Array Array - Альбус Поттер и Зеркало Истины

В день суда Главный аврор Поттер всегда вставал с рассветом. Эта привычка сохранилась еще с послевоенных времен, когда Визенгамот судил Пожирателей, их пособников и просто тех, кто имел несчастье быть среди наемников в ту страшную ночь. Министр магии Кингсли Шеклбот сам присутствовал на многих заседаниях, и никто не был оправдан. Именно в то лето Гарри Поттер понял, что расправа над бывшими врагами не приносит никакого морального удовлетворения. Сначала он горел жаждой мести, он мечтал расправиться со всеми, кто причинил боль его близким. Он смотрел в их изнуренные, измученные лица, а видел перед собой Фреда, Римуса, Нимфадору и думал, что разорвет их в клочья безо всякой магии, если его хоть на секунду оставят с преступниками один на один.

Но потом что-то в нем надломилось. И Герой Третьей Магической понял, что очень устал. Что он больше не хочет мести. Он просыпался с рассветом и долго лежал в кровати, думая о том, что не хочет больше страха. Даже в глазах врагов. Что хочет мира во всем мире любой ценой, как бы банально это ни звучало. И когда понимал, что это невозможно, заходился страшным истеричным смехом в подушку. После чего долго курил на крыльце, держа сигарету до тех пор, пока истлевший фильтр не начинал обжигать пальцы.

Гарри Поттер пришел на суд и встретился с тяжелым воспаленным взглядом Драко Малфоя. И пока он шел к своей трибуне, эти серые больные глаза пристально ловили каждый его жест. Потрескавшиеся сухие губы дрогнули в усмешке, знакомой и чужой одновременно. В ней больше не было превосходства. Только усталость – отражение его собственной. А Гарри Поттер никак не мог собраться с мыслями. В голове возникали и рассыпались образы, тени… боль… страх… все то, о чем бы он хотел забыть. Все то, о чем нельзя было вспоминать – вот что такое глаза Пожирателя Драко Малфоя. Когда привычный приговор прозвучал в этих мрачных стенах еще раз, Гарри Поттер поднялся на ноги и твердо сказал:

- Против. Драко Малфой принял черную метку не по своей воле. Он спас меня однажды. Нарцисса Малфой спасла меня второй раз. Малфои не участвовали в битве.

- Вы хотите сказать, что они не причастны ко всем преступлениям, вменяемым им в вину?

Гари Поттер обвел взглядом ненавистное семейство. Где весь этот лоск и шарм?.. Во взгляде. Внезапно понял Гарри. Во взглядах, в жестах, в прямых спинах. Даже в тюрьме они будут аристократами. К горлу подкатила тошнота. Гари с трудом сглотнул и снова посмотрел в сторону Малфоев. Он не хотел больше боли. Пусть идут. Пусть живут, как хотят. А он устал быть мерилом справедливости. «Отпустите меня!»- взмолился издерганный семнадцатилетний подросток про себя. «Отпустите!».

- Нет, - сказал он громко и не узнал собственного голоса, - они непричастны. Подтверждаю.

В тот день семья Малфоев стала единственной, которая избежала притеснений и наказаний. Вот только старшего Малфоя Гарри простить не смог. Когда спустя несколько лет после пересмотра всех дел Люциуса снова обвинили в убийствах, пособничестве Волдеморту, еще черт знает в чем, он не стал препятствовать аресту. Но на суд не пришел. Он ждал, что Драко придет к нему. Придет просить, умолять… и тогда возможно… что тогда, Поттер так и не понял. Но Драко не пришел. А Гарри не пошел на суд. Потом он узнал, что Люциус в Азкабане, а Нарцисса Малфой скончалась через нескольких месяцев после ареста мужа.

Гарри пришел на похороны. Игнорируя полные злобы взгляды всех чистокровных семейств, которые остались без отцов, братьев, сыновей, игнорируя удивленный шепот, он прошел прямо к неподвижной фигуре в черной мантии, стоящей у гроба.

Он положил белые свежесрезанные нарциссы на грудь хрупкой, будто спящей женщины и чуть погладил ее по руке. После чего ушел, ни разу не оглянувшись.

А сегодня будто все вернулось на двадцать лет назад. Он снова встал с рассветом и снова ждет суда над Малфоем. Всего две недели отсрочки, что дала ему удачно дрогнувшая рука Ларри Компарента. Две недели лихорадочных поисков и домыслов.

Драко, конечно, не виноват. Но вот тот, кто виновен, понесет наказание. И Главный аврор постарается, чтобы оно было суровым.

***

Здесь пахло пылью и старыми тряпками. В эту часть замка уже не наведывался даже вездесущий Филч. В большом овальном помещении было абсолютно пусто, лишь какое-то тряпье грудой высилось в углу. Тусклый свет давала пара факелов, прикрепленных к стенам на проржавевших подставках. Для такой большой комнаты света было мало, поэтому тени на стенах казались зловещим предзнаменованием.

Альбус невольно поежился.

- Люмос! – произнес Скорпиус и поднял палочку повыше, разглядывая странное подземелье, куда их привела поттеровская «интуиция», будь она неладна!

- Люмос, - согласился с ним Альбус и тоже поднял свою палочку. Мягкий голубоватый свет выхватил проход у дальней стены.

- Ты знаешь, - задумчиво сказал Скорпиус, - Альбус Дамблдор не уничтожал Зеркало Еиналеж. Оно и вправду разбилось. Ему пришлось сказать, что оно уничтожено, потому что он боялся, что кто-то будет его искать. А так все ясно-понятно. Великий волшебник уничтожает опасный артефакт, и все счастливы.

-Думаешь? – с сомнением в голосе произнес Альбус, подходя ближе к странной двери. Протянув руку, он понял, что это не дверь. Это пустая рама большого Зеркала. Массивная деревянная рама со странными рунами на отполированной поверхности.

- Это оно… - выдохнул Альбус, почувствовав, как в один момент вспотели руки, - Еиналеж…

Скорпиус подошел поближе и присмотрелся к пустующей раме. Он не разделял волнений приятеля. Ему рама внушала не трепет, а скорее пренебрежение. Старая, никому не нужная деревяшка.

- Было Еиналеж. Когда-то. А теперь пустота, - заявил Скорпиус, протягивая руку вперед, - по-моему, нам немного не повезло. Даже если и существовали осколки, то их здесь точно нет.

- Не повезло… - тихо повторил Альбус, потом подпрыгнул на месте и завопил:

- Скорп! Именно! Везение! Нам нужна жидкая удача!

Скорпиус приподнял брови и внезапно засмеялся громким, заразительным смехом.

- Ты чего? – обиженно буркнул Альбус, продолжая водить по раме рукой, повторяя контуры странных букв.

- Идиот… Поттер… ты что? Феликс Фелицис просто так не сварить. На него и разрешение особое нужно.

- Тебе-то откуда знать? – спросил Поттер, нахмурившись.

- У меня отец – зельевар, забыл? Один из лучших, между прочим, - с гордостью произнес Скорпиус.

- Хорошо, допустим, - задумчиво сказал Альбус, и было видно, что от своей абсурдной идеи он отказываться не собирается. До чего упрямый! Скорпиус улыбнулся. Эта черта характера привлекала.

- А если… поисковое зелье! Твой отец рассказывал, помнишь? На первом уроке еще…