Катарина Керр - Дни знамений

– Думаю, тебе лучше уехать, серебряный кинжал. Я не хочу быть негостеприимным по отношению к человеку, который мне ничего плохого не сделал, но стоит только распространиться слухам о происшествии…

– Я понимаю, государь, – прохрипел Родри.

– Тебе не следует разговаривать, – Друммик повернулся к Ираэну. – У вас есть приличные лошади?

– Да, ваша милость. Родри потерял коня в битве, но лорд Эрдир дал ему другого.

– Хорошо, тогда оседлайте их и выезжайте, – он обернулся, взглянув на труп. – Я собираюсь сжечь эту тварь. Если его увидит простой народ или кто-то услышит об этом событии, только боги знают, что последует. И тогда вам туго придется.

– Ваша милость, но это несправедливо. Родри – не преступник, а жертва!

– Попридержи язык! – Родри удалось немного повысить голос. – Слушайся князя. Он прав.

Ираэн нашел коней, оседлал их, нагрузил и повел за павильон, где Родри дожидался его, все еще в окружении стражи. Ираэн понял, что теперь они не его защищают, а остальных от него, как будто сверхъестественное было чумой и могло передаться населению. Юношу мучила несправедливость происходящего, но он не желал гнить в княжеской темнице, а потому хранил молчание.

Зато вот о погоне они могли теперь не беспокоиться. Ираэн сомневался, чтоб трое друзей Гвара вздумали отправиться за ними, а так как Барсучье Рыло погиб, Родри мог не опасаться нападения со стороны этих существ, кем бы они ни были.

Однако, чем больше Ираэн думал о них, тем менее он был уверен, что вероятно, что нет. Все его представления о мире разбились вдребезги, как бьется глиняная кружка, упав на каменный пол. Спокойствие и ученость отцовского двора, где всегда привечали бардов и философов, казались теперь более далекими и удивительными. Иной мир…

Когда друзья выехали из крепости, юноша понял, что ему нечего сказать. Он мог только дивиться, что его заставило покинуть Священный город.

Солнце уже клонилось к закату; на своем пути оно поймало несколько перистых облачков и окрасило их в золотой, предвещая дождь дня через два. В нескольких милях от крепости они достигли перевала. Внизу друзья увидели незамеченный ранее перекресток. Одна дорога шла почти точно с востока за запад, другая тянулась на север.

На перекрестке их ждал всадник, высокий светловолосый человек верхом на белом коне с рыжими ушами.

– Несомненно, это Эвандар, – прошептал Родри. – А я говорить не могу! – он попытался рассмеяться, но из его горла вырвался только скрежет, болезненно отозвавшийся в душе Ираэна.

– Тогда лучше молчи. Я сам постараюсь с ним сторговаться.

Пока они спускались, Эвандар ждал, сидя в седле, и приветливо улыбался. Но как только они приблизились, глаза его сузились.

– Что с твоей шеей? – резко спросил он Родри.

– Что-то пыталось его задушить, – отозвался Ираэн. – Исчадие мрака с барсучьей головой и когтями. Родри убил его бронзовым ножом, который ему дала старая травница.

– Хорошо, – Эвандар не сводил глаз с Родри. – Ты же знаешь, оно пришло за свистком. Почему бы тебе не отдать его мне? Нападения сразу же прекратятся.

– Мы хотим знать, кто ты? – Ираэн старался придать своему голосу как можно большую твердость. – Нам нужны ответы.

– Сейчас? – улыбнулся Эвандар. – Я разговаривал с Даландрой, и она меня предупреждала о ваших намерениях, но ответов вы не получите. Тем не менее, свисток принадлежит мне по договору, подписанному в моей стране, и я хочу его забрать. Вы же не хотите, чтобы я направился к гвербрету и обвинил вас в воровстве?

Родри издал странный булькающий звук, заставивший Эвандара нахмуриться.

– Тебя серьезно ранили. Мне больно думать о том, что ты пострадал из-за моей вещи. Понимаешь, я считаю, что ты под моей защитой, – Эвандар протянул тонкую белую ладонь. – Родри, пожалуйста.

Родри задумался на мгновение, потом пожал плечами. Он привязал вожжи к седлу, расстегнул пояс и вытянул свисток из-под рубахи. В сгущающихся сумерках он отливал неестественно белым светом.

– Погоди, – поспешил сказать Ираэн. – Ты же не можешь после всего случившегося просто отдать его. Пусть он нам хоть заплатит.

– Хорошо сказано, парень. Это действительно справедливо, – Эвандар поднял руку, прищелкнул пальцами и прямо из воздуха извлек кожаный мешочек. – Это кошель с серебром, которым раненый лорд вознаградил Даландру, но в моей стране он ей ни к чему, – он бросил кошель Ираэну. – Такая цена вас устроит?

– Не совсем. Я готов отдать серебро в обмен на ответы.

– Оставь серебро себе, а ответы ты узнаешь, только когда сам догадаешься о них. Я задаю загадки, а люди должны найти решения. Я никогда их просто так не отгадываю, и с твоей стороны, парень, неумно настаивать.

Возможно, то была лишь игра последних лучей света, а может, прохладный весенний ветер взъерошил его волосы, но Ираэн внезапно вздрогнул. Когда юноша посмотрел на Родри, то заметил, что тот лишь улыбается своей безрассудной улыбкой, будто оставляя решение за своим учеником.

– Ладно, – сказал Ираэн. – Мы берем серебро. Когда Родри бросил свисток Эвандару, тот поймал его одной рукой и поклонился в седле.

– Что ж, я подарю вам еще кое-что в благодарность за вашу сговорчивость. Куда вы направляетесь?

– Полагаю, на север, в Кергонни, – Ираэн взглянул на Родри, который кивнул, соглашаясь. – На севере всегда найдется работа для Серебряного кинжала.

– Или на восток, – Родри кашлянул, чтобы прочистить горло. – Может быть, в Одглин.

– Чтобы добраться туда, нужно проехать через Дэверри, а я этого не могу себе позволить.

– А Родри лучше держаться подальше от Элдиса, – вставил Эвандар. – Почему именно Одглин, Родри?

– Нам нужен кузнец, а в Дан Маннаннан у меня есть один знакомый.

– Гном Отон, – Эвандар внезапно улыбнулся и снова склонился в седле. – Ты знал, что твое кольцо – его работа? А я и не думал, что ты знаешь. Он покинул Маннаннан, теперь делами в лавке заправляет его подмастерье, довольно искусный кузнец – для человека. Следуй за мной.

Когда Эвандар повернул коня и поехал по дороге, ведущей на восток, Родри машинально поехал следом. Ираэн некоторое время колебался, кожей ощущая чары вокруг. На этом перекрестке решалась вся его жизнь. Он мог остаться, попридержать коня, позволить им уехать, а самому вернуться к безмятежности Дан Дэверри. На радостях, что он вернулся, клан простит ему уход. Свое единственное приключение он оставит лежать в памяти, как бриллиант в шкатулке, а сам снова примет на себя все церемониальные обязанности младшего принца. Ни Родри, ни Эвандар не оглядывались; Ираэн видел, как серый туман поднимается над дорогой и заволакивает фигуры: а может, он прячет не их, а именно его, спасает от неразумного выбора, который он сделал, сбежав из дома?