Джули Кагава - Железный король

— Извините, сэр! Мне нужна помощь. За мной гонятся…

Я осеклась и в ужасе отпрянула: постовой смотрел на меня бессмысленными глазами, челюсть его безвольно отвалилась. Он попробовал схватить меня за руку, но я с воплем пнула его под коленку.

Это не подействовало; зомби поймал меня за руки.

Прохожие с новым воодушевлением хлынули к нам. Я выругалась и заехала коленкой полицейскому между ног. Тот охнул и хлестнул меня по лицу. Толпа сдвигалась ближе, зомби хватали меня за волосы и одежду.

Подоспевший Ясень рукоятью меча ударил полисмена в челюсть и опрокинул навзничь. Пак сгреб меня в охапку и, ухватив за капюшон, увлек за полицейскую машину. Мы вырвались и побежали по улице; нам вслед звонко хохотала Вирус.

Откуда не возьмись появился Грималкин: хвост трубой, глаза безумные.

— Вперед! В повозку! Скорее бегите!

На противоположной стороне улицы поджидал пассажиров фаэтон с откидным верхом, запряженный лошадью, — не лучший транспорт для побега, но хоть что-то. Мы перебежали через дорогу и бросились к фаэтону.

Сзади прогремел выстрел.

Пак неловко дернулся и со стоном повалился на мостовую. Я закричала. Ясень торопливо подхватил упавшего и потащил к фаэтону. В ночи прогремел еще один выстрел. Лошадь заржала и попятилась, бешено вращая глазами. Я схватила поводья, не давая испуганному животному убежать прочь. Нам навстречу ковылял полицейский-зомби, вытянув руку с зажатым в ней револьвером.

Ясень втолкнул Пака в фаэтон и вскочил на место возницы; Грималкин пристроился рядом с принцем. Я вскарабкалась в повозку и бросилась к Паку; тот лежал на полу и тяжело дышал. На груди у него расцветало кровавое пятно, кровь сочилась на дощатый пол.

— Держитесь! — крикнул Ясень и с диким гиканьем хлестнул поводьями, — Н-но!!!

Лошадь заржала и понесла. Повозка промчалась на красный сигнал светофора, едва не столкнувшись с гудящим такси. Машины ревели, люди выкрикивали нам вслед проклятия, но звуки погони стихли вдалеке.

— Ясень! — через некоторое время крикнула я, — Пак не шевелится!

Принц не сводил глаз с дороги, однако Грималкин спрыгнул с козел в фаэтон и приблизился к Паку. Лицо Плутишки Робина побелело, как яичная скорлупа, кожу покрыл холодный липкий пот. Я безуспешно пыталась остановить кровотечение с помощью рукава куртки. Мой лучший друг умирал, а я ничем не могла помочь.

— Ему нужно к врачу, — всхлипнула я, — В больницу…

— Подумай, человек! — перебил Грималкин, — В больнице фейри не выживет. Там столько металла, что Пак и до утра не протянет.

— Что же делать? — истерически вскрикнула я.

Грималкин вспрыгнул на козлы к Ясеню.

— Отвезем его в парк, — невозмутимо скомандовал он, — Надеюсь, дриады сумеют помочь.

— А вдруг не сумеют?

— Тогда пора молиться о чуде.

Ясень не остановился у ворот парка, а съехал на лужайку и направил лошадь под деревья.

Я так переживала за Пака, что даже не заметила, когда фаэтон остановился. Принц склонился рядом с нами, взвалил Пака на плечо и спрыгнул на землю. Я, ничего не соображая, последовала за ним. Мы подошли к двум огромным дубам, корявые ветви которых полностью заслонили собой ночное небо. Ясень внес Пака под сень листвы и опустил на траву.

Мы стали ждать.

Внезапно из древесных стволов выступили две стройные черноглазые женщины с зелеными, как мох, волосами и кожей цвета полированного красного дерева. Дриады шагнули вперед, и на нас повеяло густым запахом свежей земли и древесной коры. Грималкин и Ясень почтительно кивнули, но я почти ничего не замечала от волнения.

— Мы знаем, зачем вы пришли, — сказала одна из дриад. Голос ее звучал дуновением ветра в листве, — Ветер нам шепчет, приносит нам вести издалека. Нам известны ваши обязательства и поиски Железного короля. Мы ждали тебя, дитя двух миров.

Я вышла вперед.

— Помогите Паку, умоляю вас! Его ранили по пути сюда. Я заключу с вами сделку, отдам вам все, что хотите, только спасите его!

Ясень насупился, но я решила не обращать на это внимания.

— Мы не станем торговаться с тобою, дитя, — прошептала вторая дриада, и меня охватило гнетущее отчаяние, — У нас так не принято. Мы не такие, как ши или Кайт Ши, мы не ищем бесконечных способов усилить свою власть. Мы — суть.

— Тогда одолжение? — взмолилась я, не желая отступать, — Он умрет без вашей помощи!

— Смерть — часть жизни, — Дриада смотрела на меня безжалостными темными глазами. — Умирают все, даже такие древние создания, как Пак. Люди забудут его истории, забудут, что он существовал, и его бытие прекратится. Так устроен мир.

Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Дриады не помогут, Пака только что приговорили к смерти. Я стиснула кулаки и уставилась на древесных теток; мне хотелось встряхнуть их, трясти до тех пор, пока они не согласятся помочь. Я испытала вдруг прилив… чего-то… Деревья надо мной застонали и закачались, осыпая нас листьями. Ясень с Грималкиным попятились, дриады переглянулись.

— Она сильна, — шепнула одна из них.

— Сила ее спит, — ответила другая, — Деревья ее слышат, земля откликается на ее зов.

— Возможно, этого хватит.

Они опять кивнули друг другу, и одна из древесных дев обхватила Пака за пояс и потащила к дереву. Обе фигуры слились с корой и исчезли. Я встревоженно вскинулась.

— Что вы делаете?

— Не волнуйся, — отозвалась оставшаяся дриада, — Мы не можем исцелить его, но можем приостановить разрушение. Пак будет спать, а когда поправится, снова вернется к вам. Уйдет ли на это вся ночь или несколько лет — зависит только от него, — Она склонила голову, стряхнув частички мха с волос, — Ты со своими спутниками можешь остаться здесь до утра. Здесь безопасно. Железные фейри не осмелятся проникнуть в наши пределы. Мы удержим их своей властью над деревьями и землей. Отдыхайте, мы вас позовем, когда придет пора.

С этими словами она растворилась в дереве.

Нас стало на одного меньше, чем в начале пути.

Мне хотелось спать — лечь в постель и забыться, а потом очнуться в мире, где лучшие друзья не падают от пуль, а младших братьев никто никогда не похищает. Хотелось, чтобы все закончилось, а жизнь вернулась в нормальное русло. Несмотря на переутомление, уснуть я не могла. Я бродила по парку, будто в полудреме, и едва замечала окружающее. Ясень увлеченно беседовал с местными фейри — обитателями парка, а Грималкин исчез, так что я осталась совсем одна. В неверном свечении луны феи плясали, пели и смеялись, окликая меня откуда-то издалека. Сатиры насвистывали какие-то мотивчики, повсюду носились пикси, взмахивая прозрачными крылышками, а дриады танцевали в деревьях, и стройные их тела колыхались, как травы по ветру. Я ни на кого не смотрела.