Гильберт Бриссен - Книга Лазури

Где-то изнутри клубка, там, где билось его призрачное сердце, стал пробиваться багровый свет. Нити краснели, нагревались, дымили. Словно диковинный механизм, пульсировали знаки, прижигая гниль раскаленными печатями. Я стирал свое «оружие последнего шанса», стирал, быть может, грубо и по-варварски, но основательно и безвозвратно.

После первой волны жара мне удалось собраться с мыслями и обезболить остальные. После пятой я поймал себя на том, что удивляюсь живучести собственных представлений о физических реакциях — расширившиеся зрачки, холодный пот, бледность были не более чем данью человечности во сне.

После двадцатой мы уже спали, спокойно, словно уставшие дети. Договор вступил в силу.

Соусейсеки помогла мне не упасть, когда я снова вернулся в реальность. Руки онемели и свисали двумя колодами, глаза слезились и жгли от пересыхания.

— Все улажено. Вражды не будет, — успел сказать я, прежде чем последние силы покинули меня.

Суигинто, хоть и выглядела уставшей, не спешила падать с ног и засыпать. Первым делом она принялась поправлять растрепанные волосы, с кислым лицом поглядывая на испачканное платье и демонстративно не замечая меня, склонившуюся над медиумом. Справившись кое-как с прической, она попробовала отряхнуться, но пыль Н-поля ничем не отличалась от настоящей и упорно не хотела покидать насиженные места.

— Начинайте готовиться, когда отдохнете и восстановите силы.

— К чему готовиться? — с деланым равнодушием спросила я, глядя, как по комнате разлетаются перья и облака пыли. — Может, тебе щетку дать?

— А, ты же не знаешь. Ну мне лень все пересказывать, расспросишь у своего медиума потом.

— Придется расспросить, раз уж первая сестрица такая лентяйка. Кстати, со щеткой как хочешь, а веник я тебе в любом случае дам.

— Это еще зачем? — возмутилась она.

— От тебя пыли и перьев больше, чем от порванной подушки.

— Сама виновата, что у тебя Н-поле в таком запустении!

— Кто бы говорил, Суигинто, кто бы говорил.

— Я уже начинаю жалеть, что так легко согласилась на этот союз. Мое терпение точно дороже.

— Значит, союз? Может, и еще что-нибудь?

— Лови! — к моему изумлению, небрежным движением Суигинто выпустила из кулака Лемпику. Тот сразу радостно метнулся к исконной хозяйке.

— Лемпика! Неужели…

— Скоро увидимся, Соусейсеки. И прибери тут, — со смехом сказала Первая, исчезая в зеркале, — тебе ведь это нравится.

— Не все так нахальны и неряшливы, как ты, — только и ответила ей в спину я, не отрывая взгляда от Лемпики.

Туманная воронка раскрылась посреди темной комнаты, усыпанной ржавыми деталями полуразобранных машин. Откуда-то доносился ровный машинный гул, и кажущаяся тишина была наполнена сотнями звуков на грани восприятия. Я осторожно подошла к дверному проему, рядом с которым лежала массивная, почти сейфовая дверь, погнутая невероятными ударами и, видимо, ими же сорванная с петель. За ней открывалось слабо освещенное далеким светом солнца гулкое пространство огромного колодца. Вдоль стен тянулись металлические переходы, с уходящими вниз трубами и жгутами кабелей. Откуда-то капала ржавая вода, и запах сырости витал в воздухе.

«Это его настоящий сон?» — думала я, осторожно поднимаясь по слишком большим и широким ступеням, — «Тут и заблудиться можно.»

Словно в ответ на мои мысли, сзади послышался странный звук. Металлический лязг и какое-то хлюпающее сопение. Я быстро нырнула в просвет между трубами, стараясь не выдать себя и глядя, как мимо волочится какая-то полубесформенная дрянь. «Это тебе не говорящие глупости цветочки» — пронеслось у меня в голове, и в тот же момент существо остановилось и стало прислушиваться. «Оно слышит мысли?!» — не сдержалась я и этим мысленным возгласом выдала себя.

Скрипящее плохо смазанными частями и заросшее диким мясом тело согнулось, пытаясь рассмотреть источник мыслей. Я приготовилась достать ножницы и попробовать прорваться, но…

— Сколько же вас тут, мрази, — знакомый голос заставил меня помедлить.

— Мастер?!

— Кто здесь? — конец вопроса утонул в металлическом скрежете. Существо грузно откатилось в сторону, в нем появилась вмятина, из которой проступила черная маслянистая кровь.

— Соусейсеки, — в его голосе слышались какие-то незнакомые интонации, — Тебе здесь не место.

— Мастер?!

— Беги, пока я могу их сдержать.

— Но мастер!

— Беги!

Еще несколько похожих гигантов приближались с нижних уровней галерей.

Я не стала спорить — времени все равно оставалось немного, а мастер, кажется, совсем не нуждался в помощи и даже не боялся этих тварей. Убегая по звенящим лестницам, я видела, как один из них проломил хрупкие перила и полетел вниз, в темные глубины, как тяжелые кулаки высекали из стен искры, как черной пружиной ускользал из-под них кажущийся слабым и хрупким человек.

Сон мастера оказался куда хуже, чем я представляла.

— Значит, мы теперь должны научиться лечить смертельно больных девушек, чтобы ты мог брать уроки у Суигинто? Ты умеешь удивлять, мастер.

— Стоит упомянуть вероятность союза против Шинку и возвращение Лемпики.

— Все никак не пойму, почему ты упорно представляешь Шинку нашим противником. Суигинто успела тебя переубедить?

— Не она лично. Скорее ее реакция на задуманное нами предприятие.

— Так она серьезно считает, что Отец может сделать Алисой первую нашедшую его куклу? — удивленно воскликнула Соу.

— Не исключает такой возможности. Даже спрашивала, может ли она тоже в этом участвовать.

— А ты что думаешь, мастер? Согласишься помогать каждой из нас, стоит только попросить?

— Вижу, тебе это не нравится. Скажем так — твое слово будет решающим. Не захочешь, не буду, — я решил не настаивать до поры до времени.

— То есть если я… попрошу тебя оборвать связи с Суигинто, ты не будешь против?

— Хотелось бы думать, что ты руководствуешься чем-то другим, кроме личной неприязни. Но так и быть, после выполнения нашей части сделки все можно закончить… если ты не передумаешь.

— Думаешь, я стану указывать тебе, с кем дружить?

Ее тон меня насторожил. Я в упор посмотрел на нее.

— Знаешь, Соусейсеки, ты как-то изменилась за последние дни. Сама на себя не похожа… Что-то случилось?

— Н… нет, с чего ты взял? Все в порядке… — Соусейсеки отвернулась, пряча глаза.

— Это носится в воздухе. Стоит ли объяснять очевидное? Мы достаточно долго были вместе, чтобы я мог разбираться в таких вещах. Что за муха тебя укусила?

— Мне…нужно кое-что обдумать. Это не срочно… и я обязательно скажу… позже.

— Ты, наверное, о том сне?

— О сне… — Соу облегченно выдохнула, — О сне надо поговорить отдельно.

— В последнее время я перестал пытаться строить его. Я учусь удерживать хрупкий баланс между осознанным поведением и правилами той реальности.