Юлия Матси - Нэко

Как ни странно, кузнец помог. Он сочувственно выслушал, опечаленно покачал головой и, уронив на стол передо мной кружку соблазнительно пахнущей савины, начал говорить.

— Не подумал я, что вы местных законов не знаете. — Его низкий голос гудел, подобно африканскому инструменту вувузела. — Неприятно, конечно, то, что произошло, но не смертельно. Попробуем мы твоего раба вытащить. Нарушение незначительное, судья, если принести ему небольшой дар, будет снисходителен. Когда будет суд?

— Через пять дней. — Хвост, выдавая мое настроение, раздраженно метнулся из стороны в сторону, вздыбив балахон. — Нельзя ждать так долго!

— Да, — задумчиво потер подбородок кузнец. — Пять дней — это долго. Раб столько не проживет. Ну ничего, устроим вам через пару дней встречу. Все хорошо будет. А тебе сейчас думать надо, как веление бога выполнить.

Он ободряюще похлопал меня по спине, едва не уронив с табуретки, и нахмурился:

— А про Болотную Госпожу и правда не след говорить. И про храм ее. — Он сотворил странный жест ладонью, который я расценила как оберегающий, и снизил громкость голоса где-то до уровня басового тромбона: — Страшное это место, недоброе.

— Вот именно, — я хмыкнула, поражаясь его логике. — Место недоброе, а мне туда идти. Может, хоть что-то я знать должна?

Колебался Дарс долго и довольно уморительно. Я бы даже похохотала немного, если бы от его решения моя жизнь не зависела. В итоге кузнец закрыл дверь плотнее, нарисовал на ней несколько закорючек пальцем (к моему удивлению, эти закорючки во втором зрении светились отчетливым темно-коричневым цветом) и, снизив громкость голоса еще на несколько пунктов, начал говорить.

Если подвести краткий итог всего рассказанного, то выяснится, что каждый раз, когда очередной искатель приключений, вдохновленный историями о богатстве покинувшего этот мир божества, отправлялся попытать удачи в заброшенный храм, в городе наступал маленький такой, локальный апокалипсис. Вне зависимости от того, возвращался храбрец или нет, вместо него или вместе с ним приходили смертельно опасные болезни, заставляющие тела людей гнить еще до смерти, урожай сходил на нет, и живые, в попытках свои жизни сохранить, начинали уничтожать друг друга с завидной целеустремленностью. Каждый раз это продолжалось до тех пор, пока эпидемия не начинала грозить перекинуться в другие города, а то и страны. Как только такая угроза появлялась, из столицы прибывал отряд элитных магов и уничтожал всех тех, кто еще умудрялся сохранить жизни, заодно сжигая и скудный урожай, пробившийся на свет вопреки всему. Что заставляло людей селиться в этом несчастливом месте раз за разом с такой практически маниакальной настойчивостью, я спрашивать не стала. Гораздо больше меня интересовал другой вопрос:

— И вас совсем не волнует то, что я отправлюсь в этот храм и снова… — я ненадолго замялась, подбирая слово, — разбужу древнее проклятие? Сколько времени всего этого не происходило?

— Да уж сотни три зим спокойно прожили. А разбудишь, знать, так суждено. Не станет Ар-Горн ради безделицы покой города нарушать. Видно, сильно надо.

Собственно, на этом я с гостеприимным кузнецом и распрощалась, поблагодарив за науку и пообещав как можно скорее выполнить божественное задание. А потом я сидела в очередной средневековой кафешке, методично скармливала притаившемуся на скамейке тою свой ужин и злобно материлась. Не произнося, впрочем, никаких имен. А что вы хотели? Клятва — дело серьезное.

Изменяя своим традициям, Ксан сидел молча, не мешая мне сбрасывать пар, покорно открывал рот каждый раз, когда я подносила ему очередной кусок, и съел, кажется, столько же, сколько до того весил сам. Итогом этого, как ни странно, стало мое полное успокоение.

— И принесу я им мор, брань, глад и смерть, — обратилась я к демону, пережевывая последний оставшийся от моего заказа кусок жареной рыбы. — Мечтал когда-нибудь всадником Апокалипсиса поработать?

— Зная тебя, — демон ехидно сверкнул красными глазами и начал забираться в лежащую рядом с ним сумку, — могу с уверенностью сказать, что работать я буду максимум конем. К тому же еще не доказано, действует ли это проклятие, если речь правда идет о проклятии, до сих пор. То, что твой кузнец не знает ни одного случая посещения этих руин без фатальных для города последствий, не означает, что таких случаев не было. Просто будем осторожны.

— Хороший ты демон, — я задумчиво почесала тоя за ухом, собралась уже было уходить, но замерла, напряженно вслушиваясь.

Эти люди не хотели, чтобы их видели или слышали. Они сидели в самом темном углу помещения и разговаривали столь тихо, что сами едва различали слова друг друга. Они не ожидали, что ими заинтересуется кто-то с кошачьим зрением и слухом. Двое мужчин лет двадцати пяти — тридцати, оба одеты недорого, но добротно, оба высоки, хоть и не слишком широкоплечи. Они не были похожи внешне, но имелась между ними какая-то общность. Что-то такое, что с уверенностью дает понять: эти люди не случайные попутчики, они давно вместе. Я вслушивалась в их разговор, и злая, нехорошая улыбка появлялась на моем лице.

— Арагорн, — чуть слышно прошептала я, — если это твоих рук дело, то я тебя благодарю.

На всякий случай я осмотрела их еще и вторым зрением, но магии в людях не было ни на грош. Подозвав девочку-подавальщицу, я вручила ей серебряную монету (гораздо больше, чем стоил мой ужин) и попросила принести кувшин хорошего вина и три кружки к столу в углу. Она удивилась, но просьбу мою выполнила.

Дождавшись, пока девочка уйдет, забрав себе сдачу в виде горсти медной мелочи, я сама подошла к столику.

— Госпожа Вестница Ночи, — тот, что повыше, блондин с изумительными тонкими чертами лица и выразительными темно-синими глазами, настороженно смотрел на меня, — мы не нуждаемся в помощи ни Геалах, ни ее дочерей.

— Зато я нуждаюсь в вашей помощи, — довольно легкомысленно отозвалась я и без приглашения уселась за стол, разлив вино по кружкам.

В нос ударил сильный запах умершего виноградного сока. Я ностальгически вздохнула по изготовляемым алхимиками нэко золотым и рубиновым винам, аромат которых действовал не хуже живительных зелий, а затем потрясла головой, избавляясь от чужих сожалений. Мне очень не нравилось, что все чаще моя реакция на происходящее полностью соответствовала реакции нэко, но сейчас надо было сосредоточиться на разговоре.

— Дочь Ночи, верно, перепутала, — все еще пытался остаться вежливым блондин. — Мы не абертху.

Последнее слово я не поняла, но переспрашивать не стала, а вместо этого сказала:

— Думаю, все же я ничего не перепутала. Вы можете помочь мне, а я могу помочь вашему другу, — и, заметив, как они быстро переглянулись, безмятежно добавила: — Или мне выйти на улицу и сообщить первому попавшемуся стражу, что вы ходили в разрушенный храм?