Gamma - Цели и средства

Тонкс отпрыгнула от дверей, с грохотом свалила вешалку и с виноватым видом появилась на пороге, мол, я ничего, я на кухне была и задумалась.

— Чай зеленый в доме есть? – Смит обернулся, бодрый, с кривой – на здоровую половину лица – ухмылкой, и Тонкс впервые увидела, что у него обожжено не только лицо, но и руки до локтя. То‑то он их раньше прятал под манжетами…

Смит перехватил ее взгляд на свои пятнистые предплечья и хмыкнул.

— Это не волчанка. И не заразно.

Смит сидел за столом, подперев голову рукой и уставившись на фотографию.

— Герой–любовник, – проворчал он. – Ромео, мать его…

*** *** ***

— Эван, – Чарли потянулся и зевнул, – а на кого это ты так орал, что горло сорвал?

— Не твое дело, – хмуро просипел Лысый и туже затянул шарф.

— Да знаю, – вздохнул Чарли. – Мое дело девушек охмурять. Ты хоть уверен, что эта штука подействует?

— Если сперма качественная и правильно заморожена, то подействует, – пожал плечами Лысый.

Сперма норвежского гребнеспина стоила хоть и дешевле, чем самец норвежского гребнеспина, но все равно чертовски дорого.

— Пакет только один, мальчики, – заявила Mama накануне вечером. – Испортите – сами будете оплодотворять!

Через окно в лабораторию донесся пронзительный визг, переходящий в рычание, а затем глухие удары.

— Стойло‑то выдержит? – прищурился Лысый.

— Должно… – рычание повторилось, и Чарли поморщился. – Когда ж она успокоится наконец!

— Период охоты длится от двадцати четырех до девяноста часов в зависимости от возраста и физического состояния самки, – монотонно процитировал Лысый. – В твоих интересах отработать процедуру к утру. Не успеешь к овуляции – с директора станется удержать стоимость выводка из твоего жалования. Спермы как минимум – это была, если не ошибаюсь, твоя идея с искусственным осеменением.

— Не ошибаешься, – Чарли с досадой захлопнул справочник по гинекологии и прошелся по комнате. – Ты, мать твою, никогда не ошибаешься и вечно бухтишь. Где только тебя Ольга выкопала такого?

— Там больше не осталось… – Эван глухо закашлялся, морщась и держась за горло, и потянулся к фляжке. – Я к тебе в напарники не напрашивался, сам позвал.

Чарли промолчал, мысленно пожимая плечами. Работая с драконами, учишься терпению, но Лысый, когда на него найдет, бывал просто редкостным занудой. И Чарли, как соседу по комнате, приходилось брать удар на себя.

— Прости, погорячился, – улыбнулся он, приняв виноватый вид. – Норберта кого угодно достанет. У тебя не осталось той настойки от головы?

— На столе, коричневая бутылка, – буркнул Лысый, уткнувшись носом в справочник. – «Самку фиксируют в специальном станке и перед осеменением обмывают наружные половые органы с помощью губки чистой теплой водой, орошают раствором фурацилина или фуразолидола, насухо вытирают, раскрывают половые губы и вводят обеззараженное фламбированием и охлажденное стерильным физиологическим раствором теплое влагалищное зеркало». Фламбирование, к–кретины… Меня только одно интересует: автор этого трактата хотя бы раз имел дело с течной самкой норвежского гребнеспина?

— А что такое фламбирование? – почесал затылок Чарли.

— Облить спиртом и поджечь, – Лысый покосился на холодильник с заветным пакетом. – По моим подсчетам, нам придется тащить к ней в стойло не меньше галлона спирта плюс тампоны и прочее топливо. Полыхнет – мало не покажется.

Чарли схватился за голову.

— И чем я думал, когда в это ввязывался?!

— Думал? – Лысый повел бровью. – Не замечал за тобой подобной привычки.

Норберта начала утихать на следующий день к обеду, и Чарли со вздохом приладил за спину ранец со спермопакетом и баллон с обеззараживающей жидкостью.

— Главное, шланги не перепутай, – пробасил Корнелиу, наблюдавший за процессом экипировки. – Обкончаешь ей всю задницу почем зря…

— Сам смотри под нос ей не суйся, – беззлобно огрызнулся Чарли. – Еще целоваться полезет, потом алименты пополам будем выплачивать.

— Вы готовы? – осведомился Лысый, в сотый раз перебирая свой контейнер.

— К этому невозможно быть готовым! – Чарли закатил глаза и подхватил метлу. – Пошли!

— Может, ей заткнуть все‑таки пасть от греха, а? – с сомнением в голосе проговорил Корнелиу, разглядывая зафиксированную дракониху. Первая течка всегда протекает особенно бурно, а Норберта была в отменной форме – и ее поведение не сулило осеменаторам ничего хорошего.

— Исключено – отрезал Чарли. – В процессе полового акта у самки возможен неконтролируемый выброс пламени. Она себе глотку сожжет, и Mama нас с потрохами съест.

– Mama страшнее любого дракона, – усмехнулся Лысый. – У нее огневая зона не ограничена.

— Перед смертью не надышишься, – оборвал их Корнелиу. – Давайте!

Чарли подхватил метлу, и они аппарировали к задней стене стойла.

— Логичнее было бы ее развернуть, – прошипел себе под нос Лысый.

— Угу, и перестроить весь станок, – ответил Чарли. – Пасть заткнуть недолго, а как ты от хвоста бегать будешь, я бы посмотрел.

Вопреки сложившемуся мнению, самая опасная часть дракона – это не огнедышащая пасть, а хвост. Массивная дубина в пару центнеров, покрытая чешуей и усеянная шипами, которой этот родственник крокодила легко сбивает с ног быка. Обычно хвост фиксируют, прижимая к земле, а при ректальных и им подобных процедурах дракона попросту усыпляют, однако при искусственном осеменении самку усыплять нельзя, чтобы не снижать температуру, а потому хвост Берты был задран и привязан тросом и парой заклинаний к потолочной балке, что Берте явно не нравилось. Она беспокойно ворочалась, насколько позволял станок, и то и дело дергала хвостом, проверяя трос на прочность. Чарли вооружился мокрой губкой и взлетел на метле к… «к объекту», – мысленно договорился он сам с собой.

Протирка удалась. Наперекосяк все пошло при обеззараживании. То ли дезинфектант щипал, то ли он был слишком холодный, то ли Берте просто надоело, что кто‑то копается у нее в стратегически важных местах, но она зарычала и несколько раз сильно рванулась в разные стороны, расшатывая станок и яростно дергая хвостом.

Трос не оборвался, он просто отвязался от балки, где его не закрепляли заклинания. Последним, что увидел Чарли, был стремительно обрушивающийся на него хвост. «Это называется накрыться…» – он не успел додумать, чем именно, потому что его вместе с метлой и ранцем резко дернуло влево и впечатало в стену загона.

Лысый перехватил палочку и наклонился ближе.

— Да жив я, жив… – Чарли поморщился и сел. – Даже цел, похоже. Спаси…

Берта взревела, и освобожденный хвост начал метаться из стороны в сторону в поисках обидчиков. Чарли отскочил в угол, а Лысый хищно прищурился – и вдруг метнулся и не то аппарировал, не то просто взлетел драконихе на загривок. Заискрило, запахло паленой чешуей, а потом… Потом Берта призывно зарычала, прогнулась в пояснице, задрала хвост и начала крутить задом.