Андрей Погудин - Мастера иллюзий

Артем тряхнул головой. Он ведь прошел дорогой мертвых! Но значит ли это, что теперь он умер? Вроде бы нет, мертвые не потеют. Любимов хмыкнул и поднял голову.

– Ты не похож на тех, кто прежде приходил ко мне, – проговорил Анубис, чуть клацая зубастой пастью. – В моих владениях живущий – редкий гость.

– Это испытание, – только и смог вымолвить Артем.

– Испытание? Ах да. Я помню странных смертных, тревожащих мой сон. Они хотели послужить мне там, под жарким солнцем, не понимая важности покоя. С такой же целью ты пришел ко мне сейчас?

– Я не хотел тревожить вас, – ответил Артем, неосознанно попав в такт речи божества. – Мой учитель сказал, что у меня есть способности, которые помогут предотвратить гибель мира, и чтобы их развить, я должен пройти дорогой мертвых.

– Мудр твой учитель, – рыкнул Анубис, разглядывая Любимова. – И вижу я в тебе задатки скульптора материй. Но стоит ли спасать твой бренный мир? Не лучше ли ему упокоится?

– Всему своё время, – набравшись смелости, ответил Артем.

– Достойный ученик, – кивнул великан и вновь устроился на троне. – Ты прав, не нужно суеты. В конце концов, всё сущее придет ко мне, кто рано, а кто поздно. Но ты уже пришел загодя срока, стараясь мудрость древнюю найти. Чему-то научился, но и только, как возвернуться думаешь теперь?

Артем развел руками. Волчий нос сморщился, из пасти выдвинулись клыки, и послышалось громкое хмыканье – дуал понял, что бог мертвых смеется.

– Вот так всегда, странна природа человека. Чтоб истину постичь, готовы к смерти прикоснуться, а что потом, как применить священный дар? Кому он будет нужен средь могил? Но всё равно, меня ты позабавил. Я, Открывающий пути, могу дорогу к солнцу показать. Или уже не хочешь ты некрополь мой покинуть? Века мы проведем в беседах о былом? – волчья морда вновь задергалась от странного смеха.

– Спасибо, о, Анубис, за подаренную мудрость, – как можно вежливее сказал Артем. – Вы правы, мои знания здесь бесполезны, мне нужно вернуться в свой мир. Что прикажете сделать для этого?

Черный великан прекратил смеяться и замер на троне. Прошла долгая минута, прежде чем волчья пасть вновь отворилась, сверкнув клыками метровой длины.

– Деяния набожного Балдура обещают мне пополнение паствы и без того немалой. Предвижу, что дела твои когда-то мне больше пользы принесут. Я отпущу тебя, прошедший испытанье, но попрошу лишь об услуге об одной. Когда прибудет к тебе вестник мой, уважь его-меня и выполни желанье.

– Сделаю всё, что в моих силах, – пообещал Артем.

– Не бойся, хватит их, я принимаю клятву от тебя, – Анубис указал в открывшийся проход. – ВСТАНЬ И ИДИ!

Поднявшись с пола, Артем поклонился и на негнущихся ногах направился к темной арке, где мерцал слабый огонек. На этот раз из темноты не выскакивали черные щупальца, никто не жаждал подвергнуть дуала новым испытаниям, досаждала лишь паутина – этим тоннелем давно никто не пользовался в отличие от предыдущего. Поднявшись по выщербленным камням пола, Артем нисколько не удивился лампочке над массивной дверью, лицезрения живого божества на время отбило всё любопытство. Дуал повернул ручку и зажмурился – после мрака подземелий солнечный свет выжигал глаза. Смахнув горячие слезы, юноша осмотрелся. Он стоял на широкой террасе, окаймляющей пирамиду; внизу лениво обмахивались широкими листьями пальмы оазиса, а вдаль до самого горизонта простирались оранжевые барханы пустыни.

Отражение Сандор. Египет. Окрестности Каира.

Саид Хальми туристов не любил. Да, у них водились деньги и по своей глупости некоторые из этого сброда готовы были платить за простой кирпич по тридцать долларов – только скажи, что этот камень вынут из пирамиды Хеопса. Им было невдомек, что кусок песчаника состарил зубилом дядя Саида, а будь всё взаправду, в Египте давно не осталось бы ни одной пирамиды. Однако таких наивных становилось с каждым годом всё меньше.

Другие, считавшие себя самыми умными, норовили улизнуть от гида и собственноручно отколоть от всенародного достояния кусочек на память. За несколько лет такие вандалы умудрились сделать то, что не удалось стихиям за века – от некогда величественных сооружений остались лишь обглоданные остовы. Только тогда правительство САГ наконец-то спохватилось и выставило вокруг пирамид караул. Саиду не повезло, невинная затея с дядей и камнями вскоре стала известна начальству – будь проклят тот подозрительный япошка! – и немолодого уже полицейского отправили охранять одну из отдаленных гробниц.

Тут даже не было ненавистных туристов! Два-три заблудившихся дикаря не в счёт – вылезут из джипа, сфотографируются на фоне пирамиды и поминай, как звали. Хорошо если подкинут охране пару долларов, чтобы не маячили в кадре, но разве это доходы? Скука смертная. Только и остаётся, что дни напролет резаться с напарником в кости и молить Аллаха хоть о каком-нибудь развлечении, способном перечеркнуть череду унылых, похожих друг на друга как песчинки дней…

Этого парня Саид сначала принял за кого-то из местных, одет тот был по-простому – платок, галабея. Вот только что аборигену делать на пирамиде? До Каира почти сто километров, не на экскурсию же он приехал?! Местных тошнит уже от всех этих достопримечательностей.

– Эй, парень! – крикнул Саид и пошел к пирамиде. – Ты чего туда залез?

Тот повернулся, и Хальми понял, что парень никакой не местный – на араба он походил так же, как бабушка Саида на королеву Великобритании.

– Вы что, говорите по-русски?

Саида вопрос поставил в тупик. Конечно, как всякий уважающий себя араб, тем более занимавшийся торговлей, Хальми знал несколько фраз на русском, но чтобы свободно разговаривать?

– С чего ты взял? Мне хватает и арабского! Слезай оттуда сейчас же, я охраняю эту пирамиду и не позволю бродить по ней всяким туристам!

«По крайней мере, бесплатно», – добавил про себя Саид. Парень пожал плечами и начал спускаться по выщербленным камням. Подошел напарник Хальми. Уже вдвоем они наблюдали за спуском русского – в этом не было никаких сомнений – туриста и гадали: упадет или нет? Турист не упал.

Позже Саид не раз спрашивал себя: что же с ними произошло? Почему два бывалых полицейских застыли безвольными мумиями, стоило только парню приблизиться? Ведь не было в нём ничего страшного, кроме разве что клочьев паутины, свисавших с одежды. Что-то опасное вроде бы сквозило в глазах юноши, но он их постоянно щурил и разглядеть точно Хальми ничего не мог. Лишь некоторое время спустя, когда Саид участвовал в подавлении беспорядков, устроенных фанатиками Христианского пути, он понял причину недавнего страха – от парня так ощутимо веяло смертью, что гибелью грозила даже мысль встать на пути этого существа. Неминуемая расплата за непослушание читалась в движении рук, в том, как этот человек ставил ноги и даже выдыхал воздух.