Gamma - Цели и средства

Она поспешила за Тедом, но тот уже прыгал по папиной кровати, а Рем вертел метлу в руках.

— Настоящая? Здорово! Полетаем завтра, медвежонок?

— Тедди… – начала было Андромеда, перехватила взгляд Рема и замолчала.

— Полетаем! – обрадовался Тедди. – Она называется «Ла Фудр», это значит… ветер. Не, молния!

— Да ну? – старательно нахмурился Рем.

— Точно! Это Вики говорила.

— Ну, Википедии можно верить.

Рем как‑то пытался объяснить ей, почему маленькую Виктуар поддразнивают Википедией с легкой руки Гермионы Уизли, но Андромеда так и не поняла.

— «Молния» – это классно, у Гарри тоже была «Молния», ему тоже крестный подарил.

— Классно, – вздохнул Тедди и погладил метлу. Вздохнул еще раз.

Рем фыркнул.

— Нет. Завтра.

— А сегодня что? – печально спросил Тедди.

— Сегодня… – задумался Рем. – Сегодня – история о том, как Гарри поймал волшебный ключ, а он был похуже снитча!

В день собеседования с самого утра лил дождь, и Минерва невольно посочувствовала претендентам, которым пришлось месить грязь от самого Хогсмида: драконологу из Трансильвании (свитер грубой вязки, ежик полуседых волос, колючая борода и повязка на левом глазу) и фармацевту «Геката Поушенс» (старомодный сюртук, сияющая лысина, снисходительная улыбочка). Доверия, откровенно говоря, не вызывали ни тот, ни другой.

— Ну что ж, – вздохнула она. – Начнем со Смита, раз уж вы мне его рекомендуете.

Верзила вошел, поклонился, зыркнул с опаской на портреты и сел на край стула, спиной к Дамблдору. Вид у драконолога был совсем не профессорский, и, похоже, он чувствовал неуместность своей кожаной куртки и тяжелых башмаков в кабинете директора. Он явно нервничал, покашливая и время от времени дергая ворот свитера.

— Давно в Англии, мистер Смит?

— Неделю, мэм. Пока остановился в «Дырявом котле».

Голос у зельедела оказался высоким и сиплым – будто с перепоя. Как такой аудиторию держать будет, – покачала головой Минерва.

— Вы писали, что работали в школе в заповеднике. Расскажите подробнее.

— У меня есть письмо от доамны Тодоровой, нашего директора. Говоря откровенно, я не сторонник рекомендательных писем, профессор Макгонагалл, и предпочел бы, чтоб вы судили обо мне непосредственно, но если хотите взглянуть…

Минерва кивнула и взяла протянутое письмо.

— Она вас отлично аттестует.

— Доамна Тодорова не очень хорошо знает английский, ей помогал с переводом мой друг и, боюсь, несколько преувеличил мои достоинства. Он окончил Хогвартс – возможно, вы знаете его. Чарльз Уизли.

Профессор Снейп тихонько фыркнул и снова уткнул острый подбородок в сплетенные пальцы. Смит повел плечами, словно чувствовал затылком взгляд профессора.

— Да, я знаю Чарли, – улыбнулась Минерва. – Я была его деканом. Какие предметы вы преподавали?

— Все, что считалось потенциально опасным. Волшебных существ, защиту от темных искусств. Помогал домнишоаре Дрэджеску с зельями и травоведением у старших классов. У нас не очень много учеников, разве что вот три года назад было двадцать два. В заповеднике мало семейных.

— В Хогвартсе довольно большие классы, мистер Смит, у вас может быть до тридцати учеников одновременно.

— Как‑то раз у нас за одни сутки вылупилось восемнадцать малышей – хороший год и одновременная кладка у нескольких девочек, – Смит улыбнулся. – Думаю, я справлюсь.

— Не в эти ли сутки вы потеряли свой левый глаз? – не выдержал профессор Снейп.

Смит повернулся, пытаясь разглядеть картину над креслом, коснулся обожженной щеки.

— Нет, – негромко проговорил он. – Это случилось в первый год моей работы в заповеднике, у меня совсем не было опыта. У маленьких драконов выброс пламени не больше фута.

— Итак, вы преподавали продвинутый курс зелий? – вмешалась Макгонагалл.

— Да, мэм. Еще в мои обязанности входила первичная обработка компонентов, которые добываются в заповеднике: это не только кровь и жилы драконов, но и ряд редких растений. И потом, нам всегда не хватает зелий для лазарета, так что быстрее готовить самим, чем ждать новой партии из Бухареста.

— Хорошо, мистер Смит. Кстати, у вас превосходный английский. Когда, вы говорите, ваша семья переехала в Румынию?

— Мне было девять. Родители, конечно, не обсуждали со мной причины переезда, но потом я узнал, что отец опасался войны. Кажется, в то время в Англию вернулся темный маг, который называл себя Лордом… Не помню. В Дурмштранге его называли der Dunkler Lord. Там было несколько ребят, которые увлеклись этими идеями, – они уехали в Англию после выпуска, насколько я знаю. А язык – мы дома часто говорили по–английски, да и в Дурмштранге говорят на многих языках, волей–неволей выучишь. Мне это потом пригодилось.

— Что ж, – профессор Макгонагалл поднялась. – Я напишу вам, когда приму решение. Вас по–прежнему можно будет найти в «Дырявом котле»?

— Да, мэм.

Уже идя к двери, Смит остановился, будто споткнулся, и обернулся к стене, увешанной портретами. Профессор Снейп перехватил его взгляд, вопросительно изогнул бровь. Смит поспешно отвернулся.

— Буду ждать от вас известий, директор Макгонагалл.

Когда за посетителем закрылась дверь, Снейп откинулся на спинку кресла.

— Ну, знаете ли, это переходит любые границы. Может, мы зря не глядя забраковали мистера Дакворта, директор Дамблдор?

— Вам не понравился этот претендент, профессор? – поинтересовалась Минерва.

— Не любит он письма, ха! – хмыкнул Снейп. – Он предпочитает более тонкие и надежные рекомендации, чем отзыв какого‑то там директора. Друг Чарли Уизли – и вы уже на его стороне! Вы неисправимая гриффиндорка, мадам директор.

— А мне он понравился, – вмешалась Дорис Дервент. – Серьезный и ответственный. Мне кажется, он сможет учить наших детей.

— Не знаю, как насчет учить, но напугать получится отменно, – пробормотал Снейп.

— Северус, – тихо заметил Дамблдор, – у тебя неплохо получалось и то, и другое семнадцать лет.

— Я решу, когда поговорю со вторым, – прервала их перепалку Минерва.

Дакворт вошел, любезно поклонился и выложил на стол целую стопку дипломов, свидетельств и рекомендательных писем.

— Не желаете ли ознакомиться с моими референциями? – спросил он, и Минерва буквально ощутила, каких усилий ему стоило не добавить «деточка».

Разговор с Даквортом склеивал челюсти сладостью, как дешевые конфеты. Выпроводив его через полчаса, Минерва отмахнулась от сочувственных взглядов профессора Снейпа и спустилась в кухню за мятным чаем. Она твердо знала, кому отправит пригласительное письмо.

Уважаемый мистер Смит!