Gamma - Цели и средства

— Зелье харизмы, – задумчиво протянула Мораг. – Это ведь получше амортенции будет, правда?

— У вас, тетки, мысли только об одном, – Стеббинс демонстративно закатил глаза. – С такой властью можно мир завоевать, а вы – амортенция.

— Хорошо, что зелье запрещено, да и голосом сирены не разжиться, верно? – хмыкнул Смит.

— А все‑таки, – не унималась Мораг. – Понятно, что приготовить его невозможно, но почитать о нем можно?

— Можно. Если вы читаете по–гречески, – ухмыльнулся Смит.

— А заклинание перевода?

— На волшебную книгу? Ну–ну, попробуйте. Впрочем, все равно в Великобритании нет…

Смит осекся.

— Эван? – окликнул его Джордж.

Смит тряхнул головой.

— Нет, говорю, источников в Великобритании, разве что в частных коллекциях у больших ценителей. Если у вас больше нет вопросов, то разрешите откланяться. Зелье мы приготовили, следующая встреча в четверг, с собой принесите рабочие рукавицы, до свидания.

Смит метнулся за дверь. Рон проводил его удивленным взглядом, переглянулся с братом, но Джордж тоже только плечами пожал.

Когда пришла Луна, он маялся с последним пунктом списка.

— Не знаешь, что такое истинное имя?

— Сложный ритуал, – ответила она не задумываясь. – Профессор Флитвик рассказывал на факультативе. Проводились долгие обряды, чтобы дать его – а на самом деле чтобы узнать: оно ведь есть у каждого человека.

— А если человек умер?

— Тогда все.

Луна подошла к своему столу, порылась в одном из ящичков.

— Да. Если только он не был крещен, конечно.

Крестильное имя! Мерлин, ну разумеется, чем он слушал на чарах!

— Ты мое сокровище! Ты это знаешь?

Он обнял жену – неловко, как в первый раз, как будто отец вставал между ними. Но потом Луна прильнула к нему, задышала в шею, и преграда испарилась.

— Ты смешной. Конечно знаю, ты мне уже говорил.

Он прижал ее к себе, будто Обмен был уже завтра…

…Все иллюстрации в журнале делала Луна. Она отлично рисовала – хотя, конечно, и здесь не обходилось без причуд. То она откладывала кисть и возила по холсту пальцами, то закрывала глаза и пробовала краски на вкус, но иллюстрации было то, ради чего он начал приносить «Квибблер» домой. Закупить бы бумагу получше…

Лавгуд его «повысил» – поручил рерайтинг читательских писем. Это значило – ломать глаза над чужими безграмотными каракулями, а потом пытаться собрать их в связный текст.

— Луна, а если присочинить? – зевнул он. – Ну, приврать немного? Это же скучно, про кружева, кружегрызов, это сто раз было и все равно вранье. Ну напишем хоть, что они грызут ткань под брабантское кружево, а под валансьенское не могут…

— Не ври, пожалуйста, – отозвалась Луна из‑за мольберта. – Врать нехорошо.

Он подошел, заглянул через плечо.

— Это кто?

— Кружегрызы.

— А это?

— И это. Но так они не выглядят, я ошиблась.

— То есть ты сама сочиняешь, как они выглядят?

— Людям же интересно знать, как выглядят кружегрызы, – вздохнула Луна, будто устала объяснять очевидные вещи.

— Которых не существует, – парировал Драко. – Кружева плетут из ниток, а не выгрызают гусеницы.

— А ты видел настоящие брабантские кружева?

Дома он перерыл сундуки и книги и расспросил мать.

— Не интересовалась, милый, – пожала она плечами. – По–моему, настоящие брабантские кружева делали в Брюсселе.

— Вот! – вывалил он на стол ворох фотографий, вернувшись из Бельгии. – Вот это настоящие брабантские кружева, вот так их плетут, на коклюшках. Никаких кружегрызов.

— Как интересно! Это обязательно надо вставить в статью… – Луна отошла от мольберта. – Посмотри, похоже?

Стеклянный червячок путался в паутинке тончайшего, совсем не похожего на грубоватое брабантское, кружева. Извивался, огибая пальцы кружевницы в платье, как на хогвартских портретах.

— Ты… – дежурный комплимент почему‑то застрял в горле, – красиво рисуешь.

— Хочешь, я нарисую тебя? Ты красивый.

Той ночью, уже засыпая, он вспомнил. Она его так и не нарисовала. От него портрета тоже не останется.

И не надо. Наверное.

Нарциссе всю жизнь не хватало собеседника. В школе она из серых мышей быстро скакнула в задаваки, Белла с ней откровенно скучала, Люк благосклонно выслушивал ее «щебет», но это было не то, как и салонная болтовня ни о чем. Наверное, поговорить можно было бы с Энди, но… не сложилось.

И вот теперь ей преподнесли совершенно неожиданный и приятный подарок. Пусть запоздав на двадцать лет, но Нарцисса нашла благодарного слушателя. Она увлеченно рассказывала невестке о первых шагах, распашонках, кроватках, капризах и забавных словечках – Мерлин, кажется, совсем ведь недавно и вместе с тем как давно… Они рассматривали фотографии, обсуждали (Нарцисса говорила и рисовала, а Луна улыбалась, смотря куда‑то внутрь себя) модели «беременных» мантий, искали в кладовке старые обереги для детской. «Как можно быть такой клушей!» – наморщила бы нос Белла, будь она жива. Нарциссе было все равно, как она выглядит со стороны. Ее снова, как много лет назад, накрыла волна простого… Это сложно было назвать счастьем. Просто в жизнь, которую долго драли и царапали сомнения, пришел простой и уютный смысл – собрал ее по частям и склеил. Важные, по–настоящему важные вещи заняли свои места: беречь девочку, растить внука, хранить огонь, который снова затеплился в почти остывшем очаге, – и да, надо бы наконец поближе познакомиться с Лавгудом. В конце концов, он ведь не только сват, он ведь, кажется, еще и дальняя родня…

И поэтому вопрос Драко однажды утром не показался ей странным.

Они мало виделись последнее время: он пропадал на работе с раннего утра до самой ночи. Луна пожимала плечами: в издательстве не было авралов, – но Нарцисса вспоминала себя. Когда Люка первый раз положили в больницу, она несколько суток подряд ночевала в ателье. Утонуть в работе. Драко нашел свой способ выкарабкаться из горя – и это, в конце концов, было лучше апатии или вина. Она не стала волноваться и спокойно кивнула сыну, когда они все‑таки встретились за завтраком.

— Мама… – Драко помялся. – А ты не помнишь крестильного имени отца?

— Не помню, милый, – рассеянно ответила она, думая о своем.

Драко ушел, а она – задним умом – конечно же, вспомнила. Айзек. Разумеется, ведь свекор был Абрахам. Драко не крестили: Лорд был против «маггловских ритуалов» – и никто не осмеливался сказать, что ритуалы не только маггловские…