Наследие

— Ну вот, началось, — прошептал Эрагон, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Теперь, когда в городе была поднята тревога, вардены отбросили все попытки сохранять свои действия в тай­не. На востоке появился отряд эльфийской кавалерии, мчавшийся галопом к нависавшему над столицей утесу; эльфы намеревались, взлетев по крутому склону, оттуда штурмовать стену цитадели, прятавшейся под каменным выступом.

В центре почти опустевшего лагеря виднелась блестя­щая туша двойника Сапфиры. На драконе-призраке вос­седала точная копия самого Эрагона со щитом и мечом в руках.

Сапфира-призрак подняла голову, раскрыла крылья и взлетела с оглушительным, леденящим душу ревом.

«А здорово они над этими двойниками поработали!» — сказал Эрагон Сапфире.

«Просто эльфы, в отличие от некоторых людей, зна­ют, как должен выглядеть дракон и как должен вести себя». '

Двойник Сапфиры приземлился неподалеку от север­ного отряда варденов, и Эрагон заметил, что эльфы сдела­ли так, чтобы эта нематериальная «дракониха» особенно не приближалась ни к людям, ни к гномам, иначе, случайно коснувшись ее, они поймут, что не страшнее радуги в небе.

Стало уже почти совсем светло, когда вардены и их со­юзники выстроились в боевом порядке перед тремя основ­ными воротами города. А в самом Урубаене продолжалась подготовка к обороне, но, судя по тому, как беспорядочно солдаты носятся по крепостным стенам, там явно господ­ствовала паника, да и организация войска была поставлена из рук вон плохо. Впрочем, Эрагон понимал, что первона­чальная растерянность долго не продлится.

«Сейчас! — думал он. — Прямо сейчас! Больше не тяни! — Он снова обежал взглядом весь Урубаен, пытаясь отыскать среди зданий знакомый отблеск красной че­шуи, но Торна так и не обнаружил. — Где же ты, черт тебя побери! Покажись, наконец!»

Снова трижды прозвучал рог, на этот раз среди варде­нов. Мощный хор голосов взлетел над войском, и осадные машины выпустили в цель первую порцию снарядов, а луч­ники осыпали городские стены дождем стрел. Стройные ряды атакующих рассыпались и ринулись на штурм этих могучих, казавшихся абсолютно неприступными стен.

Эрагону казалось, что камни, дротики и стрелы ле­тят как-то очень медленно, с трудом преодолевая то про­странство, что отделяло варденов от города. Ни один из снарядов не попал во внешнюю стену, и было ясно: бес­смысленно даже пытаться разрушить ее обычными сред­ствами. Теперь стрелки целились так, чтобы снаряды и стрелы пролетали над стеной и попадали в тех, кто за ней скрывался. Некоторые камни, ударившись о стену, разлетались на множество острых осколков, которые, как кинжалы, разили всякого, кто случится поблизости. Выпущенные из катапульт снаряды сокрушали стены жилых зданий, и Эрагон подумал, как это ужасно — про­снуться под утро среди шума и грохота и понять, что на тебя дождем сыплются каменные обломки стен твоего же дома. Затем он заметил, как оживились вардены в том месте, куда полетел двойник Сапфиры. Раза три взмах­нув крыльями, дракон-призрак взгромоздился на стену и полил укрепления струей пламени. И хотя Эрагону по­казалось, что пламя это выглядит несколько ярче обыч­ного, но пожар получился самый настоящий благодаря усилиям тех эльфов, которые находились неподалеку от северных ворот крепости и старательно поддерживали созданную ими иллюзию.

Дракон-призрак, наклоняясь то в одну сторону, то в дру­гую, поливал огнем стену, очищая ее от солдат. Когда он с этим покончил, два десятка эльфов взлетели с земли на вершину одной из крепостных башен, чтобы оттуда про­должать наблюдение за искусственной Сапфирой, которая снялась с места и полетела над самим Урубаеном.

«Если Муртаг и Торн вскоре не покажутся, то воины Гальбаторикса начнут подозревать что-то неладное, им покажется очень странным, что мы не пытаемся идти на штурм и в остальных местах», — сказал Эрагон Сапфире.

«Да нет, они, скорее, подумают, что мы защищаем тех, кто пытается пробить брешь в этой части стены, — ответи­ла она. — Вот и пусть себе так думают».

Во всех прочих местах сопротивление, оказываемое армией Гальбаторикса, шло куда более успешно. Солдаты, находившиеся на стенах, осыпали варденов градом стрел и дротиков, и те гибли десятками. Это было неизбежно, но Эрагону до боли в сердце было жаль погибших — ведь эта атака была всего лишь способом отвлечь врага, и у этих варденов не было почти никаких шансов выжить, не го­воря уж о том, чтобы взобраться на стену и продолжить штурм города. Между тем осадные башни подползали все ближе к стене, а с нее так и летели стрелы и дротики.

Откуда-то сверху, сверкнув в воздухе, вылетела яркая лента расплавленной смолы и исчезла среди прилепив­шихся к стене домишек. Эрагон заметил вспышки огня на верхней площадке той стены, что ограждала скалистый выступ над цитаделью. Через край стены перелетели че­тыре тела, кувыркаясь в воздухе, точно набитые опилка­ми куклы, а потом тяжело рухнули на землю. Эрагон сразу воспрянул духом: это означало, что эльфам удалось занять верхний участок стены.

А двойник Сапфиры все кружил над городом, поджи­гая одно здание за другим. По двойнику стреляли одновре­менно несколько лучников, устроившихся на ближайшей крыше, но «Сапфира» ловко уходила от стрел и дротиков, а потом, как бы случайно, врезалась в одну из шести зеле­ных эльфийских башен.

Это столкновение выглядело настолько натурально, что Эрагон даже сочувственно поморщился, когда «Сап­фира» ударилась о башню левым крылом, и кости крыла хрустнули, точно стебли сухой травы, а она взревела от боли и, крутясь в воздухе, ринулась вниз, на улицы города. Вскоре она скрылась вдали за высокими зданиями, но рев ее был слышен еще долго, и пламя, которое она выдыхала, окрасило стены домов и осветило подбрюшье того камен­ного выступа, что нависал над городом.

«Я бы никогда не позволила себе быть такой нелов­кой!» — фыркнула Сапфира.

«Еще бы».

Прошла еще минута. Напряжение в душе Эрагона все росло и стало почти невыносимым.

— Да где же они? — прорычал он, стискивая кулаки. С каждой секундой становилось все опасней продолжать эту игру с двойником, ибо солдаты на стенах вот-вот долж­ны были обнаружить, что того дракона, с которым они так упорно сражались и которого, как им казалось, заставили сесть где-то в городе, вообще не существует.

Сапфира первой увидела Муртага и Торна.

«Вон они!» — И она мысленно указала Эрагону, куда нужно смотреть.

Казалось, с вышины на город упал гигантский руби­новый меч — это Торн спикировал с какой-то высоты, скрытой тем каменистым выступом. Пролетев несколько сотен футов почти перпендикулярно земле, он развернул крылья, замедлил свое пике до безопасной скорости и при­землился на площади, неподалеку от того места, где «упал» двойник Сапфиры с «Эрагоном» на спине.