Наследие

Эрагону казалось, что он видит Муртага верхом на красном драконе, но расстояние было слишком велико, и уверенным он быть не мог. Оставалось только надеять­ся, что это действительно Муртаг. Если бы это оказался Гальбаторикс, то все их планы почти наверняка были бы обречены на провал.

«Там, должно быть, прямо в скале есть широкие тунне­ли», — сказал он Сапфире.

Но тут где-то в центре города вновь вспыхнуло пламя, выпущенное драконом-призраком, а потом «Сапфира», подпрыгивая, точно птица с подбитым крылом, неловко взлетела и снова рухнула на землю. Торн, разумеется, сра­зу бросился туда.

И Эрагон не стал больше ждать.

Он мгновенно развернулся, подбежал к Сапфире и взлетел в седло позади Эльвы. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сунуть ноги в ременные петли и затянуть ремни. Остальной крепеж он застегивать не стал — это впоследствии только мешало бы его движениям. Самая верхняя ременная петля удерживала ноги Эльвы.

Быстро пропев нужные слова заклятия, он скрыл их троих из виду, испытывая при этом уже ставшее привыч­ным ощущение утраты направления, поскольку само его тело исчезло. Ему казалось, будто он висит в десятке футов от земли над некой темной, слегка напоминающей форму драконьей спины, тропой, вьющейся среди растительно­сти на склоне холма.

Как только он завершил наложение чар, Сапфира рва­нулась вперед, на вершину холма, и, с силой работая кры­льями, стала быстро набирать высоту.

— Тебе не слишком неудобно? — спросила Эльва, пере­давая Эрагону щит.

— Нет, ничего! — крикнул, перекрывая вой ветра.

Где-то в потайном уголке его сознания постоянно при­сутствовали Глаэдр, Умаротх и остальные Элдунари; его глазами они следили, как Сапфира под резким углом ныря­ет вниз, к лагерю варденов.

«Теперь мы наконец отомстим!» — услышал Эрагон го­лос Глаэдра и ниже пригнулся к шее Сапфиры, закрывая собой Эльву, ибо дракониха набирала скорость. В центре лагеря варденов он успел заметить Блёдхгарма и его закли­нателей, а также Арью со смертоносным копьем Даутхдаэрт в руках. Все эльфы обвязали себя вокруг груди длинны­ми кусками веревки, пропустив ее под мышками, а второй конец каждой из веревок был привязан к бревну, толщи­ной с ляжку Эрагона, и длиной со взрослого ургала.

Когда Сапфира пролетала над лагерем, Эрагон послал эльфам мысленное предупреждение, и двое из них подбро­сили бревно в воздух, а дракониха схватила его когтями. Эльфы дружно подпрыгнули, Эрагон ощутил резкий ры­вок — это Сапфира сбавила высоту, подняв в воздух разом и бревно, и эльфов.

Со спины Сапфиры Эрагон успел заметить, как исчез­ли из виду и эльфы, и веревки, и бревно — это эльфы сдела­ли себя невидимыми точно так же, как только что и он сам.

Взмахивая могучими крыльями, Сапфира поднялась на тысячу футов над землей — достаточно высоко, чтобы ей и эльфам были хорошо видны стены и здания города.

Слева, в северной части города, Эрагон заметил Тор­на и призрак Сапфиры, которые гонялись друг за другом по земле. Эльфы, управлявшие двойником, старались как можно сильней увлечь Муртага и Торна этой погоней, что­бы ни у того, ни у другого не возникло даже возможности произвести мысленную атаку. Если бы они это сделали, об­ман был бы моментально раскрыт.

«Еще хотя бы несколько минут!» — думал Эрагон.

А Сапфира летела над полем боя — над катапультами, возле которых стояли заряжающие, над лучниками, уты­кавшими землю перед собой целым лесом стрел, ожидав­ших своей очереди, над осадными башнями, над пехотой, состоявшей из людей, гномов и ургалов, которая, прикры­ваясь щитами, пыталась приставить к стенам лестницы. Среди пехотинцев, впрочем, попадались и эльфы — высо­кие, стройные, в светлых шлемах, они держали в руках ко­пья с длинными наконечниками и легкие узкие мечи.

Затем Сапфира перелетела через стену, и Эрагон испы­тал странное головокружение, когда перед ним неожидан­но возникло тело драконихи и затылок Эльвы. Вероятно, и Арья, и остальные эльфы тоже стали видимыми. Про­глотив готовое сорваться с языка проклятие, Эрагон пре­кратил действие скрывающего заклятия. Похоже, Гальбато­рикс опутал свою столицу таким количеством магических чар, что невидимыми им туда проникнуть никак не удастся.

Сапфира прибавила скорости, направляясь прямо к массивным воротам цитадели. Под собой Эрагон слышал крики ужаса и изумления, но не обращал на это внимания. Муртаг и Торн — вот единственное, чего он сейчас опасал­ся, а не каких-то там солдат.

Не складывая крыльев, Сапфира продолжала лететь к воротам, словно намереваясь их протаранить, и когда уже казалось, что она сейчас в них врежется, она резко свернула в сторону и взмыла вверх, выгибая спину и стара­ясь замедлить взлет. Затем она почти остановилась и мед­ленно поплыла в воздухе, постепенно снижаясь, чтобы эльфы смогли благополучно ступить на землю.

Как только им это удалось, они перерезали веревки и разбежались в стороны, а Сапфира приземлилась пря­мо на площадь перед воротами, здорово тряхнув при этом Эрагона с Эльвой, которые удержались в седле только благодаря крепежным ремням. Эрагон помог девочке слезть со спины драконихи, и они следом за эльфами побежали к воротам.

Двери, ведущие в цитадель, были огромные, двуствор­чатые, где-то в вышине сходились в одной точке под ги­гантской аркой. Сделаны они были, похоже, из прочной стали, проклепанной сотнями, если не тысячами, остро­конечных заклепок, каждая размером с голову Эрагона. Впечатление это производило весьма внушительное; более негостеприимного входа невозможно было вообразить.

Держа копье в одной руке, Арья подбежала к боковой дверце, находившейся слева от ворот и почти незаметной. Ее прямоугольный контур был обозначен лишь тонкой темной линией, и на фоне этого прямоугольника видне­лась более светлая горизонтальная металлическая поло­ска шириной, наверное, пальца в три. Дверца была совсем узкая, туда едва мог проскользнуть один человек.

Как только Арья приблизилась к дверце, полоска про­валилась внутрь примерно на полдюйма, а затем с ржа­вым скрежетом скользнула вбок. В образовавшейся щели появились круглые, как у совы, глаза, и кто-то тенорком спросил:

— Ну, чего тебе надо? Ты кто такая? Говори скорей или проваливай!

Арья не медлила ни секунды. Она метнула Даутхдаэрт прямо в щель, за дверью что-то забулькало, и раздался стук упавшего на пол тела.

Вытащив копье и стряхнув с зазубренного наконечни­ка кровь и клочья плоти, Арья взялась за древко копья обе­ими руками, приложила его конец к правому краю метал­лической пластины и сказала: «Верма!»

Эрагон знал, что это слово означает «жар», и поскорей зажмурился, потому что в ту же секунду свирепое синее пламя взметнулось над копьем. Даже на расстоянии не­скольких шагов чувствовался его страшный жар.