Кирилл Кащеев - Хадамаха, Брат Медведя

– Чэк-най остановлен силами Храма! – срываясь на визг, завопила настоятельница. – И довольно! Хватит болтать о какой-то загадочной жрице! Вон, Кыыс уже доболталась! – настоятельница вдруг резко умолкла, как подавилась, и искоса испуганно глянула на Советника.

Советник прислушивался к скандалу с неподдельным интересом. Поняв, что продолжения не будет, чуть слышно разочарованно вздохнул и протянул:

– Интересные у вас тут дела творятся, госпожа настоятельница! Айгыр исчезла, Демаан неизвестно где, Айбанса то ли была, то ли не было ее вовсе. Теперь еще какая-то Кыыс… которая доболталась, – он остро глянул на настоятельницу. – Большой нынче расход жриц в Сюр-гудском храме!

Настоятельница побелела, будто ее в снег окунули.

– Да вы не сомневайтесь, господин Советник, – вдруг высунулся Пыу, при каждом движении распространяя вокруг себя забористый аромат араки. – Какая разница, кто указ-то отдал, коли девчонка, про которую он писан, – как есть преступница! Она меня пороть велела! Десять плетей дала!

– А вот за это я ее осуждать не могу, – брезгливо морщась, сказал Советник.

– Мальчишку нужно забрать в подвалы! – голос настятельницы звучал холодно и звонко, как сосульки, на которых ребятишки так любят выстукивать простенькие мелодии. – И допросить как следует!

– Я-я-я! – Пыу затряс поднятой рукой, как старательный ученик на шаманском уроке. – Можно я, госпожа настоятельница? У меня он заговорит! У меня он все-е скажет – и где Айгыр, и где Демаан, и куда он Кыыс дел…

Хадамаха почувствовал, как внутри стало холодно, а потом горячо, будто туда Огненный шар засунули. Про храмовые подвалы знали все. В подвалах говорили. Рассказывали и то, чего никогда не было, а уж что было, рассказывали взахлеб и со всеми подробностями. А ведь он не выдержит, отчетливо понял Хадамаха. Рано или поздно он не выдержит и расскажет – не только про Айгыр и Демаан, но и про голубоволосую Аякчан, черного шамана и кузнеца. Выдаст всех. Пусть эти трое не были ему друзьями, но… ребята ему доверились!

С глухим ревом Хадамаха рванулся с колен. Облепившие его стражники повисли на нем, как свора охотничьих псов. Парень пер вперед, роняя стражников на гранитный пол…

– Хрясь! – здоровенный кулак врезался ему в челюсть с такой же сокрушительной силой, с какой била красноглазая тварь! И был он таким же горячим! Хадамаха опрокинулся на спину. Рот наполнился кровью.

– Благодарю тебя, Содани! Вижу, я не зря предоставила тебе гостеприимство Храма! – отчеканила настоятельница.

Сквозь пляшущие перед глазами цветные точки Хадамаха разглядел возвышающегося над ним Содани. Игрок потирал кулак, глядя на распростертого на полу Хадамаху со злорадной усмешкой. Но мальчишка мог смотреть только на его голую грудь, виднеющуюся из-под стянутой поясом меховой безрукавки.

– Он пытался сбежать! – указывая на Хадамаху тонким пальцем с изукрашенным мелкими сапфирами ногтем, вскричала настоятельница. – Здесь явный заговор! Враги Храма снова подняли свои грязные головы…

– Заговор – это вполне возможно, – бросив хмурый взгляд на Содани, согласился Советник. – Даже наверняка. Получается, теряет Храм, теряет силу… – с явно фальшивой скорбью протянул он. – Вот уже заговор против него, враги – да такие могущественные, что двух верховных и одну обычную жрицу выкрали, никто и не заметил.

Настоятельница смутилась.

– Храм силен, как никогда! – дрогнувшим голосом объявила она. – Тоже мне – враги! Какой-то мальчишка, да какая-то девчонка, да еще… – она вопросительно покосилась на своих жриц.

– Еще два мальчика, – быстро подсказали ей.

– Как? – голос Советника стал сладким, как мед. – Значит, дети виноваты в исчезновении двух могущественнейших жриц Храма? Не много же стоит их могущество!

– Нет, дети, конечно, не могли… – еще больше растерялась настоятельница. – Но как-то же этот мальчишка проник в храм? – взвизгнула она.

– Я за одеялами шел… Одеяла велели принести, – цепляясь за призрачную надежду, выпалил Хадамаха. Правда, теперь оправдание уже не казалось таким хорошим. – Наверное, свернул не туда…

– А откуда ты знаешь, что свернул не туда? – насмешливо сощурилась настоятельница.

– Потому что если бы я свернул туда, там были бы одеяла! – прохрипел Хадамаха.

– Этот преступник еще и издевается! – завопила та, замахиваясь на него Огненным шаром.

– Прекратить! – отчеканил Советник, и женщина замерла, как оледеневшая. – Советую прекратить глупости и заняться поиском пропавших жриц всерьез! Ее Снежность скоро будет здесь – и заговор детей вряд ли устроит ее в качестве объяснения.

Держащие Хадамаху руки начали неуверенно разжиматься.

– Я бы все-таки выяснила, что этот подозрительный мальчишка искал… именно здесь, – быстро и как-то воровато оглядев гранитный зал, проворчала настоятельница.

– А что именно здесь такого особенного, госпожа настоятельница? – остро глянув на нее, спросил Советник.

И тут Хадамаха увидел, как жрица, истинная и всевластная хозяйка его города, вдруг побелела, совсем как стенка из белого льда:

– Ничего… Совершенно ничего! – пятясь и явно кляня себя за слишком длинный язык, пробормотала она. – Пойдемте, девочки, пойдемте! Люди нуждаются в нашей помощи! – И она вылетела прочь из зала, будто гнался кто. За ней, непрерывно оглядываясь, последовали жрицы.

– Надо же, про людей вспомнила! – провожая ее сузившимися глазами, хмыкнул Советник. – Ты идешь со мной! – бросил он Хадамахе.

– Да как же это! – отчаянно вскинулся Пыу. – Что ж, Хадамахе все так и обойдется? Опять?

– Хорошо, что ты о себе напомнил! – холодно кивнул Советник и коротко бросил неуверенно топчущимся вокруг храмовым стражам: – Этому десятнику – десять плетей! Может, это отучит его напиваться.

– Я? Господин Советник, да я вообще не пил! – завопил схваченный под руки Пыу. – Это все Хадамаха, все он! – болтая ногами, он повис между двумя крепкими храмовыми.

– Шевелись быстрее, пока жрицы не вернулись, – подпихивая Хадамаху в спину, прошептал тысяцкий.

И Хадамаха пошел следом за Советником – а куда ему еще было деваться? Он только оглянулся на Содани, оставшегося в одиночестве в гранитном зале.

У шеи, над воротом туго затянутой меховой безрукавки, виднелся самый краешек свежего, едва-едва затянувшегося шрама – будто Огненным лезвием полоснули. Содани поймал взгляд мальчишки, ухмыльнулся – и глаза его блеснули алым.

Не дожидаясь, пока вытянувшиеся во фрунт храмовые стражники распахнут перед ним двери, Советник резко толкнул створку и не столько вошел, сколько вломился в покои, с размаху усевшись на покрытую мехами лежанку.