Роман Терехов - Авантюрист

На этом пришла пора огорчить военный народ. В профилактических целях.

— Итак, господа и товарищи мои боевые, волю княжны мы не выполнили.

По обозначенной группе лиц прошла волна недоумения под тихий ропот.

— Пока не выполнили. Да, отбили своих. Но до рощи не дошли. И не дойдем, если не бросим обоз.

Все прекрасно понимали, что громоздкий и медленный обоз делал колонну уязвимой для нападения и задерживал нас, что грозило поставить отряд по прибытии в ущелье Рока между молотом и наковальней. В том, что стратегический проход враг уже закрыл, сомневаться не приходилось. Тем не менее подчиненные переглядывались между собой, пожимали плечами, скребли затылки и многозначительно вздыхали.

В попытке понять, что виной такому неадекватному поведению — глупая жадность или безрассудная ответственность за казенное имущество, воззвал к Ральфу. Но безуспешно.

Вместо козыря предъявил планшет с картой. «Советники» потыкали в диво дивное пальцами и чуть более вдумчиво почесали затылки. Про само болото слышали все, причем только ужастики, о полноценном же пути через топь никто не подозревал. Что неудивительно. Но если прикинуть специфику местной торговли, наличие неуправляемых банд и засадоопасную ситуацию у Столпов, то альтернативный и потайной маршрут просто обязан иметь место. Гать выглядела более приемлемым маршрутом, и понимание этого факта членами совета я физически ощущал. Но бросать добро им не хотелось категорически.

— Итак, будем исходить из того, что оружие, аш и гамионы возят вьючные куланы контрабандистов. Наши, следовательно, тоже пройдут. Весь путь до ущелья Рока через болото займет, по прикидкам, около двух суток. Значит, продовольствия надо брать на трое суток.

— А как до рощи идти? — спросил Никодим. — Еще на три дня надо брать.

— Твоя правда… — признал я. — Тем не менее повозки и все лишнее придется бросить. Берем только продукты, оружие и самое ценное. Куланов не перегружать, иначе не пройдем…

«Советники» недовольно загудели. Призвали Фому, ссылаясь на необходимость в транспортировке раненых. А где одна повозка, там и десять… Ага, щас! С вероятностью в сто процентов у Столпов нас ожидает засада. Тащить, надрываясь, добычу врагу — преступный идиотизм. Так и заявил.

Обратил внимание, что наше собрание привлекло внимание большинства рядовых, закончивших прием пищи и по недогляду командиров не имеющих срочных дел.

Нелепую игру в демократию пришлось резко прекратить. Решение я принял, и последовавший доклад лекаря повлиять на него уже не мог. Раненых не бросим, заверил собравшихся, кого-то понесут обозные ратаи на носилках, кого-то посадим на куланов. Буяну и Прохору поручил озадачить бездельников, греющих уши, а сам выслушал Фому.

Слегка волнуясь, доктор Немчинов изложил ситуацию с небоеспособными стрелками, которых числилось двенадцать человек. Уверенно пообещал вернуть в строй от трех до пяти солдат в течение двух суток. Прогноз по многочисленным легким ранениям у бойцов также оказался благоприятным. Особо поблагодарил меня за большой гамион, отданный на болоте, и пентахилер. Для ухода за ранеными он попросил выделить еще одного солдата — Василия по кличке Гусляр. Очевидно, речь шла о том солдате, что помогал Фоме до прихода колонны на постой.

— Чей боец? — обратился я к «отцам-командирам». Медбрат Харитон в помощниках — это хорошо, но раз сам княжеский лекарь предлагает натаскать в медицине еще одного человека — грех препятствовать.

Молчун отозвался, что собирался Василия «позвать в разведчики», формировать свое капральство он уже почти закончил.

— Это необходимо, господин Романов! — поднял указательный палец в патетическом жесте Немчинов, напрасно ожидая от меня жалостных песен про нехватку бойцов. — У Василия талант.

— Дык, получается у парня с ранами. Бабка у него, говорил, кровь словами затворяла. И по-людски это, — пригладил макушку своей кучерявой шевелюры Молчун. — Пускай помогает. Мыслю, будет через это польза отряду.

— Добро, — подтвердил я решение. — Но в бою его место в строю, а не в обозе. Достаточно Харитона. Вы, господин Немчинов, не стесняйтесь привлекать для грубой работы обозных.

— Милостью Асеня в помощи никто из возниц не отказывает, а многих и просить не надо. Благодарю, — кротко и благостно ответил Фома.

Затем лекарь затронул тему предстоящих похорон умерших от ран солдат, точнее кремации по принятому у русинов обычаю. И вновь от меня требовалось сказать свое слово.

— Пусть обозники готовят костер. Как положено, попрощаемся с братьями, — распорядился я и поинтересовался, как поступили с погибшими у Длани.

Молчун рассказал, что тела всех павших в бою и замученных до смерти стрелков сложили на две телеги прямо в освободившемся дворе разрушенной крепости. Снизу подложили вязанки хвороста, запасенные офицерскими слугами, деревянные части телег, пустых ящиков и древкового оружия. Набитые с разных сторон пучки соломы полили из трофейных ламп и масленок — погребальный костер занялся быстро.

Настало время подвести итоги совета и раздать всем собравшимся ценные указания.

— Раненые и княжна. Оружие, боеприпасы, продовольствие. Трофейные гамионы и казна. Имущество, остро необходимое отряду в обозримом будущем, — расставил я приоритеты. — Все, без чего можно обойтись в бою и тем более на отдыхе, является балластом и подлежит уничтожению. И еще, господа и товарищи, сами осознайте и стрелкам скажите, что это не бегство и не отступление. Нам предстоит сложный маневр и тяжелый бой.

Выговорившись, замолк и обвел взглядом лица, цепляясь за любое проявление сомнений. Никодим звучно высморкался, не иначе от волнения. Кряхтение подчиненных, начавшееся после решения бросить повозки, перешло в покашливание, печальные вздохи в надсадные охи.

Избавляться от лишнего добра, повышая боеспособность и обеспечение личного состава всем необходимым, поручил Буяну, Прохору и Никодиму, подкрепив их Фомой на случай обнаружения лекарств, а также в качестве незаинтересованной стороны.

Вновь взял слово лекарь и поведал, что ноги у половины солдат в отвратительном состоянии, отчего скорость предстоящего марша под вопросом.

— У вас же есть мазь. — Целебные свойства пахучей субстанции, предложенной Харитоном, я уже ощутил на своих ожогах, ранах и потертостях. — Кому не достанется годной обуви — выдать ткань на портянки и обмотки. Все.

Немчинов понимающе кивнул. Насупленные члены военного совета вновь переглянулись. Все равно по-моему будет, братцы!

— У нас два с половиной — три часа светлого времени. Молчун, слушай приказ. Через полчаса выдвигаешься со своими к болоту и ищешь гать. Обнаружишь — выставь дозоры, разведай проход на пару километров и отправь к нам навстречу проводника. Но сначала получи у Прохора и Никодима все необходимое, как мы с тобой проговаривали. Исполняй.