видно, серьезные ребята — за покупками, как на войну.

Василий Недоруб, одетый в парадный кафтан мужик из породы «поперек себя шире», подбоченился, поприветствовал честной народ и представился. Дождавшись ответного слова с моей стороны, изложил очевидную цель визита граничарской делегации.

— Вот что, старшина, — честно предупредил я, вытирая руки ветошью. — Скорострельные винтовки и штуцеры не продам. И не проси. А остальное — вот! Смотрите, чем богаты, выбирайте.

— Немецкие «ягеры» почем отдашь? — поинтересовался главный граничар. Судя по прямому вопросу, он отлично разбирался в ценах, знал, чего хотел, и не рассчитывал на халяву.

— Эти егерские штуцера превосходной работы в отличном состоянии? Да с запасным гамионом и с сумкой-пульницей каждое? Только для тебя по два с половиной империала за комплект.

Да-да, для Драгомирова, как для крупного покупателя, действовала оптовая цена, а для граничар уже розничная. Если перековываться в «нового русинского», то по всем правилам науки экономики.

— Вижу, братство вольных ты не чтишь и гнева Асеня не боишься! — сверкнул глазами и потряс кудрями шкафообразный Василий, разве что за рукоятки своих произведений искусства не схватился.

— Ты, старшина, в моей шкуре бывал не раз и понять меня должен. Я не на свой карман торгую. О людях, что жизнями и здоровьем своим эти железки оплатили, думаю. Много моих солдат побили с этих вот штуцеров вчера, а позиция у нас была крепкая. Так что оружие доброе, не сомневайся, и цена правильная.

Выслушав мою оправдательно-рекламную речь, Недоруб повел торг за оставшиеся два десятка егерских винтовок «для общества». Остальные вольные обступили кучки пистолетов и нестандартного стволья, выбирая, обсуждая, прицениваясь. Буян, Влас и Никодим активно включились работу с придирчивыми и прижимистыми покупателями.

Да, с денежным обращением в этих местах просто беда. Ни тебе чеков, ни кредиток, ни черных кейсов с наличкой. Хотя вру, сундук, набитый монетами всех возможных и невозможных видов, имеется, но, похоже, у меня одного. За двадцать «ягеров» и дюжину драгунских пистолетов Недоруб расплатился товаром — сырьем для магических камней в полусотню килограммов и увесистым кожаным мешком с разной гамионной мелочовкой. Озвучив свое предложение, граничарский старшина попытался меня жестко «продавить» в магическом плане. Подселенец вовремя просигналил — рука с укрытым в рукаве браслетом махнула перед моим лицом, характерным жестом стряхнув чужую волю. Легкость и непосредственность, с которой пошли прахом его чары, старшину впечатлила и насторожила. Я улыбнулся и согласился принять оплату бартером, хотя Ральф честно меня предупредил, что деяние наше насквозь незаконное. Частное лицо может на свой страх и риск добывать стратегическое сырье с единственной целью — для продажи имперским скупщикам по строго фиксированной цене. А свободный оборот джамьи жестоко карается.

Тем не менее мой подселенец обеими руками голосовал за предложение граничара. Ральф уже видел себя воплощенным в Асене, а сила божественных деревьев в немалой степени базируется на гамионном песке, который в качестве жертвы приносят последователи культа. Ученый не собирался вести «растительную» жизнь, надеялся продолжать изыскания по своему профилю. У Каменной Длани мы захватили больше двадцати килограммов джамьи, а с сегодняшним прибытком хватит и магу «живой мавзолей» обустроить, и для моих тренировок в «гамионостроении» запас останется. Второй его аргумент звучал так: если выходить на рынок с «серыми» гамионами, то сразу с большой партией. Я же предложил: прежде чем открывать торговлю нелегальщиной, следует обеспечить верных людей более мощными и емкими оружейными и защитными камнями силы. Тем более что прибыток наш общий, а не мой личный.

Вот так буква имперского закона по обоюдному согласию сторон очутилась в тотальном игноре. Старшина граничарской роты получил оружие, а я разжился ценным сырьем и мешком камешков, среди которых уже почуял немало «кровавых». Замаячил шанс повторить выгодную сделку в тумане.

Ударили по рукам. Хватка у Василия оказалась терминатору на зависть — едва не вскрикнул, угодив в тиски. А ведь среди офисного люда не чувствовал себя слабачком. Не раз попадались товарищи, утверждавшие свое превосходство «стальным пожатием», — всегда выходил достойно из подобных положений. Но не в этот раз: протянул граничару мужскую пятерню, а по факту — пучок вареных сосисок. Проглотив обиду, вкрадчиво полюбопытствовал:

— Ты, Василий, дважды со мной пошутил. Может, мне отплатить тебе той же монетой? Вот достану любой камешек из этого мешочка…

Старшина предусмотрительно отступил на шаг. Ага, значит, дело и впрямь нечисто.

— …и увижу всех людей, чьи руки его касались. Их имена, мысли…

Лицо граничара сделалось серьезным до крайности, а ладони откровенно легли на оружие.

Повисла тяжелая пауза. Покупатели подобрались к своему начальнику, мои тоже держали нос по ветру. Буян просигналил подчиненным, и те ненавязчиво взяли беспокойных гостей в кольцо. Оружием никто не размахивал, дабы не обострять ситуацию.

— Так, всем стоять и дышать ровно! Уважаемый! Ты пошутил, я тоже пошутил. Отойдем в сторонку.

Да я крут! Вызвал местного уголовного авторитета на приватную беседу легко и непринужденно. Теперь главное — образовавшийся в голове план правильно разыграть, иначе верхушку «вольной роты» со всеми, кто под руку попадется, на ленточки для бескозырок порежут. Или как тут у аборигенов принято?

— Плохая вышла шутка, — процедил сквозь зубы разозленный граничар, когда мы оказались у скалы. Волчий взгляд угольно-черных глаз обжигал.

Сердце мое колотилось как сумасшедшее, нервы напряглись сильнее, чем недавно на мосту между мирами, но мой голос был спокоен: