Array Array - Альбус Поттер и Серебряный дракон

— Кубок по квиддичу в этом году уходит к Рэйвенкло! — гром аплодисментов прокатился по залу.

Альбус подходит к своему столу. Он больше не сидит с краю. Он лениво и равнодушно указывает на место посредине своего курса. Забини окидывает его неприязненным взглядом и двигается, уступая. Скорпиус чуть улыбается и думает, что Поттер абсолютно не замечает, как изменился. Он просто искрит странной, неведомой силой, которую невозможно не почувствовать. Нотт чуть отодвигается, и Альбус внезапно оказывается один: все слизеринцы инстинктивно отодвинулись как можно дальше. Скорпиус торопится сесть рядом, чтобы заполнить это пространство, от которого за версту веет страхом и неприязнью. Ничего, все будет хорошо — твердит себе Скорпиус. Все будет хорошо ведь иначе и быть не может, правда?

Поттеру же жутко обидно за сданный матч. Рэйвенкло! Кто бы мог подумать. Но после смерти матери он играл из рук вон плохо, и даже замена Малфоем не спасла. Скорпиус уступил снитч рэйвенкловскому ловцу, девчонке Индире Кришт. Ловкая и быстрая пятикурсница увела его у Малфоя прямо из-под носа.

— А теперь давайте посмотрим, кто выиграл кубок школы в этом году. Учащиеся притихли. Возня прекратилась мгновенно. Первокурсники уставились на директора с благоговением — еще бы, первый кубок! Старшие курсы смотрят со снисхождением, но и в их глазах горит нетерпеливый огонек.

— Хаффлпафф — 150 баллов! Мои поздравления.

Вежливые хлопки, хаффлпаффовцы недовольно вздыхают. Но в то же время, это — облегчение. Не надо сидеть и трястись, Альбус смотрит на них чуть ли не с завистью.

— Рэйвенкло — 180 баллов! Поздравляем, так держать!

Рэйвенкловцы абсолютно всем довольны. Им и не нужно большего. Был бы доступ в библиотеку и хорошие учителя. "Странные они, рэйвенкловцы", — думает Скорпиус.

— Слизерин — 200 баллов! Молодцы!

Скорпиус чувствует, как сердце забилось быстрее. Все — таки не первое место. А как иначе? Одни баллы, снятые за их с Поттером памятное отсутствие, чего только стоят…

— Гриффиндор! — голос директора преисполнен гордости за любимых львят. Что и говорить — популярный факультет. Золотое трио, герой Невилл Лонгботтом, да и сам Альбус Дамблдор учились там. — 220 баллов!

Красные флаги развеваются тяжелыми полотнищами над столом. Скорпиусу же хочется забраться под этот самый стол и не вылезать до окончания банкета.

— Рада вам объявить, что мы решили вернуть традицию начисления дополнительных баллов за особые заслуги, — хитро улыбается Макгонаголл, будто вспомнив что-то хорошее.

— За преданность, дружбу и находчивость Роза Уизли и Скорпиус Малфой получают по двадцать баллов. За рационализм и умение вовремя принять нужное решение Хьюго Уизли и Джеймс Поттер получают по 10 баллов.

Зал ревет и мечет, гриффиндорцы радостно вздыхают — решение не повлияло на результат.

— Но. — Макгонагалл улыбается и с легким прищуром смотрит на Альбуса Поттера, — за храбрость и смелость, находчивость и верность своим принципам Альбус Северус Поттер получает 50 баллов.

И красные флаги как по команде сменяются зелеными с серебром. В первый раз более чем за 20 лет.

Наступает тишина. Чей-то портрет испуганно ойкает.

— Слизерин! — произносит Макгонагалл и тяжело опускается на стул.

Слизеринцы сидят ошарашенные, не в силах даже радоваться. Альбус Поттер и Скорпиус Малфой вытащили весь факультет.

— Все правильно,— вдруг произносит Угхарт. — из-за вас двоих факультет постоянно терял баллы. Вы просто вернули то, что и так принадлежало нам… поэтому никакой благодарности вы не получите. Это понятно?

— Знаешь что? — вдруг говорит Альбус, резко поднимаясь, — засунь свою благодарность себе в… — и он наклоняется, чтобы шепнуть старосте прямо в ухо, куда именно он должен засунуть факультетскую благодарность.

Угхарт краснеет, кулаки сжимаются, а наглый Поттер просто пробирается к выходу из зала. Скорпиус следует за ним, наградив слизеринцев надменным, истинно малфоевским взглядом. Он тенью идет по коридорам за Альбусом Поттером. И какая-то неприятная мысль гложет его, но он не может понять, какая именно. Будь Скорпиус постарше, он бы понял, что просто боится. Боится навсегда остаться лишь тенью Альбуса Поттера.

Но это же пустяки, ведь это его знакомый, неугомонный Поттер, который к тому же тепло ему улыбается, когда они выходят на воздух.

— Достали, — беззащитно улыбается он.

— Точно, — кивает Скорпиус и серьезно говорит:

— Ты будешь писать?

— Что бы ты мне ответил — да, нет, не знаю?

Скорпиус пожимает плечами и говорит, залихватски подняв бровь:

— Да. Именно, Поттер.

— Тогда, конечно, буду, Малфой! — смеется Альбус и, глядя в безоблачное, июньское небо, верит, что все будет хорошо.

Он протягивает руку вверх и, кажется, еще чуть-чуть и дотянется до облаков. Рукав свободной белой рубашки под мантией съезжает, обнажая предплечье. Там рисунок. Серебристый, словно сотканный из тумана, дракон. Он не похож на татуировку, это что-то волшебное, легкое, невесомое.

— Можно? — тихо спрашивает Скорпиус и, получив утвердительный кивок, касается рисунка кончиком пальца. Он уже разглядывал его, когда тот только появился на руке друга. Альбус даже не удивился. Он вообще был очень странным после приезда. Спокойным. Не истерил, не кричал, как Джеймс, не плакал, запершись в туалете, как маленькая Лили. Он был абсолютно, непроницаемо спокоен. И этот рисунок, внезапно появившийся на коже…

Скорпиус помнит, что он чуть шероховатый, словно чешуйки мягко пробегают под пальцами, топорщатся в точности как у Ангуса, к которому Малфой успел по своему привязаться.

Альбус терпеливо ждет, пока Скорпиус снова исследует его руку.

— Дракон, — хмыкает он, — кто бы мог подумать.

— Ага, — грустно кивает Альбус.

— Скучаешь? — спрашивает Скорпиус в лоб, думая, что все-таки, если бы это случилось с его мамой, он бы... он бы… Даже слезы на глазах от одной только страшной мысли.

— Да, — просто отвечает Альбус и снова смотрит в небо. Пока не начинают слезиться глаза. Слезы ползут по щекам, и он нетерпеливо встряхивает головой, пытаясь их смахнуть.

— Ты же знаешь — она с тобой, — к ним подходит Дамблдор. Он кладет руку на плечо мальчика , - поэтому не стоит плакать, маленький Поттер. Она отдала тебе все, что смогла. Зачем, никто не знает, но важно то, что теперь она навсегда с тобой. Она отдала всю силу своей любви тебе. Не сестре, не брату. Тебе.

— Я знаю, — сипло сказал Альбус, стараясь справиться с волнением, комком подступающим к горлу, — я чувствую.

Он и правда чувствует. Это то, что не передать словами. Что-то, сотканное из неуловимых жестов и недосказанных слов. Это — как ветер и предрассветный туман, как неосязаемая дымка и легкое прикосновение. Это — прелесть материнского взгляда и необходимость чувствовать материнскую ласку.