Руслан Михайлов - Изгой: Наследие Некроманта

Спустя несколько томительных минут лорд, тяжело дыша, выпрямился и, опершись рукой об алтарь, перевел взгляд на скорчившегося в углу слугу. Старик сдавленно пискнул, зажмурился и закрылся дрожащими руками. Но, вопреки его ожиданиям, сокрушительных ударов, ломающих ребра, не последовало. Когда слуга осторожно приоткрыл один глаз, подвал был уже пуст, и лишь откуда-то сверху доносился звук распахиваемых дверей. Прислушавшись, старик понял, что Повелитель мчится прямиком в центральную башню поместья, где расположен его кабинет.

Квинтес с удобством оперся спиной о ствол дерева и задумчиво перекатывал между губами пожелтевшую травинку, изредка бросая ленивые взгляды на расположившихся неподалеку ниргалов. С облюбованной им позиции вход в ущелье просматривался просто великолепно. Им оставалось только ждать момента, когда шурды закончат разгром поселения. А затем останется лишь удостовериться в кончине Ильсертариота, и можно возвращаться назад. Туда, где его уже заждались молоденькие красотки и старое вино из погребов столичных таверн.

Квинтес настолько замечтался о скором будущем, что прозвучавший в его голове голос Повелителя застал его совершенно врасплох:

― Квинтес! Ты слышишь меня, Квинтес?!

Взвившись в воздух, Квинтес рухнул на колени и, опустив голову вниз, поспешно ответил:

― Я слышу, господин! Это большая честь для мен…

― Заткнись! — проревел слышимый только ему голос. — Что с поселением Ильсертариота? Отвечай!

― Все идет по плану, господин. Шурды вот-вот покончат со всеми защитниками и самим Ильсертариотом.

― Нет! Ильсертариот должен жить! Жить любой ценой!

― Что? — не поверил своим ушам Квинтес. — Что вы сказали, Повелитель?!

― Ильсертариот должен выжить! Вмешайся в сражение и уничтожь силы шурдов! Любой ценой! Если Ильсертариот умрет, то я заставлю тебя пожалеть, что ты родился на свет! Выполняй!

― Слушаюсь, господин!

― Помни! Любой ценой спаси жизнь Ильсертариота! Сдохни сам, но он должен выжить!

― Да, Повелитель! — Квинтес вскочил на ноги и пронзительно засвистел, подавая сигнал ниргалам. — Все будет сделано в точности, как вы повелеваете!

Уже через несколько мгновений отряд закованных в несокрушимую броню воинов полным ходом мчался ко входу в ущелье, нещадно нахлестывая лошадей. Сорвав с пояса витой рог, Квинтес поднес его к губам, и по ущелью пронесся гулкий рев и эхом отразился от стен. Выскочивших на шум копыт и звук рога пятерых шурдов-часовых отряд практически не заметил, походя снеся их лошадьми и, пройдясь по визжащим гоблинам окованными железом копытами, вмял в землю. Ниргалы неистово рвались к цели, стремясь выполнить самоубийственный приказ.

В ушах Квинтеса все еще звенел голос Повелителя: «Помни! Ильсертариот должен выжить любой ценой!»

Стоило поводырю излишне приподнять голову, Литас не упустил свой шанс. Коротко взвизгнув, стрела ушла к цели и по самое оперение вошла гоблину под подбородок. Срезень с широким наконечником практически перерубил шею шурда, голова упала на плечо, удерживаясь лишь несколькими уцелевшими лоскутами кожи и мышц. В следующее мгновение в тело заваливающегося назад шурда врезалось еще три стрелы, окончательно сбросив его со спины сгарха. Стоящие позади зверя гоблины пронзительно заверещали, но теперь в их вопле слышалась не ярость, а дикая паника и ужас.

Самый храбрый из гоблинов кинулся под лапы сгарха, стремясь схватить удержавшийся на голове поводыря костяной гребень. Стрелки вновь натянули тетивы, но выстрелить не успели — на отчаянного шурда опустилась огромная когтистая лапа сгарха и буквально пригвоздила его к полу. Гоблин даже не взвизгнул, а лишь взбрыкнул ногами в агонии и окончательно затих. Других желающих попытать счастья не оказалось. В следующее мгновение я понял, что сгарх не просто дикий и тупой зверюга — короткое движение морды, и голова погибшего поводыря затрещала и смялась между чудовищных клыков, опоясывающий затылок гребень разлетелся на мелкие куски. Зверь уничтожил контролирующий его артефакт, и сделал это целенаправленно. Разжал пасть, и изуродованное тело гоблина покатилось по полу, разбрызгивая темную кровь.

Все неподвижно замерли на месте — как шурды, так и мы. Две группы стояли напротив друг друга, а между нами находился сгарх, несколько недоуменно поводил мордой по сторонам и принюхивался. С крыши слышались крики шурдов, понявших, что случилось, и сразу потерявших всякое желание спускаться в пристройку, которая превратилась в смертельную ловушку. Поведение этого сгарха резко отличалось от своего собрата, который мгновенно принялся крушить и кромсать все, что попало в пределы досягаемости его лап и пасти. Этот же словно все никак не мог принять верное решение и поэтому медлил, оставаясь на месте.

― Не стрелять! — еле слышно прошипел я, опуская руку на плечо изготовившегося к стрельбе Литаса. — Не стрелять! Если кто пустит стрелу — самолично удавлю!

Краем уха услышав шорох за спиной, я рискнул бросить туда короткий взгляд и увидел двух гномов, травящих в провал туго натянутые веревки. Воспользовавшись паузой в схватке, коротышки спускали вниз последних раненых и старались сделать это как можно тише, опуская веревки буквально по сантиметру. В который уже раз я убедился, что доминирующей чертой в гномьих характерах является практичность. Плевать они хотели, что, возможно, уже через несколько минут сгарх порвет нас в клочья, — раз выдалась передышка в военных действиях, надо воспользоваться ею на полную катушку.

Стоящий рядом Литас ткнул меня локтем, и я вновь переключил свое внимание на сгарха. То, что я увидел, не внушало оптимизма — наклонив голову к земле и смотря на нас исподлобья, зверь медленно приближался, в то время как оставшиеся у него за спиной шурды воспользовались ситуацией и пытались разобрать баррикады у заваленной двери. Причем делали это крайне тихо. В одном из окон я мельком увидел тощий зад гоблина — видать, пытался выбраться наружу, но застрял и теперь беспомощно дрыгал ногами, опять же сохраняя молчание. Было ясно, что шурды не питают никаких иллюзий по поводу вышедшего из-под контроля сгарха — как только зверюга закончит разрывать нас на куски, то сразу переключит свое внимание на бывших хозяев. Теперь гоблины думали лишь об отступлении.

Сгарх сделал еще один мягкий, стелющийся шаг вперед и оказался совсем близко от нас. Повел носом, и его налитые кровью глаза остановились на фигуре здоровяка, сжимающим в руках окровавленный топор, которым он искалечил зверя, отрубив ему несколько пальцев на лапе.