Кирилл Быстров - Я - Гений. Заражение

– Что ты чувствовал в тот момент?

– В смысле? – не понял Гордон.

– Эмоции, чувства. Что ты чувствовал?

– Я... Испугался, наверное.

Боули повернулся к Датсону:

– Я надеюсь, теперь у вас нет сомнений, что это была случайность?

– Случайность? Тайбер, да ты видел фероса? Он располосован как по линеечке. Ты когда-нибудь пробовал плести магию, через разрез на ладони? Это невозможно без долгой практики. А что ты скажешь про силу вторичной волны? Да зверюгу швырнуло на пятнадцать метров! И это ещё не всё, он каменное ограждение пробил! Представь, сколько энергии было вложено в плетение? Мне бы понадобилась четверть магического потенциала, чтобы исполнить подобное. А у мальчишки тринадцати лет такого объёма энергии по определению быть не может.

– Датсон, вы без сомненья правы, но я не вижу смысла обвинять парня невесть в чём, – поморщился Боули. – Лично для меня его невиновность не вызывает сомнения. У кого он мог обучаться тёмной магии, если он за всю жизнь покидал приют, лишь несколько раз? Может быть у Лили? Или у других ребят? Извините, Датсон, но лично мне ситуация вполне понятна.

– Тогда, может быть, мне объясните? – наконец подал голос Гордон. Он был слегка раздражён тем, что о нём говорили так, будто его здесь нет. – Потому что мне вообще ничего не понятно.

Мужчины переглянулись и Боули заговорил:

– Мы держали курс на Хайрим, должны были прибыть туда к вечеру. Но, пролетая неподалёку от маяка, почувствовали... неприятное ощущение. Его почувствовал весь экипаж. Это был пронизывающий до костей холод. Такое ощущение возникает, когда кто-то рядом использует тёмную магию. Разумеется, мы прибыли на место, чтобы во всём разобраться. Ну а дальше ты и сам видел.

Боули поскрёб пальцами свои бакенбарды и, заметив на себе взгляд мальчика, видимо понял, что сказал не всё. Призадумался и продолжил:

– Что касается произошедшего на крыше, это можно объяснить. Маги пользуются определёнными жестами и эмоциями, чтобы плести магию. Видимо ты совершил некоторые движения в определённой последовательности, и неосознанно сплёл магическое плетение. Но что более важно ты использовал тёмную эмоцию: страх. Поэтому плетение и получилось тёмным. Маги никогда не используют страх и другие негативные эмоции при плетении магии.

У Гордона закружилась голова, от избытка информации. Ему всё больше и больше казалось, что его всё-таки разыгрывают. Тем более в объяснениях Боули, он увидел ма-а-аленькую нестыковку.

– Простите, но ведь раньше я тоже двигался, и злился, и радовался. Но раньше ничего не происходило, почему всё случилось именно сейчас?

– Порез на твоей ладони, – пояснил Боули.

Гордон взглянул на свою руку, и увидел ещё одну белую полоску шрама. Признаться, про эту рану он совсем забыл.

– Ты высвободил созданную тобой энергию через порез, – продолжил Боули – Маги делаю это через проводник. Поверь, это намного удобнее и приятнее.

Боули позволил себе улыбнуться и, отдёрнув рукав, продемонстрировал Гордону свой проводник. Это было приспособление от кисти до локтя длиной, состоящее из хитросплетения пластин, трубок, переходников, ремешков и застёжек. На внутренней стороне руки был расположен механизм блокировки: рычаг, столь же длинный, как и сам проводник. Рычаг сейчас находился возле запястья и проводник был в неактивном состоянии.

– Но как это возможно? Я ведь не маг. Я просто не могу им быть.

Тайбер молча, вытащил из поясной сумки какой-то штырь, по виду очень острый на конце. Подойдя к Гордону, он без церемоний ткнул штырём ему в руку, проколов кожу. Ойкнув и взглянув на руку, мальчик с удивлением обнаружил, что рука цела, и боль моментально исчезла. Тем не менее, на кончике штыря можно было увидеть капельку крови. Его крови. С задумчивым выражением на лице Боули опустил штырь себе на язык. Причмокнул.

– Ты маг, Гордон. Хотя у тебя очень малый объём аумы.

На непонимающий взгляд Гордона, Боули пояснил:

– Магической энергии. Сказать честно я удивлён, как тебе удалось сделать то, что ты сделал. – Боули протянул штырь Датсону. – Взгляните!

Датсон посмотрел кончик штыря на просвет, и сокрушённо покачав головой, пробормотал "Не понимаю...".

– И всё же, первого сентября я жду тебя в Белом Омуте. Это место, где способных детей обучают искусству магии, - сказал Боули.

– Тайбер! – воскликнул Датсон, возмущённо потрясая штырём. – Это глупо, с таким-то объёмом аумы как у него! И вообще его поймали на тёмной магии, за такое сразу из школы отчисляют с пожизненной конфискацией проводника.

– Объём аумы можно увеличить тренировками. А что касается тёмной магии... Отчислить мы его не можем, потому что он ещё не числится в учениках. Проводник забрать мы тоже не можем, потому что проводника у него нет.

Датсон открыл было рот, чтобы возразить, но видимо понял, что спорить бесполезно. В напряжённом молчании Боули подошёл к двери, ведущей в коридор, и остановился.

– Есть что-то чужеродное в твоей крови, – задумчиво пробормотал Боули и, обернувшись, цепким взглядом осмотрел Эли, которая тут же съежилась.

Признаться, Гордон только сейчас вспомнил про её присутствие, так тихо она себя вела всё это время. Порывшись в сумке, Боули извлёк на свет ещё один штырь.

– Позвольте вашу ручку, юная леди, – улыбнулся Боули, в галантном поклоне. – Не нужно бояться, больно будет лишь мгновение, а раны и вовсе не останется.

Она робко протянула руку. Тайбер, взяв её ладонь, задумчиво погладил свежий, но уже заживший благодаря Датсону шрам.

– Интересно, – загадочно прошептал Тайбер, и ткнул штырём в палец.

Он направился к двери, мимоходом зажимая штырь во рту. Уже выйдя за дверь, он всё же обернулся и, указав штырём сначала на Гордона, а потом на Эли произнёс:

– Жду вас обоих.

Датсон проводил взглядом Боули, и задержался в комнате лишь для того, чтобы сказать Гордону:

– Первого сентября за вами прибудут, но не обольщайся. С таким объёмом аумы как у тебя, я бы хорошенько подумал, прежде чем соглашаться.

Лили велела подождать её, и вышла вслед за Датсоном, закрыв за собой дверь. Эли и Гордон посмотрели друг на друга удивлёнными глазами.

– Мы маги? – скептическим тоном переспросила Эли.

– Я и сам ничего не понимаю, но на шутку не похоже. – Гордон ещё раз провёл ладонью по шрамам на плече. – Сколько я проспал?

– Почти целый день, – и, правильно истолковав недоумение Гордона, пояснила: – Это Датсон вылечил. И мою руку тоже.

– Как?

– Магией, надо полагать. Мой порез он за минуту вылечил, а над тобой около часа протанцевал, – улыбнулась Эли.

– Протанцевал? – не понял Гордон.

– Ну, он так магию плёл. Он двигался, ноги переставлял, руками взмахивал, какие-то жесты ладонями показывал. Больше ладонями. А ещё вспышки были, то голубые, то белые.