Slav - Центр круга

Ближе к окончанию трапезы сестра Люк призвала всех к молчанию, сироты неохотно подняли головы.

— Отставьте стаканы, отложите ложки… Мне необходимо донести до вас некоторую информацию. На доске объявлений уже вывешены списки, после завтрака настоятельно рекомендую ознакомиться с ними группам, которые уже завершили обучение в средней школе и тем, кто окончил лишь первый ее класс. Для первых в эту субботу в хоровом зале состоится праздничное прощание, а пока можете заняться сборами. И, не забудьте, с вопросами о рекомендациях и списках распределения в профессиональные училища обращаться к сестре Полин. Далее…

Тут сестра Люк обратилась к столам, за которыми сидели Том и его ровесники, голос стал холоднее:

— Далее о списках «Помощи»… Если имя не значится в списках, следовательно, сирота остается в приюте. Возражения не принимаются! Новую рабочую одежду получите в прачечной, этим распоряжается сестра Элен. За распорядительными листками нужно подойти к кабинету богословия, и обратиться к сестре Эммануэль. Она же в этом году и надзирает за вашим потоком. С временным графиком, порядком поведения вне стен приюта и многим другим вас ознакомят уполномоченные по комнатам. У меня все, пожалуй… Завершайте завтрак, приятного аппетита.

Мартин сел ровнее из чувства гордости, ведь это он «уполномоченный» по их комнате. Том подавил зевок, глаза пощипывало от усталости.

— О нас ни слова, – прорычала Элеонор рассерженно, – словно нас не существует.

— Ваше дело с малышней возиться, – отметил Николас строго, – управляться в прачечной и на кухне. А в городе для вас опасно…

***

Ему всегда было тяжело поступать так, как того хотели другие. Претило заучивать тексты, повторять их слово в слово, язык так и чесался вставить свое, переиначить. Наверно, это гордость не позволяла опускаться до уровня козы на веревочке. А уж чувствовать себя козой из многочисленного стада – самая болезненная мысль, какая только заползала в голову. Однако со временем он понял, что и из этого природного упрямства можно извлекать выгоду… И гордость вовсе не грех, как учит Писание, а способ выжить, стать отличным от серости.

Том прекрасно расслышал слова сестры Люк, но поступил все же по–своему разумению. В то время, как сироты пихались и горланили у доски объявлений, спустился в прачечную. Неопытность еще молоденькой сестры Элен и его врожденное обаяние помогли добыть лишнюю рабочую форму – для Антонина. Размер подбирал наугад: лучше больше, чем меньше.

Когда добрался до доски объявлений, старших уже не было. Счастливые, подумал Том с завистью, уже вещи собирают, в воскресенье будут далеко от Офэнчестера. Почти взрослые и самостоятельные.

У стены особняком стояли Николас, Симон и Пиклс, молчали, нетерпеливо поглядывали на толпу сверстников. Том остановился рядом с ними, в руках бумажный сверток с одеждой.

— И кто победил в импровизированном конкурсе ораторов?

— Судьи еще не вынесли вердикт, – произнес Симон скучающе.

Пиклс хихикнул:

— Идет подсчет баллов.

Николас начинал терять терпение, переминался с ноги на ногу.

— Может и нам пора поучаствовать?

— Не, подождем, – поморщился Том, лениво привалился к стене, – сейчас сами расползутся.

Когда ряды любопытствующих проредились, они сдвинулись с места. Николас, как самый высокий ткнул палец в листок, повел его вниз по фамилиям. На букве «Ф» криво ухмыльнулся – имени Ричарда Уорлока в списке не значилось, двинулся читать дальше.

— Оу, – подпрыгивал Пиклс от радости, – я в центральном районе. Том и ты со мной в паре!

— Это еще не решено, – посулил сосредоточенный Том. – Чей это почерк на листке?

— Дейвис, – уверил Николас. – Это он списки составлял.

— И кто скажет мне, где Дейвис?

Пиклс рассеянно почесал нос.

— В комнату, кажется, пошел.

Симон проводил Тома задумчивым взглядом. Сверток в руке пухлый, подозрительный… А впрочем, пустое. Хорошо, что ему, Симону, нет интереса до чужих дел. С такой позицией врагов не наживешь.

Том торопился, перепрыгивал через две–три ступени. Вчера за ужином он с Симоном жестоко обошлись с Дейвисом, но в сиротском приюте нет места долгоживущим обидам. Либо проглатываешь оскорбление, и не держишь на обидчика зла; либо приготовься к долгой изнуряющей вражде, где главное не прогадать, не ошибиться в своих силах… Иначе станешь посмешищем.

Среди сверстников Дейвис прослыл мальчишкой нестойким, даже бесхарактерным, потому ни Симону, ни Тому не было смысла его опасаться.

— Дейвис! – рявкнул Том прямо с порога. – Что за произвол? Каким местом ты думал, когда составлял списки?

Дейвис рефлексивно нырнул за кровать, словно желал за ней укрыться. Том приблизился с напускным злым видом, Дирка выдавали уши – покраснели виновато.

— Э–эй, спокойно, приятель… Я все верно сделал: старушки на твоем участке – божьи одуванчики, в напарниках Пиклс. Вы же, кажется, ладите? Чем тебе плохо?

Том оперся о кровать руками, одеяло промялось под его весом, взирал на Дейвиса сверху вниз.

— Мне плохо оттого, что моего мнения никто не спросил. И дело не в старушках или Пиклсе, а в самом участке. Это же центральный район Офэнчестера – средневековые кварталы, всего в двадцати–тридцати ярдах от приюта и пяти–семи ярдах от школы–интерната.

Дейвис принял оборонительную тактику.

— Реддл, это глупо! Интернатовских единицы остается на лето, сам знаешь.

— Так вот эти единицы летом хуже зверей диких. Я достаточно наслушался страшилок от старших. Смерти моей хочешь, Дейвис?

Дирк, к удивлению Тома, на миг даже заколебался с ответом, но ответил примирительно:

— У тебя отличный участок, многие бы мечтали быть на твоем месте…

— Я согласен воплотить их мечты в реальность! – перебил Том. – Но что‑то не многие желают соседствовать с интернатом.

— Ладно–ладно, согласен, система не совершенна, – вздохнул Дирк, брови просительно изогнулись: – От меня‑то что нужно?

Глаза Тома блеснули, распрямил спину, для большего устрашения стукнул кулаком в ладонь.

— Участок! Что‑нибудь на окраине. Ближе к Итчен. Глушь, тишина и спокойствие… Дейвис, я тебя как сирота сироту прошу.

Просьба прозвучала как угроза. По растерянному лицу стало заметно, что Дирк под напором начинает сдавать позиции главного.

— На окраине в основном участки старших групп, – начал он тихо. – Из наших там только Харроу. У него одного целых три дома.

— Я хочу этот участок, – потребовал Том, глядя с высоты на присевшего Дирка.

У того стал совсем жалкий вид, беспомощно развел руками.

— Вопрос не ко мне, разговаривай с Харроу. Если он согласится на обмен, я немедля внесу в список изменения.