Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и философский камень

Пятница стала знаменательным днём для Гарри и Рона. Им наконец-то удалось спуститься на завтрак в Большой Зал, ни разу не сбившись с пути.

— Что там сегодня? — спросил Гарри у Рона, посыпая овсянку сахаром.

— Сдвоенное зельеварение со слизеринцами, — доложил Рон. — Снейп — слизеринский декан. Говорят, к своим он относится гораздо лучше, чем к остальным ученикам, — вот и проверим.

— Вот бы Макгонаголл к нам так относилась, — вздохнул Гарри. Профессор Макгонаголл была деканом Гриффиндора, однако позавчера это не помешало ей задать им целую гору домашнего задания.

Прибыла почта. Гарри уже привык к этому, однако в первый после банкета день он был потрясён, когда около сотни сов внезапно спикировали в окна Большого Зала и, кружа над столами и отыскивая хозяев, начали сбрасывать им на колени письма и свёртки.

Пока что Ядвига ничего не принесла Гарри. Иногда она прилетала, просто чтобы ласково клюнуть его в ухо и откусить кусочек его тоста, прежде чем отправиться обратно в совятню. Однако этим утром она, приземлившись на столе между вазочкой с мармеладом и сахарницей, уронила в тарелку Гарри небольшой конверт. Гарри тотчас же вскрыл его и вытащил написанную неряшливым почерком записку:

Дорогой Гарри,

Я знаю, что по пятницам после обеда у тебя нет уроков, — может, зайдёшь ко мне около трёх на чашечку чая? Хочу узнать, как прошла твоя первая неделя. Пришли ответ с Ядвигой.

Гарри, позаимствовав у Рона перо, нацарапал на обратной стороне записки: « Да, конечно, увидимся позже », и отпустил Ядвигу.

Гарри повезло, что впереди его ожидало приятное чаепитие с Хагридом, — урок зельеварения оказался худшим, что до сих пор произошло с Гарри в Хогвартсе.

На банкете Гарри показалось, что профессор Снейп терпеть его не может. К концу первого занятия по зельеварению он понял, как сильно ошибался. Не то чтобы Снейп испытывал неприязнь к Гарри — он его ненавидел .

Уроки проходили в одном из подземелий. Здесь было намного холоднее, чем в основной части замка, и мурашки ползли бы по коже и без заспиртованных животных в стеклянных банках, выставленных на полках вдоль стен.

Снейп, как и Флитвик, начал урок с переклички, и так же сделал паузу, произнеся имя Гарри.

— Ах, да , — негромко протянул он. — Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость .

Драко Малфой и его друзья, Крэбб и Гойл, прыснули в кулаки. Снейп закончил перекличку и окинул класс взглядом. Глаза его, как и у Хагрида, были чёрными, но в них не было ни следа тепла, которым лучились глаза лесника. Они были холодными и пустыми, напоминающими тёмные тоннели.

— Вы здесь, чтобы изучать тонкое и кропотливое искусство зельеварения, — начал он. Говорил Снейп чуть слышно, однако они улавливали каждое слово; как и профессору Макгонаголл, Снейпу удавалось удерживать внимание класса без малейших усилий.

— Поскольку здесь не требуется глупого размахивания волшебной палочкой, многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я и не жду, что вы в состоянии оценить по достоинству всю красоту медленно кипящего, источающего мерцающие пары котла, утончённую силу жидкостей, крадущихся по человеческим венам, околдовывая разум, подчиняя чувства… Я могу научить вас, как настоять славу, сварить триумф, даже закупорить смерть, — если только вы не очередное сборище придурков, коих мне обычно приходится учить.

После этой краткой речи наступило молчание. Гарри и Рон переглянулись, приподняв брови. Гермиона Грейнджер подалась вперед, ёрзая на самом краю стула; очевидно, ей не терпелось доказать, что вовсе она не придурок.

— Поттер! — неожиданно обратился к нему Снейп. — Что получится, если смешать толчёный корень асфоделя с настойкой полыни?

Толчёный корень чего с настойкой чего ? Гарри покосился на Рона, который, похоже, был в таком же замешательстве, как и он сам; рука Гермионы взлетела в воздух.

— Не знаю, сэр, — ответил Гарри.

Губы Снейпа искривились в усмешке.

— Так-так… очевидно, популярность — далеко не всё.

Он игнорировал поднятую руку Гермионы.

— Попробуем ещё раз. Поттер, если бы я попросил вас найти безоар, где бы вы стали искать?

Гермиона вытянула руку так высоко, как только было возможно, не вставая с места, но у Гарри не было ни малейшего понятия о том, что такое безоар. Он старался не смотреть в сторону Малфоя, Крэбба и Гойла, давившихся смехом.

— Я не знаю, сэр.

— Похоже, вы даже не удосужились открыть книгу, прежде чем прийти на урок, не так ли, Поттер?

Гарри заставил себя взглянуть ему прямо в глаза. Он пролистывал учебники у Дёрсли, но не ждал же Снейп, что он выучит « Тысячу магических растений и грибов » наизусть?

Снейп упорно не желал замечать дрожащую руку Гермионы.

— А в чем разница, Поттер, между волчьим корнем и царём-травой?

Гермиона встала с места, вытягивая руку к потолку.

— Не знаю, — тихо ответил Гарри. — Но думаю, Гермиона знает, почему бы вам не спросить её?

Кое-кто засмеялся; Гарри уловил взгляд Шеймаса, и тот подмигнул ему. А вот Снейп был не очень-то доволен.

— Сядьте, — бросил он Гермионе. — К вашему сведению, Поттер, из смеси асфоделя и полыни получается снотворное зелье, настолько сильнодействующее, что оно также известно, как Глоток Живой Смерти. Безоар — камень, добываемый из желудка козы и способный спасти вас от множества ядов. Что же касается волчьего корня и царя-травы, то это одно и то же растение, также известное, как аконит. В чём дело? Почему никто не записывает?

Все схватились за перья. Пока остальные шуршали пергаментом, Снейп негромко промолвил:

— А за вашу дерзость, Поттер, я снимаю с Гриффиндора один балл.

После этого положение гриффиндорцев отнюдь не улучшилось. Снейп разбил их на пары и велел приготовить простое зелье для лечения нарывов. Кружа по классу, он наблюдал, как они взвешивают сушёную крапиву и толчёные змеиные ядовитые зубы, критикуя практически всех, за исключением Малфоя, которому, похоже, симпатизировал. Он как раз призывал всех посмотреть, как превосходно Малфой выварил рогатых слизняков, как вдруг подземелье заполнили клубы ядовито-зелёного дыма и громкое шипение. Невилл каким-то образом умудрился расплавить котёл Шеймаса, и теперь их зелье струилось по полу, прожигая дыры в обуви стоявших рядом ребят. В мгновение ока все оказались на стульях, а Невилл, которого обдало зельем, стонал от боли, — на его руках и ногах стремительно вскакивали ярко-красные волдыри.