Мария Захарова - Вой лишенного или Сорвать покровы с богов

- Я говорила тебе об этом… Еще тогда…

Теперь в голосе Нерожденной сквозило сожаление, а многозначительные паузы, одаривающие его возможностью додумать невысказанное, жалили словно иглы.

Способен ли Повелитель стихий противостоять непосредственно Риану? - В свете полученных знаний этот вопрос стал для Антаргина первостепенным, но у мужчины не было уверенности, что Риана сможет ответить на него. Подробности противостояния брата и сестры он прекрасно помнил, ибо принимал в нем непосредственное участие, наряду с Сальмиром и остальными, ныне запертыми в Саришэ тресаирами. Но никогда, ни единого раза за все это время Антаргин не сходился напрямую с Рианом. Тогда он не интересовался, отчего так происходит. Это казалась неважным, несущественным. Главным было выстоять, спасти всех, кого только возможно. Сейчас же потенциально-допустимых объяснений стало чересчур много, чтобы, не задумываясь, безошибочно выбрать единственно верное.

Именно поэтому, во избежание слепых метаний в поисках правды, Антаргин задал свой вопрос той, кто в равной мере знал их обоих: и брата, и сына. Той, которая, как он надеялся, захочет раскрыть еще одну из своих тщательно хранимых тайн.

Следуя за провожатым по сумрачным коридорам эргастенского дворца, Матерн представлял себе, с каким удовольствием вскоре обрушит на голову сестры все то негодование, что накопилось в нем за время ее отсутствия. Мало того, что Милуани не сочла нужным предупредить его о своих планах, оставив мучиться в неведении относительно того, куда она запропастилась, так еще и приказала скрывать, что цель предпринятого ею путешествия - встреча с божественным правителем рианитов. Об этом мужчина узнал лишь по возвращении основного посольства, то есть не далее как прошлым вечером. Сама же Луани, как выяснилось, прибыла во дворец пятью днями ранее, о чем ему только что милостиво сообщил посыльный.

Из-за всего этого сверженного вейнгара Тэлы распирало от ярости и желания крушить все подряд. Будучи на взводе, Матерн едва сдерживал себя, и его разъяренный взгляд с ядовитой злобой буравил спину слуги, который степенно вышагивал впереди него, сопровождая мужчину к малому залу - излюбленному месту Луани для разговоров с братом.

Войдя в помещение, мужчина тут же, без особых усилий, отыскал глазами сестру. По своему обыкновению она стояла у камина и, видимо, смотрела на пламя, но, услышав щелчок дверного замка, отвернулась от огня и сделала шаг ему на встречу. На этот раз она не стала изображать из себя радушную хозяйку и даже опустила традиционное приветствие, которым они по привычке обменивались, чем немало удивила Матерна, но еще больше ошеломила. Свою речь Милуани начала с того, что объявила брату о его немедленном отъезде из Эргастении.

Молчание после этого заявления повисшее между ними сказало Матерну о многом. Так же как и напряженно-сосредоточенное выражение ее лица. Злость, ранее испытываемая мужчиной, мгновенно развеялась, сменившись искренней заинтересованностью.

- Что ты выяснила? - с требовательными интонациями в голосе спросил Матерн, вплотную приблизившись к сестре и устремив на нее внимательный, изучающий взгляд.

- Он поможет нам, но, естественно, требует кое-что взамен.

- Что? То украшение? - Луани усмехнулась, заметив, как интерес, мгновеньем ранее появившийся на лице брата, сменился алчным нетерпением.

- Нет, хотя для нас это было бы лучше и проще.

- Договаривай!

- Он хочет Лурасу, - с нескрываемым раздражением выпалила Милуани, так и не нашедшая объяснения этому факту и оттого чувствующая себя обманутой.

- Расу? Зачем?

- Самой интересно, вот только он решил меня не просвещать. Странно, да?

Сарказм сестры Матерна не затронул. Мысли мужчины уже заметались в лихорадочном поиске возможности исполнить требование рианитов. Для чего и силу чего им это понадобилось, бывшего правителя тэланского народа волновало в последнюю очередь. Главным для него был результат - возвращение в Антэлу и восстановление в правах вейнгара.

Занятый изысканием способа проникнуть во дворец и вывести оттуда Лурасу, мужчина не сразу услышал слова сестры.

- Очнись, - прикрикнула на него Луани, несколько раз щелкнув пальцами перед лицом брата. Мужчина рассеянно моргнул, возвращаясь в реальность, прежде чем услышал продолжение: - Поскольку ты жаловался на бездействие, завтра выезжаешь в Тэлу. Я дам тебе небольшой отряд сопровождения. Каким образом ты доставишь ее сюда, значения не имеет. Просто помни, чем раньше Неизменный получит нашу сестру, тем быстрее мы сможем вернуться во дворец вейнгара.

- Предлагаешь мне ворваться в Антэлу и выкрасть Лурасу?

- Ты как всегда в неведении, братец! - зло расхохоталась Милуани. - Наша сестренка сейчас находится совсем в ином месте! Вернее, направляется туда!

Женщину бесила его недальновидность, очевидная и беспросветная, на ее взгляд, глупость. Она все чаще задавалась вопросом, как смог Матерн столь долго продержаться в вейнгарах и не развалить детище своего отца и предшествующих тэланских владык. Еще в молодости, несмотря на собственную близость с братом, Луани считала его непригодным к решительным действиям и правлению как таковому. Он всегда был слишком подвержен сомнениям и падок на обходные пути, при которых его собственное участие становилось минимальным.

- Куда? - скрипя зубами, процедил мужчина.

- К папочке нашего не убиваемого племянника. В Шисгарскую крепость!

За показным ехидством, проступающим в улыбке сестры, мужчина увидел тщательно скрываемую боязнь. Луани все также трепетала перед карателями. Самый большой страх ее юности с годами не отпустил сестру, и это знание обрадовало Матерна настолько, что он чуть было не пропустил заключительную фразу, произнесенную Милуани:

- Выбор за тобой!

- Я буду готов, - ответил на это Матерн и, послав сестре напоминающую оскал улыбку, направился к выходу.

Теперь ему было чем занять себя. Настало время готовиться к возвращению домой!

Держа под уздцы нервно пофыркивающего Исата, Лутарг медленно продвигался по узким, заполненным людьми улочкам. Жеребец, привыкший к тишине и пустынности горных троп, по которым они передвигались в последние дни, был недоволен обилием возбужденного народа вокруг себя, и молодой человек разделял его мнение. Как и всегда толпа рождала в нем раздражение вкупе с желанием уединиться, на данный момент невыполнимым.

Еще на подходе к городу Лутарг узнал о предстоящем праздничном действе, которое должно состояться к полудню у ворот храма. Окрестные селяне торопливо шагали по направлению к святилищу, боясь пропустить начало представления, и вовсю обсуждали грядущее торжество. Влиться в их ряды не составило труда.