Рэйя - Наследие Говорящих

— Итак, — Гарри сел на парту и вопросительно уставился на друга, — где пожар?

— Я обнаружил нечто потрясающее, — объявил Арчер, — ты должен это увидеть!

Он положил возле расположившегося на парте друга злополучный волшебный дневник, Поттер закатил глаза.

— Ну и какую новую удивительную статью с пометками ты открыл для себя? — вздохнул он.

— О, тебе понравится, — пообещал Арчер и, заговорчески улыбаясь, аккуратно написал: «Расскажи о себе».

Гарри недоуменно поднял брови, ожидая ответа. Как и множество раз до этого слова исчезли, впитываясь в бумагу, но вместо них появилась всего лишь одна строка: «Что ты хочешь знать?»

Поттер поперхнулся.

— Оно разговаривает?

— Ага, смотри, — Том снова склонился над тетрадью: «Ты ученик Хогвартса?»

«Да»

«Сколько тебе лет?»

«Шестнадцать»

Том собирался написать еще что‑то, но Гарри перехватил его руку.

— Подожди, — хрипло сказал он, — это… это… оно не должно было обладать сознанием!

— Но обладает! — Арчер усмехнулся. — Представь, сколько всего он может рассказать нам!

— Но Том, вдруг это тёмный артефакт? — Гарри спрыгнул с парты и принялся мерить аудиторию шагами. — Одно дело, когда эта штука просто выдает информацию, совсем другое, если она думает и разговаривает! Ты помнишь, что Хельга говорила о темных артефактах? Нельзя так просто им пользоваться, нужно убедиться, что это безопасно. Не лучше ли посоветоваться с Хельгой…

Арчер застонал.

— Гарри, при желании ты можешь быть таким скучным! Чем тебя пугает эта тетрадка? Спорю, что её сделали просто для сбора информации, эдакий уменьшенный вариант библиотеки. Очень удобно. А для собственной потехи кто‑то добавил ей индивидуальности.

— Ну просто детская игрушка, — язвительно фыркнул Гарри, раздраженно глянув на друга. — Что такая вещь делает в Хогвартсе? Не слишком ли она… хм… магическая?

— Она просто отвечает на вопросы, — медленно, словно разговаривая с ребенком, пояснил Том. — Где ты углядел в этом опасность?

— Тебе все возможные варианты перечислить или только те, что первыми на ум приходят? — огрызнулся мальчик.

— Ты преувеличиваешь, — уверенно заявил Том, — готов поспорить, что ты просто раздуваешь панику от скуки, в этой тетради нет ничего зловещего, как ни посмотри. Не ищи заговора там, где его нет.

Поттер встретился с другом взглядом и понял: чтобы он сейчас ни сказал, Арчер его не послушает, значит оставалось только смириться и попытаться разузнать об этой штуке побольше. И, скорее всего, ему придется заниматься этим расследованием в одиночку. Мальчик вздохнул, наблюдая за тем, как лучший друг осторожно убирает тетрадь в свою сумку. «Да уж, — уныло думал он, когда они направлялись в сторону гостиной Слизерина, — по–видимому, расставаться с ней по своей воле он не пожелает, и что же мне делать, если эта штука окажется опасной?»

Он знал, что с этой тетрадью что‑то не так, знал с самого начала, так почему же он не попытался избавиться от нее, пока была такая возможность? Почему позволил другу играть с этим странным артефактом? Ответ был простой. Он никогда не пытался вмешиваться в дела Тома или чинить ему препятствия, никогда не пытался идти ему наперекор. Ему это даже в голову не приходило. Никогда. Вплоть до этого мгновения.

«Мы нашли ящик Пандоры, — мрачно подумал он, — что же случится, когда мы его откроем? — он помедлил, проходя в гостиную следом за другом, в душе родилась соблазнительная надежда. — А случится ли вообще? Может быть, я и правда зря паникую? В конце концов, что плохого может навлечь на нас старая тетрадка?»

Гарри развернул пергамент, на котором было изображено нечто наподобие карты, и встретился взглядом с лучшим другом.

— Итак, если верить Блэйзу, то Филч каким‑то образом из этой точки, — он указал пальцем на карту, — очень быстро перемещается вот сюда.

Том хмыкнул.

— Насколько быстро?

— Достаточно быстро, чтобы задуматься о неком тайном ходе, — улыбнулся Поттер, — примерно здесь, — он отметил крестом указанное ранее место, — и, наверное, здесь, — ещё один крест появился в противоположном конце карты. Общей сложностью на самодельном плане замка красовалось уже порядка шести крестиков.

Арчер задумчиво пожевал губу.

— Где бы они могли располагаться, эти потайные ходы? — пробормотал он.

— Думаю, за какими‑нибудь статуями или картинами, — Гарри со вздохом откинулся на спинку кресла, — нужно там все осмотреть.

— Когда? — простонал Том. — Мы есть и спать едва успеваем!

— Если бы кто‑то часами не просиживал со своей дурацкой тетрадкой, мы бы смогли найти время, — язвительно заметил Поттер.

— Неужели ты не понимаешь, сколько всего можно узнать, благодаря ей? — Арчер закатил глаза, за последний месяц этот разговор уже порядком надоел им обоим. — Он знает ответ практически на любой вопрос, этот Риддл.

— Ты так говоришь, будто это живой человек, — буркнул Гарри, — тебя самого‑то это не смущает?

— Не–а, — Арчер качнул головой, — и потом, он действительно в какой‑то мере живой, в конце концов, он оставил в этом дневнике частицу себя… знаешь у меня даже иногда такое чувство, будто я… хм… разговариваю с самим собой. То, как он говорит… то о чем он говорит, так похоже на меня.

Гарри нахмурился, происходящее нравилось ему все меньше и меньше, Том окончательно помешался на этой тетрадке и том парне, что в ней жил. А парень этот как раз и беспокоил Гарри больше всего, было в нем что‑то, от чего у мальчика по спине пробегал холодок.

— Вот не понимаю, как это можно запихнуть в предмет собственную частицу, — проворчал он.

— Этот Риддл был очень умен, — заявил Том с таким самодовольством, словно это была исключительно его заслуга. — Думаю, он нашел способ зачаровать дневник…

— Тогда где он сам? — не отставал Поттер. — Почему он оставил такую ценную вещь в руках Уизли? И как вообще она к ней попала? Ты сказал, этот Риддл был слизеринцем, так какого черта дневник делал у гриффиндорцев?

Том безразлично пожал плечами, давая понять, что на это ему как раз наплевать, Гарри только головой покачал. Он задавал Арчеру одни и те же вопросы по сто раз, а в ответ всегда получал нечто вроде: «Без понятия, это же всего лишь память, откуда ему знать, где сейчас его оригинальная половина?» или «Гарри, он учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад, эта тетрадь могла оказаться здесь как угодно!», а иногда: «Да какая разница, почему он был у гриффиндорцев, главное, что он теперь у нас!» Гарри оставалось только задаваться вопросом, когда это его друг стал таким наивным? Все эти разговоры с Риддлом походили на ловушку, Поттер даже не особо верил, что того, кто жил в тетради звали Томом Риддлом. Этот парень словно специально старался стать как можно ближе к его лучшему другу, говорил то, что ему нравилось, рассказывал то, что было ему интересно, даже сказал, что его зовут Том, словно пытаясь показать, насколько они с Арчером похожи. Люди редко вызывали у Тома интерес, но за какие‑то два месяца чертов дневник добился абсолютного доверия Арчера, и Гарри спрашивал себя, когда наступит то мгновение, когда мысли дневника станут мыслями его лучшего друга? Когда его желания станут желаниями Тома? Когда эта проклятая штука окончательно запудрит мозги его другу? И что ему делать, если это случится? Мальчик тряхнул головой и запустил пальцы в свои взъерошенные волосы, словно пытаясь усмирить разбушевавшиеся мысли.