Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя

Хадамаха аж замер, не отрывая жадных глаз от рук великого игрока.

Содани переправил мяч нападающему «городских» точно в грудь. Короткий выдох, безумно выпученные глаза… Парень сложился пополам и рухнул как подкошенный.

Торопливую дробь гонга заглушил безумный рев зрительских скамей. Неистовствовали все – даже на занятых городскими стражниками верхних скамейках царил непрерывный вопль.

– Знаменательный, незабываемый для Сюр-гуда момент, достославные жрицы и добрые горожане! – захлебываясь восторженной слюной, тарахтел «крикун». – Только что мы видели знаменитый удар, неповторимый удар, вошедший в историю каменного мяча как «удар Содани»! Истинные любители игры всегда будут помнить этот миг, они расскажут о нем своим детям…

На нижних скамьях парочка жриц, полностью позабыв о приличествующем храмовницам достоинстве, с визгом прыгала под площадкой.

– Но игра продолжается, игра продолжается! – заорал «крикун» сразу же, как только знахари выволокли пострадавшего. – На площадке десять против восьми, счет в пользу Храма, мяч снова переходит к Содани, и мы можем ожидать от великого игрока еще одного грандиозного удара…

– Со-да-ни – ну-ка, садани! Со-да-ни – ну-ка, садани! – завелся хор голосов.

Но «городские» явно не собирались давать ему такую возможность. Команда разделилась. Трое зигзагами, чтобы сбить прицел, ринулись к храмовому игроку, похоже, твердо намереваясь отобрать мяч. Четверо проскочили Содани за спину, не давая остальной храмовой команде прийти ему на помощь. И только нелепый мальчишка, с самого начала матча делавший глупость за глупостью, остался стоять, потерянно вертя головой. Содани сразу понял, что каким бы великим он ни был, а против несущихся на него на полной скорости трех разъяренных гор мяса, жаждущих отомстить за недавнее поражение, ему не устоять! И он прыгнул в единственную свободную сторону – к хлопающему глазами мальчишке! А что такого, остальные проскакивали мимо этого таежного недоразумения, а уж он-то точно проскочит! Потом разворот для удара…

На бегу Содани подбросил мяч над собой. Без груза скорость выше, а если получится, камень приземлится таежному дурачку на голову – и великий Содани так, походя, заработает команде еще одно очко! И Содани наддал…

После лишь немногие могли связно описать, что же тогда произошло. Но им все равно не верили, слишком уж невозможным это казалось. Мальчишка выбросил твердую, как железо, руку вбок. Великий игрок, надежда Сивирского каменного мяча, сдавленно хрюкнул… обмяк, точно из него разом выдернули все кости… и тихо сполз к ногам мальчишки. А паренек крутанулся, подставил руки – каменный мяч лег к нему в ладони, как младенец в люльку! – и аккуратненько, будто даже выбирая, куда лучше бить, стукнул этим мячом Содани по темечку. Блистательная звезда храмовой команды распластался по медной площадке, как придавленная камнем лягушка.

А таежный паренек стремительно развернулся на пятках и швырнул каменный мяч в набегающих «храмовников». Самый шустрый коротко охнул и рухнул. Медная площадка содрогнулась снова.

Хадамаха со всех ног рванул по площадке, спасаясь от мчащихся на него «храмовников».

– Получилось, клянусь Эндури, получилось! Остановите матч! Засчитайте два очка! Я знал, я знал, что он сможет! – прыгая у края площадки и потрясая кулаками, орал тойон «городских». – Ха-да-ма-ха! Ха-да-ма-ха!

Повисшая над площадкой тишина взорвалась, словно Нижний мир вырвался из-под зрительских скамеек! Стражники и мастеровые плясали на верхних так, что трещали просмоленные сосновые доски. Зато на нижних скамьях царил возмущенный свист и вопли. Вереща, как прихлопнутая крышкой сундука летучая мышь, жрица из переднего ряда метала на площадку шары Голубого пламени, которые с грохотом взрывались между ногами – в основном у «храмовников», – и наконец шарахнули у самой головы бесчувственного Содани.

– Бей «городских»! Бей «храмовых! «Крикуна» на сало! – летело с разных сторон, и все покрывал неистовый грохот медного била, в которое колотил опомнившийся «крикун».

– Достославные жрицы! Добрые горожане! Мы все не верим своим глазам! Какой неожиданный поворот! – напрасно пытаясь перекрыть рев толпы, выкрикивал он. – Вот сейчас знахари осматривают Содани… – в его голосе появилось напряжение, он неотрывно следил за знахарями, опустившимися на колени возле поверженного игрока. – Может быть, еще все обойдется, и наш герой примет участие… – В этот момент знахарь повернулся и красноречивым жестом развел руками. На зрительских скамьях взвыли. – К сожалению… Вынужден объявить… – срывающимся голосом выдохнул «крикун», наблюдая, как Содани бережно подхватывают на руки, – что из-за невероятной неудачи… совершенно случайного удара… Великий Содани выбывает из матча! Счет становится девять-восемь… То есть восемь-восемь, – совсем печально исправился он, глядя, как уже без всяких церемоний утаскивают с площадки второе тело. Подбитый «храмовый» слабо стонал. – И более слабой команде удается сравнять счет! – недоуменно протянул он. – Мяч у «Городской стражи»!

Снизу, с площадки, «городские» глядели совсем не по-доброму, явно прикидывая, не использовать ли отыгранный мяч, чтобы вышибить «крикуна» из его будки. Только один Хадамаха широко и совершенно по-дурацки улыбался, будто не понимая, что вокруг происходит. Если противник считает тебя глупым да слабым, значит, обманул ты его, не обижаться, а радоваться надо, твоя в том победа. А если бы не подлость Чанчи, они вообще б уже в счете вели! Ладно, Чанчи – не его дело.

– Богдапки! – сложив руки рупором, выкрикнул тойон. – Богдапки!

Хадамаха коротко кивнул: а вот Богдапки – как раз его! Этот матч они будут играть без Содани, если выбить еще и Богдапки – «храмовым» конец! Овладевшее им возбуждение вырвалось из горла яростным рыком, спине стало жарко, будто ее мехом накрыли, мяч в руках утратил половину своего веса, зато плечи ссутулились, словно кости прогибались под тяжестью давящих на них мышц. Э, аккуратнее надо… И быстро, очень быстро, Кремень-старика можно взять только скоростью.

Крепко зажав каменный мяч под мышкой, чтоб не выскользнул, Хадамаха рванул вперед. Зрители заорали снова – сейчас они окончательно поняли, что недавний успех новичка был случайностью, а сам таежный мальчишка – просто дурачок. Кто ж на Кремень-старика в лобовую атаку ходит? А Хадамаха несся вперед, наклонив голову, как молодой бычок, будто собираясь заехать Богдапки головой в живот. Кто-то из «храмовников» захохотал – и ни один не сдвинулся с места, чтоб прикрыть Кремень-старика. Наглого мальчишку ждало примерное наказание, и каждый хотел на это поглядеть. Сам Богдапки раздвинул седые усы в презрительно-снисходительной усмешке, глядя на отчаянного паренька… Вот-вот врежется – то-то мальчишке не поздоровится!