Юморист - Еще один мальчик

Нас встретит министерская кошка Сибил и укажет на красочное объявление в холле министерства — за последний месяц эти объявления появились всюду, даже в Хогсмиде, развешаны почти на каждом столбе:

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ

Если Вы заметили странность в поведении своего родственника или друга после приобретения им какого‑либо бытового предмета, особенно дорогого и старинного, если Ваш родственник неадекватно реагирует на попытки забрать у него указанный предмет, — обращайтесь в Приемную Доверия Министерства магии. Возможно, наши специалисты смогут помочь Вашему родственнику и вернуть его прежнюю личность.

Если на Вашего родственника/знакомого/соседа странно влияет внезапно обнаруженный им предмет, неизвестного происхождения, сопротивляющийся воздействиям и не поддающийся уничтожению, срочно приходите к нам! Вашему другу грозит серьезная опасность!

Министерство магии объявляет приз в 40 галлеонов каждому обратившемуся, чей артефакт заслуживает внимания.

КОНКУРС

Министерство магии и «Ежедневный пророк» объявляют конкурс писем «Самое странное животное в моей практике»

Если Вы встретили некое необычное животное (или растение), пишите нам

Приз за лучший рассказ — 100 галлеонов

Вместе с кошкой объявление читал человек, мявший кепку; на лице его было написано сомнение, стоило ли приезжать сюда и продолжать начатое им дело. Человек явно приехал издалека.

Додумать ему не дали — рядом бесшумно материализовался приветливый сотрудник Министерства, предложивший приезжему свои услуги.

Немного спустя в кафе Министерства, после сытного и легкого обеда, который приезжий оценил по достоинству, он слушал сбивчивый и горемычный рассказ.

— … испокон веков живем в Ломшире, сыры делаем, и тут такая оказия. Распродажа конфиската самого Министерства! Брательник и купился. Блюдо такое красивое, серебряное, с вензелем, точно из старой семьи…

— Вид вензеля не помните? — поинтересовался сотрудник.

— Да какие‑то завитушки… Брат как купил, прям влюбился в это блюдо. Даже ночью у кровати клал. Не расставался. И через месяц стали такие странности — он ходит и сам с собой разговаривает! Разными голосами! Сердито так… Потом уходить куда‑то стал… Я заметил, а он всё отрицает! А как газеты прочтет… Никогда политикой не интересовался, наше ли дело, а тут читает запоем и рассуждать начал. Как про маглов напишут, он как разъярится!..

— Мы сегодня же поедем к Вашему брату, — пообещал добрый сотрудник. — Мы постараемся убедить его отдать нам это блюдо. Поверьте, с Вашим братом будет всё в порядке.

— Я надеюсь…

— Ваши 40 галлеонов, мистер Робсон. Спасибо, что обратились.

Подождем еще неделю и вечером заглянем в Хогвартс.

Профессор Поттер в своих комнатах готовится ко сну.

Из камина неожиданно выплывает голова Министра магии, Кингсли Шеклбота.

— Гарри, — быстро шепчет министр, — можете сейчас говорить? Наедине.

Гарри вмахивает палочкой, запирая дверь комнаты, и министр тут же выбирается из камина.

— Никто не знает, что я здесь, и не должен знать, — предупреждает министр.

— Никто не узнает.

— Завтра я созову внеочередное собрание Ордена феникса, а в аврорате уже знают, — продолжает министр. — Но раньше всех я пришел к Вам, дело жизни и смерти.

— Я слушаю.

— Беллатриса и Родольфус Лестренжи сделали себе крестражи.

Гарри ахнул.

— Это доказано достоверно. Мои сотрудники обнаружили и изъяли указанные предметы, их обезвредили. Каждый из супругов сотворил по одному крестражу. Пока не проверено подозрение, что крестраж изготовил Питер Петтигрю…

Гарри представил, что Лестренжи и Петтигрю могли воскреснуть, и ему стало нехорошо.

— Мы проводим огромную работу, — сухо сказал министр, — ее отголоски будут аукаться нам спустя годы. Можно порадоваться, что мы успели вовремя, до того, как Пожиратели смерти решили бы найти и активизировать эти крестражи!

— Или перепрятать их так, что никто не сможет найти, — сказал Гарри, вспоминая, как долго орденцы охотились за крестражами самого Лорда. Долго, вслепую и с риском для жизни. Дамблдор‑то не уберегся…

— Сами–Знаете–Кто обнаружил, что мы разоблачили его план по консервации своих приспешников в крестражах, и он в ярости. Он пытается найти человека, выдавшего нам его план. Участь этого человека будет тогда весьма печальной.

— Могу представить.

— Поэтому я здесь. Гарри, никто не должен знать, я раскрываю Вам большую тайну: этот человек находится в Хогвартсе.

Гарри кивнул.

— Я явился тайно, чтобы не привлекать внимания к Хогвартсу. Хогвартс — очень надежное место, но подстраховаться не помешает. Это один из ваших учеников.

Гарри обратился в слух.

— Я долго думал, к кому обратиться, — сказал министр. — Чем меньше людей знают о нашем герое, тем лучше. За ним нужно следить, его надо защищать; постарайтесь, чтобы он не переходил границы Хогварса. Я мог бы пойти к его декану или к директору… Но я выбрал Вас. У Вас есть некая Карта, она очень облегчит нашу задачу.

— Я открою ее немедленно.

— Мне не хотелось связываться с деканами, потому что мальчик учится на Слизерине, — добавил министр. — Вы понимаете, именно со Слизерина самая большая вероятность утечки информации к нашему Лорду. Можно слзеринцам доверять или не можно, что им придет в голову — лучше не рисковать. Так что присмотрите за ребенком Вы.

— Разумеется.

— Это ученик первого курса Роберт Грейнджер.

Гарри Поттер согласился проследить за Бобби Грейнджером в полной уверенности, что это мало чем отяготит его существование. Более того, узнав, кто именно из детей ему поручен, Гарри вздохнул с облегчением: он боялся услышать имя кого‑то из активистов и озорников, кто вечно удирает куда‑нибудь, пять минут не сидит на одном месте и кого ни на мгновенье нельзя упускать из виду.

Бобби, думал профессор Поттер, — другое дело.

Как он ошибся, и как был наказан!

Гарри быстро понял, что поведение Бобби считается примерным только потому, что никто не пытался копнуть поглубже и доказать обратное.

Бобби, к которому приклеилось меткое прозвище Паинька или Тихоня — с легкой руки Найла Олливандера, обожавшего придумывать всем прозвища, — вовсе не был тихоней. Вернее, это был тот тихий омут, где тролли водятся.

Бобби никогда не озорничал, его редко наказывали, не бегал с шалыми друзьями по Хогсмиду — кажется, у него вовсе не было друзей; Бобби проводил дни в лаборатории, в библиотеке, в родной слизеринской гостиной, и вообще, казалось на поверхностный взгляд, не вылезал из своих подземелий.

Его не надо было убеждать не покидать Хогвартс, наоборот, полезнее было вытащить его на свежий воздух.